Чего хотела и чего хочет Варшава

Болеслав Храбрый был выдающимся политическим и военным деятелем. Ян Богумил Якоби. Портрет Болеслава I Храброго. 1828

Снос памятников советским воинам наталкивается на все большее сопротивление той части польского общества, которая не поддается одурманиванию со стороны нынешних русофобов.

Не приходится сомневаться в том, что и в Польше есть тысячи людей, которые с омерзением относятся к традиционному польскому антисемитизму. На аллее Праведников в Яд Вашем более 6 тыс. деревьев высажено в честь поляков, под страхом смерти спасавших евреев в годы гитлеровской оккупации.

Немного истории

Впервые на карте мира польское государство появилось в 966 году, когда его основатель Мешко принял христианство. При Мешко произошли важнейшие события, определившие судьбу земли полян.

Началась христианизация Польши с преобладанием латинского языка. С этого момента Польша становится частью католической Европы и европейской цивилизации, постепенно все дальше отрываясь от своих славянских корней. Союз с христианскими государствами позволил Мешко присоединить Западное Поморье, в дальнейшем Мешко присоединил Силезию и Малую Польшу. Польша стала крупным государством Центральной Европы, играющим важную роль в европейской политике. Болеслав Храбрый, сын Мешко, получил королевский титул только в 1025 году, незадолго до своей кончины. Королевством Польша стала в 1025 году, а в 1569 году достигла могущества, объединившись под названием I Речь Посполитая (Республика Польша) с Великим княжеством Литовским.

Болеслав Храбрый (967–1025) был выдающимся польским государственным и военным деятелем. Воевал, расширив свои владения до Балтийского моря, подчинив себе часть поморских и прусских племен. Первый рейх пообещал ему помощь в войне с Русью. С этого момента Болеслав сосредоточил свое внимание на расширении сферы влияния на востоке. В 1018 году он двинулся на Волынь. Его войско, помимо поляков, включало 300 немецких рыцарей, 500 венгров и 1000 печенегов. Русские полки были разбиты. Города сдавались без боя. В августе поляки подошли к Киеву. 14 августа союзники вошли в русскую столицу. Болеслава у собора Софии встречал киевский митрополит.

Однако Болеслав настроил против себя местных жителей. Нарушив условия капитуляции, польский князь отдал Киев на разграбление своим наемникам. Предав город разграблению, наемники ушли восвояси. Болеслав с частью польской армии остался в Киеве и разместил гарнизоны по другим русским городам. Дальнейшие события точно неизвестны. Согласно «Повести временных лет», поляки творили много зла киевлянам, и Святополк (сын Владимира), устав от обременительного союза с Болеславом, приказал своей дружине: «Сколько есть ляхов по городам, избивайте их. И перебили ляхов. Болеслав же побежал из Киева, взяв много богатства, и людей множество увел с собой». По другим данным, Болеслав увез с собой богатую добычу, киевские сокровища и множество пленных.

В 1610 году польские войска взяли Москву, но не смогли задержаться на занятых территориях.

В 1795 году польское государство перестало существовать после его разделения между Пруссией, Австрией и Россией. Во времена Наполеона существовало Герцогство Варшавское, большая часть которого в 1815 году вошла в состав России в качестве Царства Польского.

После Первой мировой войны Польша обрела независимость под названием II Речь Посполитая. Пользуясь поддержкой стран-победительниц и всеобщей смутой, охватившей страны Центральной Европы по окончании Первой мировой войны, возрожденная Польша сразу же вступила в конфликт со всеми своими соседями по поводу границ и территорий. На западе поляки начали вооруженные конфликты с немцами и чехами, а на востоке – с литовцами, украинским населением Галиции (Западной Украины) и Советской Белоруссии. Для националистически настроенных властей Варшавы смутное время 1918–1919 годов, когда в центре Европы не было устойчивых властей и государств, казалось очень удобным, чтобы восстановить границы древней Речи Посполитой, польской империи XVI–XVII веков, простиравшейся «от моря и до моря», то есть от Балтики до Черноморского побережья.

Войну Польши с большевиками никто не объявлял – в условиях повсеместных восстаний и политического хаоса советско-польский конфликт начался явочным порядком. Германия, оккупировавшая польские и белорусские земли, капитулировала в ноябре 1918 года. И уже через месяц на территорию Белоруссии с востока двинулись советские войска, а с запада – польские. Полякам тогда повезло больше – к лету 1919 года все силы советской власти были отвлечены на войну с белыми армиями Деникина, начавшими решительное наступление на Дону и в Донбассе. Поляки к тому времени захватили Вильнюс, западную половину Белоруссии и всю Галицию (то есть Западную Украину, где польские националисты полгода ожесточенно подавляли восстание украинских националистов).

