Электронное голосование проверяют на излом

Элла Памфилова всегда говорит, что дистанционное электронное голосование прежде всего удобно для граждан. Фото с сайта www.cikrf.ru

ЦИК РФ согласовал заявку на дистанционное электронное голосование (ДЭГ) 25 регионам. Обращается внимание, что в шести из них оно проводится впервые. Но более интересно распределение ДЭГ по уровню выборов. Только в девяти субъектах РФ будет избрание губернаторов или депутатов заксобраний, а в 16 намечены отдельные местные кампании. Это, видимо, означает очередной стресс-тест федеральной платформы перед ее использованием на выборах Госдумы-2026. А еще, напомнили эксперты, сверху теперь требуют не минимизировать явку.

Как сообщили в Центризбиркоме, применение ДЭГ в 25 регионах позволит воспользоваться этим форматом в общей сложности 11,3 млн человек в шести часовых поясах. Правда, пока аккаунты на портале «Госуслуги», сопоставленные с регистром избирателей, в этих субъектах РФ имеют 9,5 млн граждан.

ДЭГ охватит 464 избирательные кампании регионального и муниципального уровней, в том числе семь выборов глав регионов. И ЦИК обратил внимание на то, что в Республике Алтай, Коми, Марий Эл, Чечне, Костромской и Смоленской областях ДЭГ пройдет впервые. Глава Центризбиркома Элла Памфилова, напомним, не устает из раза в раз повторять, что ДЭГ – это прежде всего удобство для избирателей. Кстати, на заседании комиссии 14 июня были в окончательном виде утверждены изменения в порядок проведения ДЭГ, обкатанные на предыдущих единых днях голосования (ЕДГ) и недавней президентской кампании. В частности, теперь всегда будет подведение итогов по часовым поясам, то есть регионы смогут получать свои показатели фактически в реальном времени, остается и пресловутая трехуровневая система наблюдения за ДЭГ. Исключительно, конечно, на всякий случай предусмотрена электронная очередь дистанционных избирателей в моменты пиковых нагрузок, а также возможность заменять ДЭГ чем-то иным при невозможности использования системы. Однако нет прямого указания именно на то, что это будет возврат к выдаче бумажных бюллетеней.

Между тем, понятно, когда ДЭГ проходит в регионе, где избирают губернатора, как, например, в Республике Алтай или еще шести других субъектах РФ из списка ЦИК. Ясно, что и избрание депутатов заксобраний, как, скажем, в Марий Эл или Севастополе удобнее проводить через ДЭГ. Однако обращает на себя внимание, что в 16 регионах дистанционку разрешено вводить на небольших выборах. Из этой части реестра ЦИК можно понять только Ненецкий автономный округ, властям которого надо как можно с меньшими проблемами провести нужных депутатов в городской совет Нарьян-Мара. При этом отобранные регионы совсем разные и по электоральным традициям. Есть те, где показатели и явки, и кандидатов от власти всегда зашкаливают, есть и такие, в которых путь в эту сторону проходит, но до конца дороги админресурс еще не дошел. А есть и отдельные регионы, которые вообще-то до сих пор считаются если и не оппозиционными, то точно протестными. К примеру, Алтайский край.

Напомним, что ДЭГ на федеральной платформе ни один регион не контролирует, поэтому тамошние власти обычно прохладно относятся к цифровому формату, предпочитая работать проверенными методами на земле, а не в онлайне. Но федеральный Центр постепенно подтягивает в ДЭГ один субъект РФ за другим. Заметим, кстати, что ныне действующая федеральная платформа – это, в отличие от московской системы, терра-инкогнита. По столичному ДЭГ его сторонники и противники хотя бы определились со своими мнениями, а вот продукт Минцифры вызывает просто сомнения. Это подчеркивается даже невольно в иногда появляющихся сообщениях об очередных достижениях российской науки. Например, одно из госинформагентств вдруг публикует заметку: дескать, ученые из Сибири придумали «слепую цифровую подпись» и изобрели анонимный канал передачи данных от избирателя в систему. И дает такую цитату: «В отличие от существующих на сегодняшний день продуктов у разработанной системы есть математическая доказательная база того, что голосование действительно анонимное». Руководитель аналитического управления КПРФ Сергей Обухов, который с самого начала ДЭГ ведет с ним борьбу, заметил «НГ»: «Мы в восторге от открытия и даже не знаем, как суды теперь будут реагировать на наши иски. Ведь сами ученые фактически указали на то, что другие системы ДЭГ не анонимные и неправильно сделанные». Однако, кроме порции сарказма, Обухов также выдал обещание направить запросы в ЦИК и другие госорганы, мол, «поинтересуемся – если новая система гарантирует все, то что тогда гарантирует действующая?»

По поводу более широкого распределения ДЭГ по уровню кампаний генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин пояснил «НГ»: «Система в этом году и в году будущем проходит стресс-тест, то есть окончательную обкатку перед думскими выборами 2026 года. Чем ниже уровень выборов, чем это проще, меньше затрат, зато лучше видны недостатки и слабости, которые необходимо исправлять». При этом он подчеркнул, что такой стресс-тест проверяется по-разному: выборы всех уровней во многих часовых поясах. И Мухин напомнил, что хотя заявки на ДЭГ одобряет ЦИК, но региональные власти не всегда сами решаются на участие, «в некоторых случаях администрация президента им это настойчиво рекомендует». А еще, добавил эксперт, если за результат низовых выборов наверху особо не волнуются, то вот явка все-таки важна, «уровень в пять процентов выглядит некрасиво». На такие выборы люди ходят крайне неохотно, однако KPI для региональных властей никто не отменял, так что «никто не хочет попасть под раздачу».

Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин полагает, что хотя пока ДЭГ и не обязателен на выборах разного уровня, но «все идет к тому, возможно, есть эта цель, чтобы к 2026 году применение ДЭГ стало тотальным. Поэтому-то и необходимо тренировать систему в разных условиях». Он подтвердил «НГ», технически обеспечить это проще на местных кампаниях. Но заметил, что это будет и тест для самих регионов – готовы ли они к распространению ДЭГ на всю территорию? То есть это такой пилотный проект и для самих субъектов РФ. Макаркин обратил внимание, что сами регионы подобраны разноплановые, есть электоральные султанаты вроде национальных республик, есть регионы с относительно протестной традицией и есть самые непростые для власти территории. К таковым, например, в разное время относились и Алтайский край, и Ярославская область, и Подмосковье, и Костромская, Архангельская и Свердловская области. Сейчас особых проблем там вроде бы нет, как было, к примеру, в ходе пенсионной реформы 2018 года, но риск протестного голосования всегда имеются. Например, люди, устав от местного начальника, берут и голосуют за дворника, который своим присутствием в бюллетене лишь обеспечивал соблюдение выборного закона.