Владислав Литвинов Родился я в Донбассе, в шахтерской семье. Учась в школе, с нетерпением ждал летних каникул. Природа тех мест, ландшафт уныло однообразен. Степь покрыта выгоравшим в жару ковылем, кое-где чахлые рощицы акаций и огромные пирамиды дымящихся шахтных терриконов. До ближайшей речки Луганка полста километров. Поэтому на лето я всегда уезжал в Курскую губернию, откуда родом была моя мать. Небольшая деревенька лепилась вдоль речки Оскол, рядом дубовый лес, много ореховой лещины. Все прелести русской природы сразу в одном месте.
БАБУШКЕ НА ПОДМОГУ
Окончив седьмой класс, я с великой радостью отправился на побывку к бабушке, к тому времени моего любимого деда Михал Тарасовича не стало, он рано ушел из жизни. В те годы работа в колхозе была непреложной обязанностью, минимальная норма выработки составляла 80 трудодней за год. Уклонистам могли и огород отрезать, а он был главным кормильцем в семье. Ведь на трудодень в те годы могли выдать не более чем полкило зерна. Государство своих кормильцев не баловало.
На второй день по приезде направился к бригадиру и попросил наряд на работу давать не бабушке, а мне, я справлюсь. Начиналась уборка урожая, и 5 тыс. гектар засевалось рожью. На уборку МТС выделял два комбайна и несколько машин, и я напросился на вывоз зерна из-под комбайна в ночную смену. Машина подъезжает к комбайну и из бункера золотистым потоком льется теплая пахучая рожь. По дороге на ток, лежа на спине, смотришь на бездонное небо, а на нем сотни тысяч мигающих звезд, невольно приходят мысли, что в этом огромном мире мы не одни. На току деревянной лопатой выгружаешь народное добро и снова к комбайну. После жатвы начиналось скирдование соломы. Рано утром запрягал в ярмо пару понурых быков в арбу, и вот колонна в 15 упряжек направляется на жнивье.
И так все лето, к концу каникул я умудрялся выполнить почти весь годовой бабушкин урок.
Но воскресенье было моим. С восходом солнца направлялся на речку. Над водою клубился нежный туман, а посреди реки дремало несколько стад крестьянских гусей. Я раздевался, нырял и, различив крупные лапы вожака, дергал его за ногу. С диким воплем все стадо веером рассыпалось по водной глади. Я выныривал рядом с гусаком, и он тут же погружался, пытаясь уйти под водой от преследователя, ну и я за ним следом.
Одно удовольствие посмотреть на эту картину. Под водой гусь плавно машет крыльями, часто перебирая лапами. Метров через 15 гусь показывается на поверхности и снова ныряет, я за ним. Вынырнув в четвертый раз, бедолага вытягивал шею на воде, крылья распущены, клюв жадно глотает воздух, глаза закрыты. Все, он сделал все что мог, на большее уже не было никаких сил, ему уже было все равно. Немного передохнув, я нацеливался на следующее дремлющее стадо, и все повторялось снова.
Вообще-то за это меня нужно было бы хорошенько наказать, гуси-то вес теряли, но свидетелей-то нет. Но однажды одна тетка углядела это безобразие и с тяпкой гонялась за мной по берегу, ну куда ей, тетке, я-то шустрей был, убежал. На обед никогда не ходил. Раков было вдоволь, ютились они в норах, и за полчаса ныряния я добывал с полсотни отборных, желательно с икрой, особей. Даже средней величины и те браковались. Уже много позже подтягивалась сельская ребятня, мы гуртом собирали сушняк и жарили на костре этот деликатес.
СОРЕВНОВАНИЯ
Закончив школу, подал документы в военкомат на поступление в военное училище и, преодолев не слабый конкурс, был зачислен курсантом.
Где-то через неделю был построен наш батальон молодняка и перед нами речь держал высокий, статный майор Соловьев, начальник физподготовки училища:
– Товарищи курсанты, через месяц наше училище должно выставить команду пловцов на окружные соревнования. Команда уже набрана из старших курсов, но нет кандидата на подводное ныряние, норма 50 метров, и поэтому я обращаюсь к вам, может быть, среди вас есть такие умельцы, желающих прошу поднять руки.
Вижу, одна рука, вторая, третья и набралось человек 15, ну и я тоже робко высунулся. Вот машина, все марш в кузов, и через полчаса мы уже на берегу речки Сула.
– Задача, – сказал майор, – переплыть под водой на тот берег. Вот ты, – ткнул он пальцем в рыжего здоровенного парня, – вперед.
Метров через 20 брызнула на солнце рыжая голова первого ныряльщика. И так по очереди, более 30 никто не одолел. Я последний, глубокий вдох и вперед, ну вот и берег и голым брюхом я упираюсь в песок на противоположном берегу. Садясь в машину, майор сказал:
– Вот ты и поедешь на окружные соревнования.
В училище зашли к ротному, и он наказал ему, чтобы после самоподготовки меня отпускали ежедневно на тренировку, этот парень зачислен в сборную по плаванию. После занятий отправился на речушку Роменка, то ли речушка, то ли канал, прямая, как стрела, шириной не более 10 метров. Раздевался, ставя сапог, отмерял 50 шагов и ставил второй. Глубокий вдох и вперед. Все, мочи нет, вылетаю как пробка, до второго сапога еще целых 5 метров. Еще пять-шесть заходов, а одно и то же. Через месяц тренировок дотянул до 47 метров, но больше одолеть уже никак, все, выдохся. Вот с таким результатом загрузился я с командой пловцов и убыл на окружные соревнования, которые проходили в Киеве.
