27.12.2013 00:01:00
Украина попала в западню
Андрей Бакланов Об авторе: Андрей Глебович Бакланов – заместитель председателя совета Ассоциации российских дипломатов.
БОРЬБА ЗА ПАРТНЕРА
В зарубежных странах многие политики трактуют ситуацию как отражение борьбы между европейскими структурами: Западом с одной стороны и Россией с другой за Украину как за «стратегического партнера». При этом притягательность Украины принимается как само собой разумеющееся, хотя очевидно, что потенциал того или другого государства и его реальная ценность как партнера на данный момент – разные вещи.
Между тем растущая отчужденность, несовместимость различных элитарных групп, воинственность настроя участников майдана делают Украину проблемным, ненадежным партнером как в сфере экономики, так и в области безопасности, военных дел. В самом деле, о каком партнерстве, серьезной интеграции с Украиной можно говорить в условиях, когда кардинальные изменения ее политической линии напрямую связаны с давлением «улицы». Политический курс в таких условиях может чуть ли не ежедневно меняться в зависимости от привходящих факторов. Можно ли с такой страной, к примеру, осуществлять дорогостоящий проект создания военного самолета, проводить долгосрочные научные изыскания.
Ведь вложение инвестиций в столь неустойчивой ситуации чревато серьезными материальными потерями.
Рейтинг Украины как партнера должен соответствовать реалиям сегодняшнего дня. И сейчас этот рейтинг находится на запредельно низком уровне. Любые соглашения, достижения в сфере интеграции могут уже завтра быть перечеркнуты динамикой быстро меняющегося соотношения сил, действиями неформальных структур.
Как представляется, Украина попала в западню, обусловленную особенностями ее геополитического положения. Попытки украинских политиков поскорее получить дивиденды от ее срединного расположения между Россией и Западом, Таможенным союзом и ЕС дают пока прямо противоположный результат. Москва начинала строить трубопроводы в обход Украины, российские оборонщики с большим сомнением относятся к надежности украинских смежников, да и другая сторона, ЕС, подстраховывается, жестко требуя письменных гарантий своих прав и привилегий в обмен на сближение и помощь Запада.
ВОЕННОЕ ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ
Сейчас эпицентр дискуссии – экономический фактор, выбор Украиной вектора торгово-экономических и финансовых связей – Евросоюз или Таможенный союз. При этом как бы в тени оказывается военно-стратегический аспект разворачивающейся драмы. Между тем этот срез проблемы для нашей страны имеет первостепенное значение.
В период после развала СССР были лишь два крупных сюжета военно-политического характера, в которых главным действующим лицом оказывалась Украина.
Первый раз это произошло в 1991 году. В августе того года Верховная Рада Украины приняла решение об образовании национальных вооруженных сил. В дальнейшем именно твердая решимость Киева формировать свои собственные, полностью самостоятельные вооруженные силы похоронила все иллюзии в отношении того, что создание независимых в политическом и экономическом отношении национальных образований на месте бывших республик СССР удастся совместить с сохранением интегрированного военного командования как минимум в области стратегических видов вооружений, ПВО, ВМФ, ВВС. С учетом позиции Киева практически все бывшие союзные республики оперативно сделали выбор в пользу создания своих собственных вооруженных сил.
Второй раз Украина оказалась на авансцене событий в контексте определения своего безъядерного статуса и удаления с украинской территории ракетно-ядерных вооружений, размещенных там в период существования СССР. Арсенал, оставшийся на территории Украины, превышал тогдашние запасы ракетно-ядерных вооружений Великобритании, Франции, КНР, вместе взятых.
Нелишне вспомнить, что определенные силы в Украине неоднократно поднимали вопрос о том, что решение расстаться с ядерным оружием якобы было поспешным и что Украина имела бы более весомые международные позиции в случае сохранения в своих руках части атомного потенциала. Им решительно возражал первый президент Украины Леонид Кравчук. Он подчеркивал, что разумной альтернативы этому решению тогда вообще не существовало. Боеголовки, располагавшиеся на территории Украины, в начале 1990-х годов начали терять свою надежность, их в любом случае необходимо было снимать с вооружения.