Советская власть тогда несколько раз предлагала Варшаве официально заключить мирный договор на условиях фактически образовавшейся границы. Большевикам крайне важно было освободить все силы для борьбы с Деникиным, который уже издал «московскую директиву» – приказ о генеральном наступлении белых на старую русскую столицу. Поляки на эти мирные предложения тогда не ответили – в Варшаву как раз прибыли из Франции 70 тыс. польских солдат, оснащенных самым современным оружием. Эту армию французы сформировали еще в 1917 году из польских эмигрантов и пленных для борьбы с немцами. Теперь это войско, очень значительное по меркам русской Гражданской войны, пригодилось Варшаве для расширения границ на восток.

Весной 1920 года только одна Франция поставила Польше 1494 орудия, 2800 пулеметов, 385 тыс. винтовок, около 700 самолетов, 200 бронемашин, 576 млн патронов и 10 млн снарядов. Одновременно – многие тысячи пулеметов, свыше 200 бронеавтомобилей и танков, более 300 самолетов. Большое количество медикаментов, полевых средств связи и другого военного оборудования американские пароходы доставили в Польшу из США. К апрелю 1920 года польские войска на границах с Советской Россией состояли из шести отдельных армий, полностью укомплектованных и отлично вооруженных. Особенно серьезный перевес был у поляков в количестве пулеметов и артиллерийских орудий, а по авиации и бронемашинам армия Пилсудского превосходила российскую абсолютно.

Дождавшись окончательного поражения Деникина и став таким образом главным союзником Антанты в Восточной Европе, Пилсудский решил продолжить советско-польскую войну. Опираясь на щедро поставленное Западом оружие, он рассчитывал быстро разгромить основные силы Красной армии, ослабленные долгими боями с белыми, и принудить Москву уступить Польше все земли Украины и Белоруссии. Поскольку разгромленные белые уже не являлись серьезной политической силой, Пилсудский не сомневался, что и Антанта скорее предпочтет отдать эти огромные русские территории под контроль союзной Варшавы, нежели видеть их под властью большевиков.

25 апреля войска Пилсудского начали генеральное наступление на советскую территорию. На этот раз поляки не стали затягивать переговоры и быстро заключили военно-политический союз против большевиков как с оставшимися в Крыму белыми, так и с украинскими националистами Петлюры. Ведь в новых условиях 1920 года именно Варшава являлась главной силой в таких союзах. Глава белых в Крыму генерал Врангель прямо заявил, что Польша отныне имеет самую мощную армию в Восточной Европе (на тот момент 740 тыс. солдат) и необходимо создать «славянский фронт» против большевиков. В Варшаве открылось официальное представительство белого Крыма, а на территории самой Польши начала формироваться так называемая 3-я Русская армия (две первые армии находились в Крыму), которую создавал Борис Савинков, знакомый с Пилсудским еще по дореволюционному подполью.

7 мая 1920 года поляки заняли Киев – это была уже 17-я смена власти в городе за последние три года. Первый удар поляков был успешен, они взяли в плен десятки тысяч красноармейцев и создали обширный плацдарм на левом берегу Днепра для дальнейшего наступления. Но советская власть сумела быстро перебросить резервы на польский фронт. При этом большевики умело использовали патриотические настроения в русском обществе. Если разбитые белые пошли на вынужденный союз с Пилсудским, то широкие слои населения России восприняли вторжение поляков и захват Киева как внешнюю агрессию. В штабе Пилсудского не ожидали, что большевики смогут так быстро сосредоточить свои войска. Поэтому, несмотря на превосходство противника в технике, Красная армия в июне 1920 года вновь заняла Киев, в июле – Минск и Вильнюс. Советскому наступлению способствовали восстания белорусов в польском тылу.

Войска Пилсудского оказались на грани поражения, чем были обеспокоены западные покровители Варшавы. Сначала вышла нота МИД Великобритании с предложением о перемирии, затем к Москве с просьбой о мире обратились уже сами польские министры. Но тут чувство меры изменило большевистским вождям. Успех контрнаступления против польской агрессии породил среди них надежду на пролетарские восстания в Европе и победу мировой революции. Лев Троцкий тогда прямо предложил «прощупать красноармейским штыком революционную ситуацию в Европе».

Тем временем Запад усилил военную поддержку Польше. Фактическим командующим польской армии стал французский генерал Вейган – глава англо-французской военной миссии в Варшаве. Несколько сотен французских офицеров с большим опытом мировой войны стали советниками в польской армии, создав, в частности, службу радиоразведки, которая к августу 1920 года наладила перехват и расшифровку радиосвязи советских войск.

