Виктория Трифонова
Приход в Белый дом нового лидера радикально переформатировал энергетическую и климатическую картину мира. Фото Reuters
Парижское соглашение – амбициозная попытка глобального сообщества справиться с изменением климата, ограничив рост температуры планеты в пределах 1,5–2 градусов Цельсия до конца этого столетия. Как один из крупнейших эмитентов парниковых газов США потенциально играют ключевую роль в реализации этой цели. Ранее объявленная амбиция по сокращению выбросов США к 2030 году относительно 2005 года на 50–52% составила бы 7% мирового сокращения эмиссий от их текущего уровня, что само по себе является довольно скромной амбицией, учитывая, что на страну приходится примерно 15% мирового ВВП. Однако выход страны из соглашения демонстрирует, что политические и экономические приоритеты для Вашингтона в конце концов оказались выше климатических обязательств.
Увеличение добычи
Изменения в энергетической политике стали одними из самых масштабных в общем пуле недавних инаугурационных заявлений президента США Дональда Трампа. Выход США из Парижского соглашения стал лишь одной из частей общей амбиции уcкоренного развития энергетической отрасли страны и экономического роста.
Невзирая на все заявления по зеленой повестке, последние пять лет США были нетто-экспортером энергоносителей. Введение режима чрезвычайного положения в энергетике в США означает еще большую концентрацию усилий на росте производства продуктов нефтяной и газовой отраслей. Отмена моратория на запуск новых проектов по производству сжиженного природного газа (СПГ), либерализация выдачи лицензий для увеличения бурения, отмена ограничений на бурение на шельфе направлены на максимизацию экономического эффекта от роста внутреннего потребления и экспорта энергоносителей. Это повлечет за собой усиление конкуренции на нефтяном рынке и рынке СПГ для России как в премиальном европейском направлении, так и в направлении стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
С одной стороны, рост производства энергоресурсов вполне оправдан. Мировое энергопотребление на горизонте 2030–2050-х годов продолжит расти. К 2050 году спрос на первичную энергию в базовом сценарии вырастет на 22%, а электропотребление возрастет почти в два раза. Тренд на электрификацию, а также прогнозируемое существенное развитие ИИ-технологий будут повышать спрос на энергию, для обеспечения которой будет необходима как традиционная, так и генерация возобновляемых источников энергии (ВИЭ). С точки зрения внутреннего рынка рост энергопотребления в том числе будет связан с развитием центров обработки данных и майнинга, где США хотят оставаться в ценовой конкуренции с другими мировыми игроками. Прогнозируется, что развитие ИТ-инфраструктуры обеспечит прирост энергопотребления в стране на уровне ежегодных 10–15% до 2030 года при общем росте в ~3,7 раза относительно текущих энергозатрат.
Таким образом, ослабление климатического регулирования в США – одна из мер упрощения работы нефтегазовых компаний с целью увеличения производства углеводородов как для обеспечения растущего внутреннего спроса, так и увеличения доли в мировой торговле.
США уже являются ключевыми держателями технологий СПГ, крупнейшими производителями нефти и нефтепродуктов, а также топ-экспортером СПГ. В среднем добыча нефти в 2023 году составляла 12,8 млн барр/сут., а в 2024 году повысилась до ~13,2 млн барр/сут. В период прошлого президентства Трампа, несмотря на стагнацию мировой торговли нефтью, США удалось нарастить экспорт сырой нефти более чем в пять раз (до 157 млн т в 2020 году). Экспорт СПГ увеличился за тот же период в 3,6 раза, при этом в 2023 году на долю США приходилось 21% от мирового экспорта всего СПГ.
Тем не менее потенциальный рост предложения приводит к смещению баланса рынка в сторону профицита и соответственно снижению цен на энергоресурсы на мировом рынке. Это, в свою очередь, может негативно сказаться на прибыли крупных американских нефтегазовых корпораций. Высокая корреляция цен международного рынка и рынка США не позволит сократить себестоимость исключительно для внутреннего потребления. Рост экспорта из США может частично компенсироваться действиями ОПЕК и ужесточением внешнеторговых ограничений в сторону Ирана, Венесуэлы и России. Однако локальные добывающие компании смогут увеличивать производство лишь до уровня, который минимизирует риск значительного снижения цен на углеводороды.
Смещение приоритетов
Выход из Парижского соглашения позволит США перераспределить ресурсы, ранее направленные на поддержку международных климатических инициатив, в пользу внутреннего развития. Параллельно это решение сократит доступность климатического финансирования для развивающихся стран. За последнее десятилетие финансирование США зеленого климатического фонда (GCF), основного инструмента для поддержки международной климатической устойчивости, составило 2 млрд долл. Тот же порядок инвестиций (2 млрд долл.) США внесли в климатический инвестиционный фонд (CIF), по данным на 2023 год. Эти взносы сопоставимы с инвестициями страны в атомную энергетику, но примерно в 140 раз меньше, чем в нефтегазовый сектор.
