Екатерина Трифонова
Новые правила внутреннего распорядка, утвержденные Минюстом, не сильно улучшили условия содержания в СИЗО и колониях. Фото Reuters
Заключенные продолжают жаловаться на плохие условия содержания в тюрьмах и колониях. Между тем с прошлого месяца в местах уголовно-исполнительной системы заработали новые правила внутреннего распорядка (ПВР), наделяющие сидельцев некоторыми дополнительными правами и гарантиями, в том числе касающимися материальной обеспеченности. Но, по словам правозащитников, это только в теории, на практике пока ничего не изменилось.
Верховный суд (ВС) защитил приватность заключенных, указав, что перегородки метровой высоты между туалетом и остальным пространством камеры – это нарушение, которое «со всей очевидностью препятствует осужденному уединенно, то есть вне обозрения других лиц отправлять физиологические потребности». До этого нижестоящие суды наряду с сотрудниками уголовно-исполнительной системы настаивали на обратном – что перегородка защищает сидельцев от посторонних глаз.
ВС пришлось разъяснить, что «наличие туалетного оборудования, которое отгорожено от остального помещения таким образом, чтобы обеспечивалась приватность отправления санитарно-гигиенических процедур, безусловно, является обязательным элементом для признания условий в ИУ надлежащими». При этом сам заявитель оценивал причиненные ему неудобства по европейским стандартам – в 1,5 млн руб., но ему присудили лишь 10 тыс. руб.
По словам федерального судьи в отставке Сергея Пашина, пусть сумма символическая, но зато само решение является прецедентным, и в будущем оно могло бы повлиять на ситуацию в СИЗО и колониях. Он напомнил, что и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) не всегда присуждает выплаты, настаивая, что сам факт признания правоты является достаточной компенсацией.
С другой стороны, порой бывает и так, что ВС принимает решение, а затем публикует противоположное как контрпрецедент, отметил собеседник «НГ».
Тем более в другом случае ВС, напротив, уклонился от решения проблемы: когда осужденный жаловался на порядок утреннего подъема, который четко не регламентирован в правилах внутреннего распорядка и нередко используется как инструмент давления. По словам истца, он не услышал сигнала к пробуждению и проспал на 15 минут больше положенного, за что получил взыскание и лишился права на условно-досрочное освобождение. Но ВС отказался рассматривать жалобу по формальным основаниям: поскольку приказ, содержащий оспариваемые положения, с июля перестал действовать, а в акте, его заменяющем, процесс побудки заключенных прописан чуть подробней. По словам Пашина, это, конечно же, не исключает дальнейших злоупотреблений, «ВС просто не захотел разбираться».
Разброд и непоследовательность в судебных подходах сам Пашин объяснил тем, что «представление о правах человека в самом судейском корпусе не очень развито». Суды стараются иногда проявлять милость, но все же блюсти государственный интерес. «Наивно требовать от гильотины, чтобы она пренебрегала силой тяжести, как ее зарядили, так она и работает», – говорит собеседник «НГ». Вопрос о правах человека, особенно зэков, не стоит на повестке дня как первоочередной, напомнил он.
Как отметил в беседе с «НГ» сопредседатель Московской Хельсинкской группы (МХГ) Валерий Борщев, проблема в том, что новые ПВР, утвержденные Минюстом, для СИЗО, колоний и т.п., которые действуют с 17 июля, «так и не явились стимулом хотя бы к частичному реформированию пенитенциарной системы». Они оказалось скорее технической процедурой, нежели серьезной гуманизацией тюремного режима.
Этот вывод он делает на том основании, что никакой серьезной подготовки не было: «Нужен был специальный приказ, соответствующие распоряжения руководителям тюремных учреждений, разъяснительная работа на местах, не говоря уже о различных бытовых реконструкциях, и ничего этого сделано не было». Отсюда, подчеркнул он, и продолжающиеся жалобы в суды на плохие условия содержания, подтверждающие, что даже в мелочах чиновники по-прежнему не хотят идти на уступки.
«На местах сохраняются инерционный стиль и репрессивная психология, что блокирует всяческие перемены к лучшему», – посетовал Борщев. Он отметил, что, как и предыдущие, обновленные ПВР подвергаются различным трактовкам. Так, «НГ» уже описывала случай, когда у осужденного отрезали кусок полотенца, поскольку оно оказалось большего размера, чем указано в новых правилах.
Другой случай недавно обжаловался во Втором кассационном суде, когда осужденная получила выговор за то, что во время еды не поздоровалась стоя с сотрудником ФСИН. В судах чиновники доказывали, что она нарушила одно из основных правил – «обязанность вставать при встрече с работниками исправительного учреждения». Однако третья инстанция напомнила о другом пункте ПВР, где говорится, что такой порядок «не действует во время приема пищи как в столовой, так и в иных специально отведенных для этого помещениях».
Правила меняются, а люди, служащие в системе, – нет. «Нужно было приложить усилия, чтобы новые правила породили новые практики. А раз на местах такая работа не проведена, то и у сотрудников УИС есть основания полагать, что это не всерьез», – подчеркивает судья Пашин. По его словам, речь идет об обычной логике чиновного аппарата: законы пишутся для начальства, а для подчиненных есть воля их начальников, и «ничего не сделается в защиту прав человека, пока не прикажет вышестоящий чиновник».