Польско-украинские войска вступают в Киев. Крещатик. 1920. Фото из книги Dziesieciolecie Polski Odrodzonej. Ksiega Pamiatkowa 1918-1928, Krakow-Warszawa. 1928

Летом 1920-го именно удар Врангеля предопределил поражение красных в наступлении на польскую столицу. Разгромленные под Варшавой советские войска частично попали в плен, а частично отступили на германскую территорию Восточной Пруссии. Только под Варшавой в плену оказалось 60 тыс. русских, всего же в польские лагеря для военнопленных угодило свыше 100 тыс. человек. Из них менее чем за год умерло не меньше 70 тыс. – это наглядно характеризует тот чудовищный режим, который установили для пленных польские власти, предвосхитив гитлеровские концлагеря.

Окончательно мирный договор был подписан в Риге 19 марта 1921 года. По итогам войны не были реализованы планы ни Москвы, ни Варшавы. Большевики не сумели создать советскую Польшу, а националисты Пилсудского не смогли воссоздать древние границы Речи Посполитой, включавшей все белорусские и украинские земли (наиболее рьяные сторонники Пилсудского настаивали даже на «возвращении» Смоленска). Однако поляки надолго вернули под свою власть западные земли Украины и Белоруссии. Фактически советско-польская война 1920 года во многом заложила те проблемы, которые выстрелили в сентябре 1939 года, способствуя началу Второй мировой войны.

В 1939 году Польша была разделена между Германией и СССР, исчезнув с карты мира как государство.

После Второй мировой войны Польша возродилась в новых границах, потеряв Западную Украину и Западную Белоруссию, но приобретя значительные территории за счет Германии, войдя в состав «стран народной демократии», зависящих от СССР. В 1989 году состоялся переход Польши к рыночной экономике, произошли изменения в ее политической системе. Государство получило название III Речь Посполитая. В 1999 году страна стала членом НАТО, в 2004 году – членом Европейского союза, а в 2007 году вошла в Шенгенскую зону.

Периоды бесспорного величия и могущества Польши время от времени перемежались позорными для страны периодами, однозначно дискредитировавшими и страну, и ее народ. Жадность Польши к чужим территориям, неразборчивость ее руководителей в выборе союзников объясняли подчас презрительное отношение к этому государству известных мировых лидеров. Уинстон Черчилль в 1938 году дал емкую и вполне исчерпывающую характеристику Польше и полякам: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников превратила в независимую республику, после многих поколений раздела и рабства сделав одной из главных европейских держав. Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин (речь идет о Тешинской Силезии, оторванной Польшей у Чехословакии после Мюнхенского сговора. – Г.Ш.), поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США – друзьями, вернувшими им общую национальную жизнь и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, пока на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии.

…Нужно считать загадкой и трагедией европейской истории тот факт, что этот народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны и обаятельны, постоянно демонстрирует такие недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни – слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».

Тешинская авантюра дорого обошлась Польше, склонной часто выставлять себя в виде жертвы агрессии. В 1939 году, когда вслед за Чехословакией настал черед для раздела Польши, Гитлер, незадолго перед этим «подаривший» Польше Тешинскую область Словакии, предложил словакам вернуть эту область, присоединившись к его походу на Польшу. Словаки не отказались и охотно бросили на Польшу три своих дивизии в дополнение к 56 гитлеровским дивизиям, напавшим на эту страну.

Когда союзники не спешат на помощь

На Польшу Германия двинула 1,6 млн солдат, 6 тыс. орудий, 2600 танков и 2 тыс. самолетов. Польские войска по численности почти не уступали противнику, абсолютно проигрывая в вооружении. Из 870 танков лишь 220 были полноценными, а остальные – легкими танкетками. Авиация состояла из 44 бомбардировщиков и 142 истребителей устаревших конструкций. К слову, польские танковые войска были оснащены недавно закупленными во Франции танками R-35. Они были сильнее подавляющего числа германских танков, но так и не смогли подбить ни одного из них. Перешедшие без боев в Румынию польские танки были использованы затем румынами при штурме Одессы.