Тем не менее отказ США от участия в мировых усилиях по сдерживанию глобального потепления и сокращение внутренних зеленых инициатив ставит под вопрос возможность достижения заявленных целей Парижского соглашения. По разным оценкам, сдерживание роста глобальной температуры до 1,5–2 градусов Цельсия в этом столетии потребует в 1,6 раза больше накопленных инвестиций в период до 2050 года, чем при реалистичных текущих темпах финансирования. Реализация сценария Net Zero Emissions (NZE) в контексте энергоперехода потребует роста объема ежегодных инвестиций в соответствующие технологии до ~4,4% от мирового ВВП в год против текущих 2,7%. Таким образом, к 2030 году инвестиции потребуется наращивать в три раза быстрее, чем прогнозируемый рост ВВП, что кажется в текущих условиях маловероятным.
В связи с этим важно отметить, что США остаются одним из мировых лидеров в разработке технологий для сектора ТЭК. США занимают второе место в мире после Китая по объему инвестиций в технологии электрогенерации и ее потребления – в 2023 году они составили 293 млрд долл. К этому же году также произошло восстановление инвестиций в атомную энергетику – от минимума 2000 года финансирование выросло более чем в четыре раза и превысило 2 млрд долл. к 2023 году. США также остаются одними из мировых лидеров по инвестициям в исследования термоядерного синтеза – их объемы составили около 6 млрд долл. за последние пять лет.
По объему затрат на внутреннее производство и импорт электроавтомобилей США лишь немного уступают лидерам рынка – Китаю и ЕС. Аналогично, несмотря на то что доля ВИЭ в генерации электроэнергии без учета атомной энергетики составляет 21% на 2023 год, США остаются в топ-3 стран по объемам инвестиций в данные технологии.
По данным Bloomberg, в 2023 году на этот вид технологий было потрачено около 92 млрд долл., более половины – на солнечную энергетику. Ожидаемо, Китай остается лидером по инвестициям в ВИЭ, профинансировав примерно 273 млрд долл. в 2023 году, на втором месте также остается ЕС с 101 млрд долл. Относительный рост возобновляемой энергетики способствовал увеличению добычи редкоземельных металлов в США в 2015–2023 годах до 10 раз (с 4 до 43 тыс. т), однако страна остается зависимой от Китая из-за недостаточных мощностей по переработке. Для сокращения этой зависимости США развивают новые предприятия, расширяющие производственную цепочку.
В этих условиях для США наиболее дешевым из видов электрогенерации остается газовая генерация со стоимостью производства на всем жизненном цикле в среднем около 77 долл/МВт-ч. Это на 14% дешевле ветряных электростанций и на 43% солнечных. США также продолжают финансировать разработку и добычу нефти и газа – на апстрим-проекты в 2023 году было потрачено около 200 млрд долл. Эти объемы соизмеримы с инвестициями в электроэнергетику. В предстоящем новом четырехлетнем периоде, вероятнее всего, эти цифры продолжат увеличиваться в пользу нефтегазовых проектов.
Противоречивость курса – прагматичный подход
Нестабильность политического курса относительно зеленой повестки по большей части не влияла на приоритетность развития «чистых» технологий или технологий традиционной энергетики в США. Этот вывод можно сделать на основе анализа ключевых показателей в ретроспективе – выработки энергии по типам источников и общем энергопотреблении, объемам финансирования тех или иных технологий в топливно-энергетический комплекс (ТЭК), экспортных потоков и объемов выбросов парниковых газов.
В 2019 году США впервые вышли на уровень самообеспечения в энергии, став нетто-экспортером за счет роста поставок нефти и СПГ на мировой рынок. Это стало возможным благодаря заблаговременным и поступательным мерам поддержки отрасли на всех этапах ее развития. Резкий рост цен на нефть в период 2008–2014 годов стимулировал бурный рост инвестиций в отрасль и дал возможность для снижения зависимости США от импорта энергоносителей. Это происходило параллельно сроку президентства Барака Обамы и анонсам новых амбициозных планов по развитию зеленой энергетики в стране – подписанием American Recovery and Reinvestment Act в 2009 году и запуску Clean Power Plan в 2015 году. В первой программе значимый акцент делался на развитие ветровой, солнечной энергии, производство аккумуляторов, модернизацию электросетей и энергоэффективные технологии. Вторая в том числе вводила ограничения на выбросы для электростанций и подразумевала сокращение угольной генерации. С 2005 по 2023 год доля ВИЭ в производстве электроэнергии выросла на 12%, до 21%. Для сравнения, за тот же период газовая генерация выросла на 24%, до 43%.
