0
7837
Газета Заметки на погонах Интернет-версия

18.05.2023 20:30:00

Собаку съел, хвостом подавился

Как абитуриенты в Военный институт поступали

Владимир Добрин

Об авторе: Владимир Юрьевич Добрин – выпускник Военного университета МО РФ, член Союза писателей России, журналист, переводчик.

Тэги: заметки на погонах, ссср, армия, ВИИЯ, курсанты, истории


заметки на погонах, ссср, армия, ВИИЯ, курсанты, истории Офицеры-преподаватели и курсанты военных вузов чаще всего не сразу находят общий язык. Фото с сайта www.mil.ru

Военный институт иностранных языков (ВИИЯ) начала 1970-х. Время вступительных экзаменов. После сочинения и иностранного языка уцелевшие абитуриенты лихорадочно готовились к русскому устному, литературе и истории. И изо всех сил пытались вычислить проходной балл. При этом использовали не столько математику, сколько назойливые слухи.

БАСНИ В КУЛУАРАХ

Одним из ведущих в этой теме был сорокалетний прапорщик, завхоз Западного факультета. Розовощекий улыбчивый говорун, он ежедневно появлялся в институтском сквере и, развалившись на скамейке, без удержу чесал языком.

Интригующе поблескивая глазками, выдавал «самую свежую и закрытую» информацию, которую на самом деле не мог знать даже министр обороны. И доверчивые, одуревшие от волнения абитуриенты внимали ему, словно оракулу.

Устав от переживаний, они переключали свое внимание на байки, озвучиваемые курсантами.

– У нас классный преподаватель, – рассказывал один из них. – На работе собаку съел! Служил в Корее и однажды видит, как солдаты гоняют палками здоровенного пса. Подумал, что пес в чем-то сильно провинился. А вечером в столовой ему подают великолепное жаркое. Вкусное, нежное, какого он отродясь не пробовал! Думал, барашек, а оказалось – та самая собака. Гоняли его, чтобы вышла соль и прочая дрянь, а били, чтобы мясо стало мягким и сочным. Она ему очень понравилась, но когда он узнал, кого ел, три дня ничего в рот не брал. А на мясо потом еще месяц не мог смотреть.

– А в Африке, – рассказывал другой, – в баре дружбан умял шашлычок под пиво. Тоже очень вкусно было. А оказалось – крыса, самая обыкновенная. Местные их уплетают за милую душу.

Некоторые курсанты развлекались тем, что опрашивали абитуриентов, на кого те хотели бы учиться: на разведчиков под «крышей» или на нелегалов. Они вносили доверчивых ребят «в списки», и те в благодарность угощали их пирожками и бутербродами, продаваемыми тут же в скверике или принесенными родственниками.

КРАТКИЙ КУРС НЕДАВНЕЙ ИСТОРИИ

Но все же из бесед с курсантами и преподавателями, из информации с институтских стендов постепенно становилось понятно, что такое ВИИЯ.

Институт появился на свет, когда уже шла Вторая мировая война и неотвратимо надвигалась Отечественная. Советскому Союзу, его армии и спецслужбам срочно требовались профессионалы, свободно владеющие иностранными языками, готовые к опасной работе на родине и за рубежом, в том числе в полевых условиях.

И вот в 1940 году при Втором Московском педагогическом институте иностранных языков был создан Военный факультет западных языков. А при Московском институте востоковедения – Военный факультет восточных языков. 12 апреля 1942-го их объединили в Военный институт иностранных языков Красной армии, сокращенно ВИИЯ КА.

Уже тогда в необычном вузе изучали 28 языков. В 1956 году в результате пертурбаций в высшем руководстве СССР институт расформировали. Но спустя несколько лет, когда в мире вновь повеяло большой войной, срочно восстановили в полном объеме. Произошло это в 1963 году.

БОРЬБА ЗА МИР ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ

Многочисленные колонии Запада одна за другой обретали независимость, и с ними нужно было налаживать отношения, в том числе военные. Шла активная борьба за влияние на все страны мира – развитые, развивающиеся и деградирующие. Главными игроками на этом поле были мировые державы, включая СССР. В рамках этой борьбы он поставлял своим союзникам, постоянным, временным и потенциальным, технику гражданского и военного назначения.

Для освоения этого железа, высокотехнологичного и не очень, требовались переводчики, поскольку советские военные и технические специалисты языками не владели. А выпускники гражданских лингвистических вузов трудились в основном в гражданских сферах и не были знакомы с вооружением и военной техникой, равно как и с терминологией по их применению.