Поляки вполне имели шансы продержаться до прихода подкрепления от союзников. Один из лучших военачальников вермахта Эрих Манштейн так оценивал ситуацию: «Для Польши единственный выход заключался в том, чтобы выиграть время. Прежде всего было необходимо предотвратить охват со стороны Восточной Пруссии и Западной Словакии. Для этого следовало занять на севере линию Бобр (Бебжа) – Нарев – Висла до крепости Модлин или Вышеград. Она представляла собой сильную естественную преграду. Кроме того, бывшие русские укрепления, хотя они и устарели, представляли собой хорошие опорные пункты… Противостоять немецкому наступлению – лучше всего за указанным рубежом рек – до тех пор пока наступление на западе не вынудит немцев вывести свои войска из Польши, – вот единственная цель, которую необходимо было преследовать».

На деле все проходило совсем не так. Главные силы польской армии были развернуты на слабо укрепленных позициях западнее Вислы. Едва вступив в бой, они получили распоряжение отступать. Уже 3 сентября главнокомандующий и фактический диктатор страны маршал Рыдз-Смиглы заявил о необходимости ориентировать «ось отхода» вооруженных сил в сторону союзной Румынии. Два дня спустя, после соответствующего приказа, польские войска начали в беспорядке отходить в глухие районы страны, не приспособленные для продолжения боевых действий. В первый же день войны из страны удрал ее президент Игнаций Мосыцицький. Через четыре дня за ним отправилось правительство. Рыдз-Смигла, прихвативший с собой для собственной защиты часть зенитной артиллерии страны и всю прикрывавшую ее столицу истребительную авиабригаду, 17 сентября уже был в Румынии.

Когда в польских войсках находился военачальник, пытавшийся организовать сопротивление наступавшим немцам, в дело вмешивался Рыдз-Смиглы и любую инициативу давил на корню. По свидетельству участника войны поручика Ежи Климковского, этого маршала многие польские офицеры считали предателем. Так же считали и немцы, не препятствовавшие ему перемещаться в Румынию, в Венгрию, а затем вернуться в Польшу.

Гитлер, опираясь на опыт поглощения Чехословакии, обоснованно предположил, что Британия и Франция торопиться не станут, и сосредоточил основные силы вермахта на польском направлении. Чтобы сокрушить Польшу, ему пришлось бросить против нее почти все свои силы. На Западе у него оставалось 23 дивизии против 110 (! ) французских. Как свидетельствовал Кейтель: «При наступлении французы наткнулись бы лишь на слабую завесу, а не на реальную немецкую оборону». Гитлеровская авантюра тогда же могла кончиться одним решительным ударом французов, в результате которого Польша была бы спасена, и вермахт был бы разгромлен.

Однако французам воевать с Германией за Польшу явно не хотелось. Да и Британия, судя по поведению ее посла Гендерсона в Берлине, не чужда была идее предать Польшу по такому же сценарию, как и Чехословакию. В итоге Британия и Франция объявили войну Германии лишь 3 сентября, когда вооруженные силы Польши были почти разгромлены. Наступать, однако, западные державы не спешили. Они даже не стали бомбить военные и промышленные объекты Германии, чего немцы сильно боялись. Польшей ее союзники откровенно жертвовали, объявив войну лишь для «сохранения лица» своим политикам. Основные их надежды связывались с конфликтом между Германией и СССР, на который они тогда очень надеялись. Но конфликта не получилось. 16 сентября СССР заявил о том, что польское государство фактически распалось, его правительство не действует, поэтому СССР берет под защиту братьев по крови – украинцев и белорусов. Рыдз-Смиглы, узнав об этом, отдал приказ не открывать боевых действий против советских войск, отбиваться только от немцев и отступать в нейтральные страны.

28 сентября 1939 года в Москве был заключен полномасштабный «советско-германский договор о дружбе и границе», закрепляющий раздел в Восточной Европе. При этом участь разных частей Польши оказалась различной. Западная Украина, Западная Белоруссия и литовская Вильнюсская область (ранее захваченные поляками), отошли в состав СССР. Тешинская область вернулась к Словакии. Доставшиеся Гитлеру области разделили на две части: Данциг, Поморье и Силезию, принадлежавшие Германии до Версальского мира, присоединили непосредственно к рейху; оставшаяся часть получила статус генерал-губернаторства, уподобившись колонии. Поставленный во главе генерал-губернаторства Ганс Франк так определил дальнейшую судьбу этого населения: «Поляки будут рабами германского рейха». Начальник генштаба Гальдер в своем дневнике так же готовил полякам участь «дешевых рабов».

Обыватели-гиены в государстве-гиене

Уинстон Черчилль, возмущенный захватом Польшей Тешинской области Словакии в сговоре с Гитлером, придумал убийственную формулировку «Польша – гиена Европы».

В гнусной манере сдавать своих Польша отметилась еще до начала войны на ее территории. Показательна история с вольным городом Данциг.