Неядерный статус Украины был зафиксирован в 1994 году в Будапештском меморандуме, который подписали Российская Федерация, США, Великобритания, Германия, Франция и КНР. По этому документу великие государства гарантировали Украине безопасность в обмен на отказ от ядерного оружия. В мае 1992 года все тактическое ядерное оружие было вывезено с территории Украины на территорию России. Для этого потребовалось около 100 железнодорожных эшелонов.
В дальнейшем Украина пошла на кратные сокращения своих вооруженных сил и вооружений. В советское время на территории Украины было три мощные группировки войск в виде Киевского, Прикарпатского и Одесского военных округов. После сокращения численность вооруженных сил стала около 180 тыс. человек. Это все еще немалая в военном отношении сила. И здесь возникает непростой вопрос: что будет с военным потенциалом Украины в случае, если развитие событий пойдет по сценарию дезинтеграции страны? Ведь сегодня такой сценарий уже открыто обсуждается в СМИ.
ВЕРОЯТНАЯ ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ РЕСПУБЛИКИ
Отметим в этом контексте недавно появившуюся публикацию украинских политологов Юрия Романенко и Алексея Комарова, в которой прямо делается вывод о том, что существующая модель государства на Украине нежизнеспособна, а вторая украинская республика де-факто уже мертва. Просчитывая варианты мирного развода, они говорят о возможности проведения референдума в каждой из областей Украины в отношении того, в какой зоне она хочет остаться – интегрированной с ЕС или интегрированной с Таможенным союзом.
Романенко и Комаров не исключают разделение страны на две части. Но, как представляется, раскол может не ограничиться восточной и западной частью страны. Вполне вероятен раздел Украины на пять или шесть исторически сложившихся территорий, различающихся самосознанием, традициями, историей, этноконфессиональными особенностями, географическим вектором экономических связей – Западную Украину, Прикарпатскую Украину, Крым, восточные, преимущественно русскоязычные земли. Самая сложная ситуация с центральной частью Украины (Киев, Киевская и Житомирская область, некоторые другие районы). Между тем и здесь возможно возникновение по остаточному принципу центральноукраинского государственного объединения. В этом случае возникнет проблема раздела вооруженных сил и вооружений. Потребуется сложный и многоаспектный договорный механизм, регулирующий взаимные обязательства в сфере безопасности.
Без сомнения, все это не просто заинтересует, но и втянет в события соседние страны, прежде всего Польшу и Литву. Естественно, при таком раскладе встанет вопрос, как это было в случае Союза ССР, о цивилизованном разводе и образовании конфедеративной или иной формы Содружества украинских земель. Но так же, как и в случае распада СССР, практически невозможно себе представить сохранение единого интегрированного общеукраинского военного механизма, ведь вооруженные силы станут, по существу, единственной реальной гарантией сохранения суверенных прав того или иного государственного образования. Уже одно перечисление этих проблем показывает, сколь опасно нынешнее раскачивание ситуации в Украине, ведущее к делегитимизации существующей власти и дезинтеграции страны.
В интересах Российской Федерации – быстрейшее политическое урегулирование ситуации на Украине, без вмешательства извне. Формируя нашу позицию, важно не забывать об уроках истории. Затратные вложения в провальные зарубежные политические проекты себя не оправдывают. Сколько потерял СССР, продавая ровно в полцены энергоносители в страны СЭВ? Какова оказалась итоговая эффективность этих вложений?
Сейчас мало кто вспоминает и о том, что на протяжении десятилетий Россия в соответствии с мессианскими теориями интернационализма подтягивала восточные и другие окраины СССР по промышленному потенциалу к центральной России, выделяя им непропорционально высокую часть ресурсов союзного бюджета и почти ежегодно перераспределяя в их пользу часть бюджета РСФСР, обделяя тем самым свой собственный народ. По-видимому, нам пора отказаться от затратных, «эмоциальных» проектов. Конечно, солидарность – дело великое. Но пусть солидарность будет проявляться в рамках определенных законом объемов гуманитарной помощи.
Решающее значение сегодня имеет способность украинского общества правильно оценить создавшуюся ситуацию и найти сбалансированный, реалистичный путь преодоления возникших трудностей.
Комментарии для элемента не найдены.
Дарья Гармоненко