Обмыл Звезду Героя – получи партвзыскание

Армия поддержала инициативу сверху чаем, лимонадом и булочками. Фото Олега Московского/Виталия Созинова/ТАСС

В прошлый раз мне уже довелось рассказывать, как встретили горбачевскую антиалкогольную кампанию в армии («НВО» от 15.12.17). Министр обороны и Главное политуправление Советской армии и Военно-морского флота спустили в войска свои соответствующие директивы, также призывающие действовать где кнутом, где пряником (но больше, конечно, кнутом). Самым серьезным образом коснулось это и 40-й воюющей армии – Ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан, в котором аккурат в год старта кампании в 1985 году довелось служить и мне. Впрочем, «за речкой» антиалкогольная кампания все же имела свои особенности.

ОРДЕН – В ЧАЙ И КИПЯТОК – ЗАЛПОМ В РОТ!

В самом бьющемся с душманами войске по повелению политотдела армии во всех воинских частях были проведены открытые партийные собрания. На них офицеры скрепя сердце были вынуждены единогласно проголосовать за новый, благородный девиз последующей жизни каждого – «Ни капли в рот!». Хотя по большому счету никто «за речкой» спиртными напитками не злоупотреблял, за редчайшими исключениями. Просто некогда было этим увлекаться.

– А что делать, если, не дай бог, придется поминки проводить? – спросил на собрании один из беспартийных офицеров начальника политотдела. – Ведь грех на душу возьмем.

Тот мелко как бы в раздумчивости покачал подбородком и ответил, словно размышляя, – почему-то очень тихо и как бы в сторону:

– Если без фанатизма и аккуратно, то глаза закроем. Все мы люди…

– А если, извините, звание, награду обмыть? Ведь это тоже – традиции, – не унимались беспартийные.

Партийные же помалкивали, будто всецело прониклись более чем своевременными идеями партии и были полностью на стороне кремлевских инициаторов и политотдельских проводников их мудрой политики. Впрочем, это именно они, наиболее сознательные коммунисты, по-тихому науськали беспартийных: мол, вам ничего не будет за вопросы ваши, а нас в оппортунизме обвинят, в подрыве основополагающей линии КПСС со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– А проводы на Родину? – поддакнул еще один такой «малосознательный» беспартиец. – Ведь без этого, – щелкнул он себя под скулой, – как-то не по-божески.

– А вот здесь вы не угадали! – заговорил снова громким голосом начпо и потряс флагманом советской печати – свежим номером «Правды». – Читайте газеты! В Союзе уже полным ходом безалкогольные свадьбы справляют! На пикники люди без водки ходят! В ресторанах выпить стыдятся!

При этих словах офицерский люд почувствовал себя как-то диковато, представив в перспективе безалкогольное обмытие кем-нибудь медали (а уж ордена!) или капитанского звания. Было непонятно, во что окунать регалии и звездочки – в чай, что ли?! И кипяток потом залпом выпивать?!

Верные «опричники» грозного начальника политотдела – замполиты частей – смогли организовать выполнение постановления «минерального секретаря» и возглавляемого им Политбюро так, что все подобные торжественные народные мероприятия ушли в глубокое подполье. Медали и ордена, очередные офицерские звезды опускались в кружки или стаканы очень тихо, сдвигали чарки тоже беззвучно, тосты при этом произносились тише чем в полголоса.

УСТРОИЛИ «37-й ГОД» БОРЬБЫ С НЕТРЕЗВЕННИКАМИ

В начале года, еще до принятия судьбоносного документа, в дивизии было разработано положение о социалистическом соревновании под девизом «Решения партии – в жизнь!». Условия его проведения были распечатаны на пяти листах и вывешены в каждой части на видном месте. Хотя все эти пункты можно было выразить одним предложением: «Победителем будет та воинская часть, у которой меньше всего боевых потерь, преступлений, происшествий и грубых нарушений воинской дисциплины». Однако через месяц после постановления партактив дивизии внес дополнение, по которому та в/ч, где имеются случаи употребления спиртных напитков, исключается из числа участников соревнования с ниспосланием на головы ее командира и замполита всех возможных и невозможных кар.

Это был явный перегиб в антиалкогольном рвении (специфический «афганский») – ставить на первое место по тяжести вины благородное праздничное застолье, после которого ни малейших последствий не наблюдалось, вместо показателя сохранения жизни людей. Я бы даже сказал, выглядело это, мягко говоря, кощунством. Тем более что в одном из полков служил Герой Советского Союза – командир разведывательной роты, который получил это высокое звание только за то, что за год ведения непрерывных боевых действий в его роте не было ни единой потери. И вот теперь, если кто-то еще за подобное будет столь достойно отмечен и обмоет это дело, остограммится сам и ополлитритит радующихся за него сослуживцев и его схватят за руку со стаканом, в котором Золотая Звезда Героя Советского Союза… как организатора пьянки могут и из партии исключить!.. Хотя абсолютному большинству офицеров, не говоря уже о солдатах, это соревнование было «ниже чем до лампочки». За показатели переживали только командиры и начальники – им расти. Или, если оценки будут посредственны, врастать в те же свои должности и дальше – «до пенсии».