В недавних колониях переводчикам нередко приходилось работать в настоящих боевых условиях и иметь дело с военачальниками самого высокого ранга. Это требовало знания всех тонкостей оперативно-тактического искусства и умения излагать их не только на русском, но и на хорошем иностранном языке. Иначе говоря, необходимо было основательно изучать военные науки.

Вдобавок в мире вовсю шла холодная война, и для решения всего спектра задач требовались спецпропагандисты, специалисты по радиоперехвату и обработке информации, а также классические разведчики. Все они должны были блестяще владеть языками. И готовить их нужно было быстро и в достаточном количестве.

КТО НА ЧТО УЧИЛСЯ

Преподавательский состав ВИИЯ был одним из лучших в стране, а что касается языков – самый лучший. В институте трудились и светила отечественной лингвистики. И талантливые переводчики, в том числе билингвы. И профессиональные разведчики, раскрытые противником, уволенные во время чисток или просто вышедшие на пенсию. Многие из них проработали за границей не один десяток лет и владели иностранным языком как родным.

В 1970-е годы особенно требовались арабисты. Взять их было негде, поскольку те, что готовились тогда в СССР, изучали литературный арабский, не применимый в рабочей или боевой обстановке. В большом количестве требовались и переводчики-китаисты, поскольку в то время не исключалась и война с Поднебесной.

Затем для работы в Африке понадобились знатоки португальского, а для работы в Азии – специалисты по фарси, пушту и дари. И всех нужно было готовить с нуля, что подразумевало набор одаренных ребят, способных в короткие сроки усвоить столь непростые языки. К тому же эти парни должны быть здоровыми, смелыми и коммуникабельными, способными подолгу пребывать в непростых условиях.

И таких нашлось немало – хотя широкая публика о ВИИЯ по-прежнему не знала и никакой вывески на нем не было. Ежегодно со всех концов СССР в институт устремлялись амбициозные молодые люди, и конкурс в ВИИЯ быстро стал одним из самых высоких в стране.

Для поступления в ВИИЯ в отличие от МГИМО не требовалось рекомендаций обкома или горкома КПСС, и был шанс проскочить без «лапы». Особенно на языки, с которыми работали в воюющих странах. А были ребята, которые именно туда и стремились.

Каждого влекло в ВИИЯ что-то свое. Одних – опасные приключения, других – экзотические страны и возможность покупать невиданные для советского человека товары. Третьих – заграничный оклад, по тем временам роскошный, позволявший быстро приобрести то, о чем многие в СССР мечтали до старости. А здесь это предлагалось совсем еще юным ребятам в комплекте с прекрасным образованием.

Кого-то привлекала лингвистика. Такие уже во время учебы приобщались к научно-исследовательской работе, а после выпуска стремились попасть в адъюнктуру, писать диссертации, получать ученые степени и преподавать. А наиболее дальновидные и честолюбивые рассматривали ВИИЯ лишь как трамплин для достижения самых высоких целей.

КАЗАРМЕННЫЙ ИНКУБАТОР

До 1970-х годов слушатели института жили дома или в общаге, как обычные студенты. Однако у некоторых от высоких доходов и столичных соблазнов закружилась голова. Поэтому слушателей быстренько переименовали в курсантов и на первые три года обучения посадили на казарменное положение.

Виияковцев поселили в комнатах, больших и маленьких. Но выйти в город теперь можно было лишь с разрешения начальства – как правило, в выходные дни и только до 11 вечера. Предполагалось, что такой режим поможет курсантам быстрее привыкнуть к воинской жизни и дисциплине. И выявит тех, кто несовместим с ними по природе.

К тому же считалось, что пребывание курсантов под бдительным надзором убережет их, а может, и отучит от легкомысленных и небезопасных развлечений, свойственных юному возрасту. Суровая мера, впрочем, помогла далеко не всем. Зато ощущения от развлечений, получаемые в самоволках, отпусках и командировках, казались тогда настолько острыми, что врезались в память на всю жизнь.

ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЛКОВНИК

Приключения моего приятеля Максима на вступительных экзаменах уже описаны («Язык до Лейпцига доведет», см. «НВО» от 12.05.23). Оставшиеся испытания – литературу, русский устный, историю – Максим тоже сдал на пять. После чего прошедшим все сита абитуриентам объявили о предстоящем собеседовании. Они уже знали, что речь идет о проверке общей эрудиции поступающего, его начитанности, знания международной обстановки и умении изложить накопленные знания.

