Одним укусом нежити

Русалки никогда не сулили героям эпосов ничего хорошего. Тарас Шевченко. Русалки. 1859. Национальный музей Тараса Шевченко, Киев

Татьяна Ковалевская решила отобрать идею трансгуманизма у адептов научно‑технического прогресса, утверждающих, что от формы терминаторов с искусственными органами мы неизбежно перейдем к существованию в виде интеллекта в некоторой особой машинной среде, бытию вечному и беспроблемному. Исследовательница доказывает, что стремление к трансчеловечности было свойственно людям всегда, только поначалу она представлялась возможной лишь за порогом смерти: «Европейский героический эпос полон неудачами и провалами и в подавляющем большинстве случаев заканчивается гибелью героя/героев… что ставит читателя перед загадкой явного психологического мазохизма средневековых певцов и их аудитории, желавших, видимо, испытать исключительно чувство безысходности и бесполезности человеческих устремлений». «Поздно уже говорить,/ Все решено;/ Так и произойдет,/ Так как решено ехать;/ Хотя очень возможно,/ Что жить нам недолго» – эти слова Гуннара из «Старшей Эдды» в собственном переводе Ковалевская приводит в доказательство данного утверждения. О том же – предсказание русалок Хагену из «Песни о Нибелунгах»: «Знай, угрожает смерть тебе и всем твоим собратьям…» Полны безысходности и переводы из «Беовульфа». Среди исследователей бытует простой ответ на сложный вопрос выбора героями средневекового эпоса явно смертельного пути: этот выбор попросту парадоксален. Татьяна Вячеславовна советует отказаться от такой трактовки и предлагает новую: герои сознательно выбирают посмертную славу, доказательством каковой и являются песни о них. Таким образом, они словно шагают в новое, посмертное состояние, к некой новой природе.

Представлением о трансгуманизме в христианстве исследовательница называет обожение, или теозис – метафизическую форму новой жизни. «Декларация трансгуманизма» – англоязычный интернет‑документ – говорит о том, что в будущем человечество испытает глубокое влияние развития науки и техники. Именно с помощью человеческих средств люди стремятся достичь божественных свойств – вечной жизни, всеведения, преодоление пространственных ограничений. Но автор указывает на совпадение целей: человечество стремилось к этому всегда, по крайней мере задолго до создания человекоподобных роботов и нейронных протезов. В культуре Древней Руси одни и те же свойства приписываются Богу и князю, почитание князя является залогом и доказательством почитания Бога, а свобода означает неподчинение не только внешнему принуждению, но и греху. В воинских повестях мотив перехода через реку соотносится с мотивом неизбежной смерти, а следовательно, и новой жизни. Личное самообожение героев германского языческого эпоса хоть и противопоставлено жертвенному за князя – или князя за дружину – обожению русских повестей, однако их результат один – бессмертие.

Татьяна Ковалевская. Мифологический трансгуманизм в русской литературе. Достоевский и Серебряный век.– М.: РГГУ, 2018. – 208 с.

Интересен взгляд исследовательницы на трансгуманизм через поэзию Серебряного века. Трансгуманное существо здесь – поэт, культурный герой, обладающий божественными признаками. Однако как быть со всеми прочими – не очень понятно. Хотя поэт – всегда индивидуальность, в эпоху Серебряного века сделана попытка соединить языческий эгоцентризм героя и христианскую жертвенность Достоевского. Стихи Гумилева, Мандельштама, Цветаевой, интерес Андрея Белого к секте хлыстов рассматриваются в свете достижения нового существования, жажды преобразования в свехчеловеческое существо.