На следующий день майор дает мне команду: прибыть в бассейн округа, обязательно отметиться, чтобы не поставили за неявку баранку, а он сам убывал с командой в другое место. Утром, трижды спрашивая дорогу, добрался до бассейна округа. Подобное видел впервые. Шесть дорожек двадцатипятиметровой водной глади с бирюзовым отливом, трибуны, забитые молодежью, много девиц, шум, гам, всеобщее веселье.
А вот и комиссия, представляюсь, от какого училища. Просят раздеться, и вот те раз, оказывается, у меня не плавки, а трусы. Я долго убеждал этих мудрецов, что это действительно армейские плавки. Наконец уговорил. Начинается подводное действо. У тумбочек стоят 24 представителя от всех училищ округа. Парни рослые, прекрасно сложенные, красивые, многим уже лет под 20, старшекурсники, одно загляденье. Мне исполнилось только 17, и, хотя был рослым, но выглядел задохликом, при поступлении у меня был дефицит веса пять кило. Годы те были несытыми.
Ну, все, поехали. Прыгают по два человека. Первая пара пошла. Вода как слеза, все видно. Ну вот, стенка, разворот, и через 5 метров уже торчит голова первого ныряльщика, а потом и второго, жадно глотающего воздух. Публика орет, подбадривает. С последующими парами картина не меняется. Правда, один одолел метров 40. Я в последней паре, и перед нами двое. Прыжок и с удовольствием смотрю на технику одного пловца – как руки, как прекрасно работают ноги. Разворот и все затаили дыхание, вот еще чуть-чуть – и он касается стенки. Ура, крики, поздравления. А вот и моя очередь. Вдох и вперед, уже стена, разворот и вот эти последние три метра, ну все, приехали, мочи нет, но я же вижу эту стенку, вот совсем рядом, еще чуть-чуть, и я касаюсь стенки. Галерка что-то кричала, но я ничего не слышал.
Подвели итоги, я занял второе место, и наша команда получила в зачет пять очков. Я с благодарностью вспоминал деревенских гусей, позволивших мне в 17 лет выполнить норматив первого разряда. Со временем эти соревнования отменили. Иногда пловцы теряли сознание.
МОРСКОЙ ЭСКОРТ
Шли годы, и после многих лет службы в Забайкалье и Сибири, Закавказье я оказался в Киевском военном округе в должности заместителя командующего войсками по тылу. И тут вскоре случилась трагедия, авария на Чернобыльской АЭС, и по долгу службы я через 12 часов был уже в зоне, где через две недели была создана группировка ликвидаторов численностью 55 тыс. человек, которая полностью обеспечивалась службами тыла округа. Когда закончилась эта эпопея, чувствовал себя неважно, надо было как-то выходить из разваленного состояния, и я начал бегать, начал с полкилометра, потом километр, через пару месяцев три, а по воскресеньям и все восемь. В последующем, уже служа в Москве и часто бывая в командировках, где бы ни был, всегда бегал, это стало непреложной нормой бытия.
Как-то раз довелось мне проверять тыл Ленинградского военного округа. Разместили меня в небольшой гостинице военного коменданта города рядом с Михайловским замком. Рано поутру, как обычно, вышел на пробежку. Сойдя с крыльца, остановился, рядом прогромыхал трамвай, а следом бежали два морячка, не успев догнать его на остановке. Они были малость расстроены. На шинелях были нашивки курсантов третьего курса военно-морского училища.
– А с кроссовой подготовкой слабовато на флоте, – улыбаясь сказал я будущим флотоводцам. – Надо побольше бегать, желающих нет размяться?
И один, шустрый такой, снимает шинель, бросает на руку товарищу.
– Я с вами.
– Тогда за мной.
Выбегаем на Марсово поле, площадь Зимнего дворца, огибаем Эрмитаж, вдоль по набережной, и снова через Марсово поле к гостинице. Морячок отстал метров на 200.
– Ну что же, разминка закончена, приглашаю на чай.
На завтрак я никогда не ходил. Электрочайник, кофе, сахар, баранки, сухари – обычная норма. Парни доложили, что у них заканчивается отпуск, еще три дня, остановились у знакомых, гуляют по городу. Заканчиваем чаепитие, я открываю шкаф и облачаюсь в форму. Морячки дружно вскакивают из-за стола.
– Вольно, не тушуйтесь, мы теперь в одной команде кроссменов.
– А вы когда уезжаете?
– Завтра, ночной «Стрелой» в Москву.
– Можно вас проводить? Нам время девать некуда.
– Добро, тогда вечером причаливайте к гостинице.
На перроне меня провожали два бравых парня, идя по бокам, неся мою поклажу. Кое-кто оглядывался, сухопутного генерала почему-то моряки провожают. На прощанье тот, который пошустрее, спросил мой телефон.
Прошло около полугода, и раздался звонок.
– Здравствуйте, я тетя.
Что за наваждение, вроде как теток за мной не значилось, что-то новое.
– Какая тетя, чья, откуда? – спрашиваю.
– Я тетя курсанта, который бегал с вами в Ленинграде. У него нет родителей, воспитывала одна. Он где-то провинился, и его отчисляют из училища. Дал ваш телефон. Ради бога помогите, вся надежда на вас. Если его исключат, я этого не переживу.
– Успокойтесь, что-нибудь придумаем.
Снимаю трубку, звоню адмиралу Махонину, замглавкома ВМФ по тылу.
– Игорь Георгиевич, такое дело, есть у меня в вашем ведомстве дружок, – называю фамилию. – Разберись, пожалуйста, парню надо помочь. Отчислить всегда успеется.
– Считайте вопрос решенным. Это училище в Петергофе, радиотехническое, моего подчинения.
Я поблагодарил адмирала, а через неделю позвонила тетя, рассыпаясь в благодарностях. Так что спорт – очень полезное дело.
комментарии(0)