В июне 1939-го Германия тайно перебросила в Данциг батальон СС, который пополнялся местными немецкими добровольцами. Польские власти с того же времени отказывались принимать беженцев из вольного города. Словом, Варшава загодя сдавала Данциг и на 40% тамошнее польское население на милость Гитлера. Это убеждало нацистов в неизбежной и скорой капитуляции Польши в ходе предстоящей агрессии против нее. Польские же власти пребывали, что называется, в своей реальности. Российский политолог Николай Малишевский отмечает: «18 августа 1939 года польский посол в Париже в беседе с главой МИД Франции отважно заявил: «Поляки ворвутся в глубь Германии в первые же дни войны!» «Одетые в сталь и броню, ведомые маршалом Рыдзом-Смиглы, мы маршем пойдем на Рейн», – распевали в те дни в Варшаве». Но впереди Польшу ожидал молниеносный позорный разгром.

Болеслав Берут (1892–1956), бывший глава правящей Польской объединенной рабочей партии (ПОРП), подчеркивал: «Власти даже после 1 сентября 1939 года надеялись, что вместе с нацистами Польша вторгнется в СССР. Потому делалось все, чтобы не раздражать Гитлера, даже ценой намеренной сдачи нацистам польских позиций в Данциге и польского подполья в Восточной Пруссии в канун войны».

Чем не нацисты?

Многие польские обыватели, которых обуяла жадность к имуществу своих сограждан непольской национальности, вели себя как гиены.

Поднимая логику на дыбы, нынешние польские власти стремятся узаконить запреты на упоминание темы об уничтожении евреев на территории Польши самими же поляками. Между тем множество фактов все больше документально подтверждают прискорбные для этой страны позорные страницы ее истории. Мировую общественность в шок привела история, случившаяся в польском городке Едвабне.

В сентябре 1939-го городок Едвабне был присоединен к Советскому Союзу. В июне 1941 года Едвабне заняли немецкие войска. 10 июля поляки по собственной инициативе провели массовую акцию уничтожения еврейского населения. Все евреи были согнаны на главную площадь, где на них набросилась толпа, многие евреи были зверски избиты, некоторые зарублены топорами. Оставшихся в живых согнали в огромный амбар на окраине Едвабне и сожгли там, поделив после этого их имущество. В результате акции погибли 1,6 тыс. человек. Остальные евреи (около 300 человек) были заключены в гетто, которое было ликвидировано 2 ноября 1942 года.

Едвабне было только началом. Государственный Институт национальной памяти Польши опубликовал в 2002 году доклад о том, что поляки совершили 30 еврейских погромов как минимум в 24 населенных пунктах. До начала Второй мировой войны в Польше проживали 3,3 млн евреев. Пережить ее смогли только 350 тыс., в основном те, кто оказался в СССР. В польском поселке Радзилов в память о евреях, уничтоженных здесь в 1941-м, был поставлен памятник – простая черная плита с четырехзначной цифрой (количеством убитых). Первые две цифры на памятнике кто-то старательно затер, и только два нуля выделяются на этом грязно-черном фоне...

Результаты официальных расследований потрясли поляков. Многие так и не смогли поверить в то, что их сограждане были способны на эти преступления. Такие уроки сложно было усвоить по прошествии почти пяти десятилетий коммунистической пропаганды, которая представляла поляков как героев, мужественно сопротивлявшихся агрессии нацистов. Прозрение наступало медленно и болезненно.

Имели место еврейские погромы в Польше и после войны, к примеру, в Кельце в июле 1946 года. Тогда в результате самого большого в послевоенной Европе погрома погибли 37 и были изувечены 35 евреев. Это при том, что всего в город вернулось чуть больше 200 чудом уцелевших евреев. Соседи-поляки категорически не хотели возвращать жилье этим своим согражданам, избежавшим газовых камер, и решили их уничтожить. Примечательно, что среди жертв было трое солдат, прошедших войну.

Антисемитизм в Польше имеет давнюю историю и пустил глубокие корни. Именно в этой связи следует рассматривать антисемитскую кампанию, организованную в 1967–1968 годах польскими коммунистами под руководством их тогдашнего лидера Владислава Гомулки. В результате кампании по «борьбе с сионизмом» были уволены с работы тысячи людей. В первую очередь изгоняли евреев, работавших в госучреждениях, в вузах и школах, в сфере культуры, около 20 тыс. человек покинули Польшу. Для евреев, желающих ехать в Израиль, дорога была открыта. Им выдавали оригинальный документ, в котором было написано, что предъявитель сего не является гражданином Польши. Страну покинули инженеры, врачи, ученые, университетские профессора, журналисты, музыканты и др.