Шоколад и шаплетка

Наталья Рожкова демонстрирует, возможно, самую маленькую в мире литературную газету. Фото Бориса Илюхина

С 1999 года в Москве проводится Биеннале поэтов, в котором кроме прочих неоднократно принимали участие и члены Союза литераторов России. Тема нынешнего фестиваля – «Поэзия Латинской Америки и России». См. подробно здесь.

В поддержку этого международного проекта в Музее экслибриса и миниатюрной книги, что на пересечении улиц Пушечная и Кузнецкий Мост, состоялась необычная встреча под названием: «Эквадор – родина шоколада. Шоколад в поэзии Серебряного века и современной российской поэзии». Вечер был основан на материалах, по-видимому, самой маленькой в мире литературной газеты «МОЛ», что расшифровывается как «Московская организация литераторов». Ее размеры – 5 на 10 см. При этом «МОЛ» – полноценное средство информации. В этой газете есть и раздел поэзии, и раздел прозы. Есть новостная рубрика, рассказывающая о событиях Союза литераторов России, о таких, как это, в Музее экслибриса и миниатюрной книги. В газете есть даже маленькие фотографии. Но рассмотреть их можно только под лупой.

Как раз к биеннале вышел этот специальный выпуск литгазеты, изначально приуроченный к 170-летию фабрики «Красный Октябрь», предприятию шоколадному, с ароматами еще и какао, и леденцов… А тут уж и кофе ощущается рядом.

«…Плывет к нам из далеких стран

Какао через океан.

Росло на солнцепеке –

В Америке далекой,

И, миновав моря, Неву

Въезжает поездом в Москву!»

Это отрывок из поэмы 1925 года. Ее автор – Елизавета Тараховская (1891–1968), поэт, драматург, переводчик, сестра поэтов Софии Парнок и Валентина Парнаха, основателя парижской литературной группы «Палата поэтов» и создателя первого отечественного джазового оркестра.

А вообще в России шоколад появился позже, чем в Европе, но с XVIII века восторг от этих заморских радостей выходит на страницы книг и журналов и тесная «шоколадная связь» Латинской Америки и России уже никогда не прерывается. Вот, к примеру, у Григория Потемкина-Таврического «время до обеда проходило в том, что он пять-шесть раз пил то кофе, то шоколад, закусывая ветчиной или цыпленком». А вместе с шоколадными мотивами приходят и изысканные «ароматы поэзии» Серебряного века.

Вот Осип Мандельштам:

«Мороженно!» Солнце.

Воздушный бисквит.

Прозрачный стакан с ледяною водою.

И в мир шоколада с румяной зарею,

В молочные Альпы мечтанье летит…

Вот Марина Цветаева:

…Быть как стебель и быть как сталь

В жизни, где мы так мало

можем.

Шоколадом лечить печаль

И смеяться в лицо прохожим!

Ведущая вечера поэт Наталья Рожкова создала в Музее экслибриса и миниатюрной книги атмосферу непринужденную, всех гостей и участников угощали вкуснейшими юбилейными шоколадными конфетами ручной работы. Их подарили собравшимся на поэтический вечер наши гости – Нина Кузнецова, начальник управления «Мир шоколада», и Марина Жданович, заместитель директора Музея истории шоколада и какао «Мишка». Если помните, в старом советском мультике невоспитанный Дракоша, вместо того чтобы слушать интересную экскурсию на кондитерской фабрике, все время занудно вопрошал: «А когда конфеты давать будут?» Вот их и давали – всем выступающим сидевшая за специальным столиком поэт Кристина Усова предлагала к конфетам еще и чашечку кофе. После работы или дальней дороги – из Люберец на Пушкинскую, например, – был очень кстати ароматный кофе с шоколадом.

При подобном, а скорее, бесподобном сочетании вкусностей перед внутренним взором могут явиться и плантации кофе где-нибудь в Латинской Америке, дальний Эквадор, майя, ацтеки, даже строки из Габриэля Гарсиа Маркеса – короля поэтической прозы – «…скрасит ей одиночество и избавит от проклятого морфия, который ее безрассудная мольба бросила в кофе Ремедиос…»

Дмитрий Цесельчук прочитал стихотворение «В «Сто лет одиночества» тропы торя»:

И слезы текут из меня

Как из камня Сочатся

Но камень живому не ровня

Кто сжал мое сердце извлек

из гортани

и в мох опустил у ручья

на закланье

и вывел родник

из надтреснутой тверди

смерть превозмогая

в смердящем усердье

к скрипичному скрипу

разбитых уключин

как зверь приручен и как

птица приучен

в свою рукавицу впиваться когтями

взмыть в точку и камнем

расчесться с гостями

такими ж как мы и в похожей одежке

кто в шкурке кто в перьях кто в суперобложке

Удар и разрублен как саблею череп

к застолью спешит

муравьиная челядь

вылизывать кость догола

языками

по стежкам-тропинкам

ногами-руками

стотысячеглавой семьей

семеня

набычивши лбы мчаться мимо меня

в «Сто лет одиночества»

тропы торя

Я видел таких в угольках

янтаря

застывших скупым

иероглифом смерти

Не верьте словам моим Камню поверьте

слезам родниковым подспудным ключам

что вдруг проступают из глаз по ночам

Читали поэты свои стихи практически в режиме нон-стоп, стихи, воспевающие и шедевры латиноамериканской литературы, и просто состояние радости или особой поэтической сосредоточенности при написании текста.

Вера Липатова продекламировала верлибр «Мимбирско-американские горки»:

На остановках ТУТА и ЗДЕСЯ не останавливаем.

Места для девушек. 90–60–90.

Остановите, пожалуйста:

вон там стоит очень

красивый молодой человек!!!

Тише скажешь – дальше

проедешь...

Говорите громче: водитель

глухой!

Пожалуйста, остановите:

вижу теперь очень умного

молодого человека!!!

Толкай. Потом. Не хлопай

дверью!

Закрывай, как дверь своего

холодильника.

Остановите! Остановите!

Стоит молодой человек сразу с двумя именами!!!

Бананы, семечки, орешки есть

с кожурой!

Шоколад под попу

НЕ ЛОЖИТЬ!

Места для трезвых и худых.

Может быть, вы все-таки остановите?

Ведь загнались уже...

Аптечка, огнетушитель

и молоточек находятся

у водителя.

Интим вместо денег

не предлагать!

Сдачу не клянчить!

Закройте меня нежно.

Уважаемый господин-товарищ шофер!

Вы не могли бы выполнить мою просьбу?

О с т а н о в и т е!

Я  в ы х о ж у!!!

А вот председатель секции критики, литературоведения и искусствознания, доктор филологических наук Сергей Шелов не смог отказать себе, гостям и участникам вечера вспомнить поэзию Игоря Северянина, прошедшего путь от рядового эгофутуриста до короля поэтов. Стихотворение «Эксцессерка» 1912 года опубликовано в газете, но без комментария, который именно на нашем вечере сделал Сергей Дмитриевич. Он погрузил зал в те времена, когда милые «человечицы», с которыми так весело проводить время, были повсюду, а в нашем зале собралось немало красивых женщин, да еще и виртуозно владеющих русским стихосложением. Шелов прочитал:

Ты пришла в шоколадной

шаплетке,

Подняла золотую вуаль.

И, смотря на паркетные

клетки,

Положила боа на рояль.

Ты затихла на палевом кресле,

Каблучком молоточа паркет...

Отчего-то шепнула: «А если?..»

И лицо окунула в букет.

У окна альпорозы в корзине

Чуть вздохнули, – их вздох витьеват.

Я не видел кузины в кузине,

И едва ли я в том виноват...

Ты взглянула утонченно-пьяно,

Прищемляя мне сердце

зрачком...

И вонзила стрелу, как Диана,

Отточив острие язычком...

И поплыл я, вдыхая сигару,

Ткя седой и качелящий тюль, –

Погрузиться в твою Ниагару,

Сенокося твой спелый июль...

А потом филолог пояснил, цитируя «Словарь неологизмов Игоря Северянина» Никульцева: «Шаплетка» – уменьшительно-ласкательное от слова «шляпка». У Северянина встречается также «шаплетка-фетро-торт», то есть дамская шапочка из фетра, похожая на взбитый торт: «И в солнышках зеленых лучат волособлонды/ Злоспецной Эсклармонды шаплетку-фетроторт». «Альпорозы» – альпийские розы, «Альпы» плюс «розы», одно из названий рододендронов».

Зал, наполненный литераторами, мечтательно притих во время чтения, представив, что и по следам творчества каждого из них могут сделать такой словарь. А дамы просто почувствовали себя эксцессерками. И никто не спросил доктора филологических наук: «А кто такая эксцессерка?» Удивил и Сергей Дмитриевич, не сказавший об этом ни слова… Неужели все и так знали?