Производство электроэнергии является вторым по величине источником выбросов парниковых газов в США, уступая лишь сектору транспорта. С 2005 года эмиссии сектора энергетики действительно снизились на ~40% к 2023 году, до 1,4 Гт CO₂ эквивалента. Доля угольной электрогенерации в стране сократилась с 50 до 16%. Снижение цен на газ на внутреннем рынке привело к переориентации на природный газ, что привело к сокращению потребления угля в 2,3 раза в объемном выражении. Рост экспорта угля компенсировал лишь 9% падения внутреннего потребления. Таким образом, снижение эмиссий парниковых газов сектора энергетики было в первую очередь обусловлено резким сокращением в угольной промышленности, в том числе за счет поддержки государством газовой отрасли. Также немаловажным фактором стало наступление экономических кризисов 2008–2009 годов и COVID-19.
Перераспределение сил и влияние на мировую повестку
Несмотря на выход США из Парижского соглашения, страны Европы продолжают придерживаться зеленой риторики, хотя внутри региона растут дискуссии о необходимости замедления внедрения обязательных экологических стандартов. Часть экспертов считают, что послабления в ESG-директивах и отсрочка введения трансграничного углеродного механизма (CBAM) может способствовать экономическому восстановлению региона. По данным МВФ, рост ВВП еврозоны в 2024 году составил всего 0,8%, а прогнозы на 2025–2026 годы остаются умеренными – 1 и 1,4% соответственно. Одновременно в ЕС обсуждаются временные меры по снижению административной нагрузки на бизнес.
Действительно, импортировать ископаемое топливо для ЕС становится дороже: в 2023 году расходы ЕС на импорт ископаемого топлива составили примерно 416 млрд евро, что на 90% больше, чем в среднем за 2017–2021 годы. При этом в регионе заметен тренд на сокращение энергопотребления: за последние 10 лет среднегодовые темпы прироста отрицательны, а за 2023 год энергопотребление сократилось на 2,2%, до 77,9 ЭДж. Европейская промышленность становится все менее конкурентоспособной ввиду высоких цен на электроэнергию. Кроме того, несмотря на заявленные планы по отказу от угольной генерации, 26 угольных ТЭЦ мощностью 11 ГВт были в срочном порядке введены обратно в энергосистему в 2022 году. Таким образом, в краткосрочной перспективе предельная норма рентабельности энергогенерации оказывается важнее. Реализация зеленой повестки пока не демонстрирует ожидаемого темпа развития. Это видно на примере крупных европейских компаний, таких как Shell, BP, Total, которые частично сворачивают амбиции по декарбонизации.
Заключение
Решение США выйти из Парижского соглашения демонстрирует приоритеты страны в пользу экономического роста, внутренней энергетической независимости, технологической и ресурсной экспансии. Энергетический сектор США будет продолжать развиваться в первую очередь под влиянием экономики и технологий, а не политических обещаний. Основной акцент будет делаться на традиционный сегмент углеводородов, при этом продолжится развитие быстрорастущих сегментов зеленых технологий с фокусом на локализацию – новые атомные технологии, хранение энергии, промышленная энергоэффективность и обеспечение энергией растущего ИТ-сектора. Ужесточение тарифной политики на импорт, в особенности для своих ключевых технологических конкурентов, будет нацелено на повышение конкурентоспособности национальных компаний на мировом рынке в долгосрочной перспективе.
С точки зрения перераспределения внутренних ресурсов, выход США из Парижского соглашения лишь освобождает их от статуса финансового «донора» климатических фондов. Это сокращает объем доступного финансирования для мира и, напротив, позволяет высвободить дополнительный объем инвестиций на поддержание суверенного технологического развития в секторе энергетики. На фоне таких изменений Китай активно укрепляет свои позиции лидера в зеленой энергетике, увеличивая вложения в передовые технологии ВИЭ, атомные технологии, хранение энергии, электромобили и другие. В стремлении поддержать экономический рост и энергонезависимость Европа может пересматривать свои регуляторные подходы в сфере ESG, хоть и с сохранением долгосрочного вектора на зеленое развитие.
Все это ставит под сомнение достижимость даже самых скромных целей по сдерживанию глобальной температуры в пределах текущих значений. За прошлый год в США произошло 27 климатических катастрофических событий, потери каждого из которых превысили 1 млрд долл., это в три раза больше среднегодовых показателей за последние 45 лет. Суммарные экономические потери от произошедших климатических бедствий превысили 182 млрд долл., в них погибло более 560 человек. Будем ли мы и дальше пытаться бороться с изменениями или начнем к ним готовиться – покажет время, но пока кажется, что нас ждет эпоха, где энергоресурсы есть в достатке, а вот глобальные экологические потрясения, такие как ураганы, потопы, засуха и пожары, станут новой нормой.
