Пенисные деревья, коронованые вагины

Попробуйте приманить своей девственностью единорога. Рисунок Андрея Щербака-Жукова

Книжка историка-любительницы Розали Гилберт занятна настолько же, насколько забавна и ее авторша. Пожизненный член общества друзей Музея искусства и археологии любит «наврать всем, что работает, а самой поедать дома кукурузные чипсы в спасительной компании своей кошечки». Примерно в таком игривом и ненавязчивом стиле Гилберт развеивает множество мифов и походя ломает стойкие стереотипы о Средневековье и его интимном измерении.

Ирония начинается уже на титульном листе, где автор «настоятельно не рекомендует» экспериментировать с рецептами из книги. Впрочем, милостиво разрешает одно исключение – «разве что попробуйте приманить своей девственностью единорога». Предупреждение оправдано – книга изобилует множеством фееричных своей одиозностью средневековых рецептов. Даже не пытаясь обсуждать их гипотетическую эффективность, отмечу лишь очевидную травматичность многих из них.

Фантастическим стереотипам о Средневековье типа поясов верности, черных гнилых зубов или рогатых шлемов викингов мы обязаны в первую очередь ученым Викторианской эпохи, во вторую – сценаристам Голливуда.

«Викторианский мир просто кишел самодовольными людьми, которые пребывали в страшном восторге от современного им общества и от того, насколько умно оно устроено, и очень охотно и красноречиво писали о том, в каком ужасном, отсталом, некультурном и нецивилизованном мире пришлось существовать всем, кто жил до них», – просвещает нас Розали Гилберт. Мало того что почти никто в те времена не воспринимал критически подобные идеи, их столь же слепо и бездумно заимствовал Голливуд. И сформировал таким образом кишащее несусветными предрассудками общественное мнение.

Книга состоит из 14 глав, в которых читатель встретится с историями более чем сотни реальных средневековых женщин. Так, в первой главе Розали Гилберт знакомит читателя со средневековой классификацией прекрасного пола, в зависимости от социального статуса которых изменялась их сексуальная жизнь. Или должна была меняться в идеале. Гендерный статус средневековой женщины был представлен в четырех вариантах: незамужняя девственница, мужнина жена, вдова и блудница. Например, девственницы бывали нескольких видов – не только мученицы и монахини, но и целомудренные по собственному выбору добропорядочные жены. Последние могли «наслаждаться всеми привилегиями повысившегося статуса и при этом избегать обнажения перед мужьями, не вызывавшими у них нежных чувств». Антиподом таким благообразным и предположительно богобоязненным девам были не только блудницы, но и неподобающе любвеобильные незамужние девы. Когда же приспевала пора брака, им для имитации «товарного статуса» девственницы приходилось прибегать к невообразимым для наших современников средствам – например, искусственному сокращению влагалища и имитации кровотечения. Усердия были более чем оправданы – «замужняя женщина занимала в средневековом обществе значительно более высокое положение, чем незамужняя. У нее были активы и обязанности. Она считалась кем-то».

Розали Гилберт. Интимное Средневековье. Истории о страсти и целомудрии, поясах верности и приворотных снадобьях / Пер. с англ. О. Медведь, науч. ред. И. Редькова.– М.: Манн, Иванов и Фербер, 2021. – 336 с. (Страшно интересно).

Помимо описания общественного устройства Средних веков и положения в нем женщин, а также щедро иллюстрирующих повествование рецептов на всякую женскую потребу, Гилберт все же предоставляет читателю немало шансов в буквальном смысле одуреть от средневековых представлений о физиологии и психологии сексуальности. Например, непременным условием зачатия было обоюдное желание: «Сам факт беременности опровергал, что женщина возражала против полового акта». Потому попытки засудить насильника были обычно безрезультатны, что иллюстрирует авторша стенограммами нескольких судебных заседаний. Так, в деле об изнасиловании Элеоноры де Мертон подозреваемый Николас де Болтон был не только оправдан, но и фактически получил «индульгенцию в отношении всех будущих злодеяний».

Средневековая антропология, коренящаяся в поверхностном христианском дуализме вкупе с многовековыми патриархальными устоями, на практике имела дело с непрерывным потоком когнитивных диссонансов, ею же самою и порожденных. Так, архетип женственности имел два крайних проявления – приведшую в мир и род человеческий грех Еву и абсолютно непорочную Деву Марию. «Такая двойственность поставила церковь в крайне неудобное положение: приходилось одновременно презирать женщину и превозносить ее». Однако страдали от этого не церковники – их средневековое причудливое сознание отнюдь не смущали подобные противоречия. Заложниками и жертвами этого хронического недоразумения на протяжении многих веков оказывались женщины.

Впрочем, богобоязненным мужам повезло не больше – ведь и на них распространялся календарь запрещенных церковью для секса дней. Розали Гилберт насчитывает около 240 дней в году, не считая дополнительных. Конечно, недостаточно праведный муж всегда мог «пойти налево», к блуднице или подружке, и церковное наказание за грех было обычно менее жестоким, чем для оступившихся дам. Но все же, все же…

Искусственно ограниченная догмами церкви и общественными нравами сексуальность искала себе выхода везде, где можно и где нельзя, и популярная культура Средневековья являет собой замечательный пример подавленного либидо. В сочетании с мифомагическим сознанием и религиозной догматикой «основной инстинкт» рождал фантазмических чудовищ, достойных не только пера Босха или Брейгеля, но и самых дорогих голливудских экранизаций. Вот лишь некоторые примеры – частые изображения из средневековых рукописей, где коронованные (!) дамы совокупляются с драконами и инкубами или нежно заботятся о единорогах. А их менее удачливые современницы – монахини, одержимые греховной страстью, собирают в корзинки фаллосы с пенисных деревьев.

«Сюжеты были такие, что хоть плачь: вульвы и пенисы, поклоняющиеся другим пенисам; летающие пенисы, пенисы с колокольчиками и увенчанные коронами вагины, сидящие верхом на пенисах с ножками». Как тут не вспомнить vagina dentata – средневековую страшилку о хищном и зубастом органе, по странному недоразумению – или, напротив, логичной женской солидарности – не упомянутую авторшей?

Дискриминируемые женщины Средневековья не оставались в долгу и «благодарили» сексистов и абьюзеров, как могли, всеми доступными средствами. Помимо банального «пути к сердцу мужчины через его желудок» средневековые дамы и простолюдинки шли этой проторенной дорогой и к другим заветным целям. Помимо приворотов широко практиковались и отвороты, и лишение потенции, и помимо банальных отравлений изощренная месть. Розали Гилберт приводит пример незатейливой в сущности, но весьма показательной и смелой мести похотливому священнику. Несостоявшаяся жертва притязаний презентовала ему пирог – с экскрементами и бутылку вина – с собственной мочой.

На сем закончим смаковать средневековые прелести и оставим читателю возможность самому насладиться историями о средневековых блудницах, лесбиянках, гермафродитах и многом другом. Резюмируем наш небольшой обзор просто и незатейливо: интим в Средневековье – это совсем-совсем не то, что вы думаете.