Курсанты заверяли абитуриентов, что результаты собеседования не повлияют на поступление – если, конечно, поступающий сдуру не ляпнет что-нибудь сугубо аполитичное или враждебное по отношению к СССР. Но ребята все же волновались и хотели выглядеть на этом испытании как можно лучше. Если его проводят – значит, оно на что-то влияет.

Их, как всегда, разбили на группы, и каждой указали аудиторию. В каждой аудитории сидели два офицера не ниже подполковника. Абитуриенты по одному заходили и через несколько минут выходили, перечисляя ожидающим заданные вопросы.

В одном из классов собеседование проводил полковник лет 50, высокий, спортивный, с интеллигентным лицом. Его рыжеватые волосы были зачесаны назад, глаза смотрели внимательно и задумчиво. Говорили, что полковник – бывший нелегал, много лет прослуживший в Армии США и даже получивший там звание чемпиона Сухопутных сил по большому теннису. Полковник был единственным, кто проводил собеседование без напарника. Он задавал каждому абитуриенту один и тот же вопрос: «Кто возглавляет ООН?»

При этом полковник не мог не знать, что первый побывавший у него абитуриент сообщит об этом тем, кто пойдет за ним и т.д. Почему же он так делал? Считал подобное собеседование пустым занятием? Сколько Максим ни размышлял над этим, другого объяснения не нашел.

ГРУЗИНСКИЕ МОТИВЫ

Самому ему предстояло беседовать с двумя моложавыми полковниками. Почти все выходившие от них абитуриенты улыбались, одни радостно, другие – растерянно. Кого-то они спросили, кто такой Данте, и тот брякнул: «Зубной врач, вроде бы…»

На Максима они обрушили шквал вопросов. Звучали фамилии иностранных писателей, композиторов, живописцев и полководцев. Кого-то из них Максим знал, о ком-то слышал впервые. Из наполеоновских маршалов смог назвать двоих – Мюрата и Нея. В общем, отбивался как мог.

– Ладно, – проговорил один из полковников, заполняя анкету с выводами. – Теперь подражание. Повторяйте за мной с той же интонацией...

В следующую секунду он состроил злобную физиономию и гневно выкрикнул: «Не рассказывайте мне эти сказки!» Максим неплохо сымитировал его и даже вызвал у офицеров легкий смех. Тогда полковник вновь преобразился, изобразив на лице сладчайшее умиление, и нежно проворковал: «Предпочитаете цинандали или киндзмараули?»

Максим повторил и это, слегка запнувшись на последнем слове.

Полковник с удовольствием проартикулировал:

– Киндз-ма-ра-у-ли!

Максим повторил незнакомое слово, заметив, что оба офицера вновь улыбаются.

– Знаете, что это? – насмешливо спросил тестирующий.

– Что-то грузинское, – пожал плечами Максим.

– Скоро узнает, – хмыкнул напарник.

На этом собеседование закончилось. Сидевшие в сквере курсанты охотно объяснили Максиму значение услышанных грузинских слов – наряду с «напареули», «гурджаани» и «вазисубани». А «хванчкара» и «ркацители» оказались уже знакомыми – по литературе и ассортименту магазинов родного города.

Узнав, от кого прозвучал такой вопрос, курсанты расхохотались.

– Это классные препы! – сообщили они. – Эрудиты, умницы и большие весельчаки. Весь мир объездили! А сейчас пойдут обедать под это самое киндзмараули! 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


РПЦ создает оберег от язычества

РПЦ создает оберег от язычества

Андрей Мельников

Патриарх Кирилл призвал к сопротивлению многобожникам и оккультистам

0
1789
Территориальный императив

Территориальный императив

Юрий Юдин

Прямо и непосредственно Джек Лондон повлиял в нашей словесности именно на Олега Куваева

0
3953
У Александра Файна в 88 лет все впереди

У Александра Файна в 88 лет все впереди

Николай Фонарев

В доме творчества «Сосновый Пегас» презентовали книгу «Красный телефон – 2»

0
1596
Ищу квартиру для друга

Ищу квартиру для друга

Наталия Власова

Литературовед Денис Захаров о дружбе Трумена Капоте с Харпер Ли, их творчестве и необычных снах исследователя

0
4197

Другие новости