Василий Томсинский
Неандерталец и представитель homo sapiens. Неужели у одного была душа, а у другого – нет?
Художник Николай Ковалев, журнал «Компьютерра», 2007
В стенах Папского Григорианского университета, выросшего из иезуитского коллегиума, основанного еще Игнатием Лойолой, с 3 по 7 марта состоялась конференция под названием «Научные интуиции в эволюции Вселенной и жизни». На нее были приглашены около 80 ученых, философов и богословов со всего мира. Конференция была посвящена в основном обсуждению теории эволюции с научной и богословской точек зрения. Если одни ученые, такие как Ричард Докинс, сегодня утверждают, что после открытий Дарвина в «гипотезе Бога» уже нет необходимости, то другие не видят между теорией естественного отбора и теологией непреодолимых противоречий. Дарвин, кстати, никогда не был осужден Церковью за свои исследования – в отличие от Галилео Галилея, которого Ватикан некогда заставил отречься от убеждений.
Вообще имеет ли какая-нибудь Церковь, будь то Католическая или Православная, свою особую позицию по таким научным концепциям, как, например, клеточная теория? Нет. Даже если бы такая официальная позиция существовала, о ней знала бы только горстка интеллектуалов. Церкви не занимаются биологическими теориями, если последние не вступают в противоречие с религиозной этикой. Но есть очевидное исключение – теория эволюции. Множество религиозных организаций выступало с официальными заявлениями в поддержку теории эволюции или против нее. Но почему Церковь должна из всего массива биологических теорий рассматривать только одну? Ответ прост: многие верующие считают, что теория эволюции несовместима с единственно правильной интерпретацией священных текстов – учением о том, что Вселенная, планета Земля, формы жизни на ней были созданы сравнительно недавно примерно в той форме, в которой они существуют и сейчас. Сторонников этого взгляда называют креационистами.
Современный креационизм исторически возник в протестантской среде. Критики креационизма, чтобы показать, что теория эволюции совместима с христианством, часто ссылаются на позицию Католической Церкви. Еще в 1950 году Папа Римский Пий XII в энциклике Humani Generis разрешил католикам исследовать и обсуждать доктрину эволюции в той мере, насколько она может объяснить происхождение человеческого тела, но не души. Тем самым Пий XII дал понять, что в учении Католической Церкви нет ничего, что требовало бы признать теорию эволюции ложной. Существенно, что энциклика была опубликована задолго до того, как креационизм стал приобретать широкую популярность! Впоследствии Иоанн Павел II и Бенедикт XVI довольно осторожно высказывались в поддержку теории эволюции. Несмотря на это, католические богословы сочли необходимым созвать международную конференцию для обсуждения теологических оценок теории эволюции.
Организаторам удалось привлечь к участию в конференции выдающихся ученых современности. Имена тех, кто выступал от лица науки, широко известны. Это всемирно признанные эксперты. Кое-кто из них может похвастаться, что его имя давно вписано в учебники. Особая часть конференции была посвящена происхождению человека. Это тема для Церкви не запретна, а напротив – желанна. Ученые излагали гипотезы об эволюции молекул, строящих человеческое тело, о становлении человеческой культуры, о развитии человеческого мозга и человеческих способностей. Затем философы и богословы описывали богословские взгляды на теорию эволюции и попытались определить их значение.
Зачем католическим интеллектуалам и ученым понадобилось посвятить пять дней высококлассному обсуждению биологии и богословия? Ведь принято считать, что креационизм – это протестантская проблема, а в Католической Церкви нет противоречия по этому вопросу. Возможно, когда-то так и было, но времена меняются. Креационизм становится все более популярным в Европе, в том числе и среди католиков. Возьмем, к примеру, Польшу, которая без колебаний может считаться самой католической страной Европы. Более 20% взрослого населения Польши отвергают теорию эволюции.
В 2005 году архиепископ Вены Кристоф Шёнборн заявил, что эволюция в дарвиновском понимании несовместима с христианством. Эти слова породили споры и обмен мнениями между богословами. Наверное, в свете усиливающихся противоречий по поводу совместимости теории эволюции с учением Римско-Католической Церкви организация мартовской конференции была необходима.
Теологическое осмысление теории эволюции порождает множество сложных и в то же время интересных вопросов, с которыми богословам предстоит разобраться. Никто из теологов не станет утверждать, что душа возникла в процессе эволюции. Но на какой именно ступени развития человечества люди получили душу? Может быть, ею обладали уже первые представители вида homo sapiens? Тогда получается, что наши предки сотни тысяч лет боролись за жизнь, совершенствовали инструменты, творили искусство, открывали континенты, осваивали сельское хозяйство, приручали животных, любили, страдали и воевали, прежде чем Бог наделил их «душой живою» и заключил с ними Завет! Причем обратился не ко всем, а только к одной группе людей, проигнорировав африканцев, азиатов, австралийцев и коренных жителей обеих Америк. Имели ли душу неандертальцы? По современным данным, они представляют отдельную ветвь нашей общей родословной. И все же есть свидетельства, что у них были свои представления о загробной жизни, то есть зачатки религии, они взаимодействовали с нашими предками. Идея о том, что у неандертальцев не было души, явно не вызовет энтузиазма у антропологов. Недаром на конференции прозвучало мнение, что мы никогда не сможем узнать, когда именно человек был наделен душой. Но в этом случае мы можем в качестве гипотезы предположить, что душой обладали, например, австралопитеки или даже более ранние представители нашей родословной. Впрочем, крайне сомнительно, что богословы согласятся с этим предположением.
Есть и более общие сложности. Эволюционная биология неоднородна. Она включает несовместимые с христианством концепции. Например, социобиология и эволюционная психология не оставляют возможности для отдельного появления у человека такой вещи, как «душа». Теологи не могут принять такие идеи, но и возразить против них не могут. Возражение на научных основаниях будет отвергнуто как непрофессиональное и основанное не на беспристрастном научном исследовании, а на религиозных догмах. А возражение на богословских основаниях будет воспринято учеными как посягательство на свободу их мысли, и в результате диалог между наукой и религией, к которому стремится сейчас Ватикан, станет невозможным. На мартовской конференции все «неблагонадежные» гипотезы эволюционной биологии были проигнорированы.
Кроме того, обращает на себя внимание и следующее несоответствие. Ученые в целом сопоставляют биологию организмов. Из материалов конференции очевидно, что католические богословы по-прежнему верны антропоцентризму. Они, как и креационисты, противопоставляют человека всему остальному многообразию жизни.
Организаторы не дали креационистам сыграть первую скрипку в ходе конференции, решив выслушать в первую очередь профессиональных экспертов. Это породило массу обвинений в «недемократичности» со стороны креационистов, которые привыкли считать подобные форумы исключительно своим полем деятельности. Но и многие католические богословы не считают креационистские теории подлинно научными. Координатор конференции иезуит Марк Леклерк так отозвался об одном из направлений креационизма – теории разумного замысла: «Мы думаем, что это не научная, не богословская и не философская концепция. Это делает диалог очень затруднительным, вероятно, невозможным». Со своей стороны, видный сторонник теории разумного замысла Брюс Чапмен описал состоявшуюся конференцию как «парад атеистов, агностиков и теистических эволюционистов». Он обвинил организаторов в предвзятости и утверждал, что их взгляды на самом деле расходятся со взглядами Папы Бенедикта XVI и многих католиков.
Словом, путь по согласованию теории эволюции с католическим богословием еще будет сложен и тернист.