Партийная комиссия дивизии перешла на усиленный режим работы и устроила в дивизии «37-й год» борьбы с пьянством и алкоголизмом. Как это нет бражников и забулдыг?! Назначить и искоренить! И доложить наверх повышенное число искорененных, опередить в этом соседнюю дивизию! А также в том, что на сотню трезвенников приходится всего один нерадивец от злоупотребления спиртным!

Если ранее парткомиссия заседала раз в неделю до обеда, то теперь расширила эти временные рамки. До обеда она осуществляла прием в партию новых членов («Выпиваете?» – «Никак нет!» – было обязательным ритуалом этих нововливаний в партийные ряды), после обеда – дотошно занималась разбором персональных дел. Каждое «хмельное» дело она подводила зачастую к исключению из партии злостно проштрафившегося на почве «пьянства и алкоголизма» коммуниста, явно недостойного носить у сердца красную книжечку с изображением вождя мирового пролетариата товарища Ленина на титульной обложке.

ПРОСТУПОК

Вспоминается, как рассматривали тягчайший проступок одного заместителя командира отдельного батальона по тылу. Майор Шабаев, назовем его так, которому до пенсии оставалось два-три года, только пару месяцев назад был принят в члены КПСС. Зачем ему это было нужно на исходе службы – другой вопрос. Тут смысл в том, что он, пройдя путь от рядового солдата до майора в отдаленных гарнизонах, и без указания Кремля всю жизнь жил под девизом «Ни капли спиртного в рот!». И не из-за принципа был абсолютным трезвенником, не из-за объявленного некогда самому себе табу, а просто не лезло ему 40-градусное зелье в глотку. Редкий был человек в этом смысле. И если бы в ту кампанию в дивизии додумались сделать доску почета «Наши трезвенники», то портрет майора Шабаева висел бы на ней во главе всех других непьющих и навсегда завязавших с зеленым змием.

При этом майор был человеком компанейским, выпивающих понимал, застолий не чурался. В общем, был не из тех, о ком товарищ Чехов в свое время якобы сказал: «Если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?» Кстати, когда майор только прибыл в часть и ему намекнули, что неплохо бы, мол, вспрыснуть это дело, а он ответил, что «не пьет», один офицер, украинец, полушутя-полусерьезно так и сказал ему – украинской пословицей: «Якщо людина не п’э, чi дуже хвора, чi така падлюка. Українське прислів’я». «Понял, переводить не надо, – ответил майор. И веско добавил: – Лично я не пью. Но традиции чту!» Поляну накрыл, всех пригласил. Сам – ни грамма во время «мероприятия». И все тогда прошло чин чинарем, комар носа не подточил. Шабаева офицеры зауважали.

А тут в батальоне проводили в Союз командира, на совесть отдавшего Афгану два года жизни и службы. Традицию не нарушили. Но на этот раз на волне антиалкогольных нововеяний нашлись принципиальные коммунисты (куда ж без них!), которые сообщили о начавшейся «пьянке». И оная была прихвачена трезвой карающей рукой политоргана. Ладно – бессознательные беспартийные (у каждого из которых было по медали, по две, а то и по ордену), так здесь еще и члены партии?! И вы тут, товарищ майор Шабаев, коммунист без году неделя?! Мы вас за этим в партию принимали?! Командир батальона уже снялся с партучета и на следующий день, перекрестившись, улетел на родину. А его сменщика и весь руководящий состав протащили сквозь горнило партийной ответственности. Сегодня даже сравнить-то не с чем, что это было такое, ибо нынешний народ вообще страх перед любой ответственностью потерял. А тогда после тех выволочек обладатели партбилетов теряли килограмма по полтора-два веса. Причем полтора-два – до ступания на ковер партийной инквизиции и полтора-два – после!

Зам по тылу на том суровом заседании «по потере веса» попросил пощады:

– Понимаете, я выпил один раз в жизни на своих проводах в армию – почти 25 лет назад – и мне стало плохо. После этого я на спиртные напитки даже смотреть не могу! Запаха их не переношу. Не пью я! Вообще не пью, товарищи коммунисты. Четверть века уж!

Но членов партийной комиссии, чьи штатные должности наводили на всех ужас – как то начальник особого отдела дивизии, военный прокурор гарнизона, председатель военного трибунала, заместители командира дивизии, заместитель начальника политотдела, – разжалобить было невозможно! Их непреклонность и коммунистическая принципиальность были выкованы из булатного железа:

– На спиртное вы, может, смотреть и не можете. А салатики, бутербродики на столе появились разве без вашего участия, а? Молчите? С вашим! Вы в партию затем поступали, чтобы пьяницам и алкоголикам столы накрывать? Кто за то, чтобы объявить строгий выговор с занесением в учетную карточку? Кто против? Воздержался? Принимается единогласно.

Это он еще легко отделался. Потому что, если б выпил – исключили бы!

– Хорошо, что хоть с занесением в карточку, а не в грудную клетку, – буркнул на выходе столь неудачно начавший партийный стаж «юный» коммунист майор Шабаев. H

Минск