Кто управляет прошлым?

Сегодня пакт Молотова–Риббентропа принято увязывать с Мюнхенским сговором. Фото Михаила Калашникова

Александр Дюма-отец исторические события считал гвоздями, на них он вешал фабулу своих романов. Президент в статье «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей будущего» увязывает Мюнхенский сговор и пакт Молотова-Риббентропа, территориальные приобретения диктаторов, их взаимоотношения, послевоенное устройство мира и другие вопросы, ставшие актуальными вновь. С возрастом изменить сложившееся в молодости мировоззрение сложно, пусть даже после публикации советской копии секретных приложений к пакту на русском языке, существование которых отрицалось много десятилетий. Критический разбор статьи Владимира Путина в официальных СМИ невозможен.

Патриотическая пропаганда заявляет, что не позволит переписывать героическую историю, называя пакт от 23 августа 1939 года победой советской дипломатии, не уточняя над кем. Народ верил, что «от тайги до Британских морей Красная армия всех сильней», но в июне 1941 года все перевернулось, – именно на присоединенных территориях РККА была разгромлена, за пять месяцев отступив до Москвы. Союзниками стали ненавистные империалисты – США и Великобритания. Оборонный щит, создававшийся за счет беспримерных лишений народа, был бездарно потерян, и его пришлось ковать заново. Нельзя не привести слова Сталина: «Что ж, если немцы хотят войну на уничтожение, то они ее получат». И получили, но на советской территории, где до войны проживало 40% населения, поэтому потери составили 27 млн человек. Такова неизбежная цена победы? Или колоссальные жертвы вызваны военными просчетами и какова в этом роль пакта?

Предыстория

К подписанию пакта СССР шел с 1922 года. Поверженной в Первой мировой войне Германии ограничили численность армии, запретили разработку и производство новых видов оружия и подготовку военных специалистов. РСФСР, отказавшись платить по царским долгам, тоже оказалась изгоем. Союз этих двух государств стал очевиден. Началось тесное сотрудничество.

В СССР заработал советско-германский химзавод «Берсоль», производящий отравляющие вещества. В Липецк по подложным документам поставили немецкие самолеты для обучения асов. Сотрудничали авиационные заводы, надводные и подводные корабелы. На танкодроме «Кама» испытывали совместно разработанные и изготовленные танки.

«Если война начнется, нам не придется сидеть сложа руки, чтобы бросить решающую гирю на чашу весов» – так Сталин определил внешнюю политику страны. На VI конгрессе Коминтерна социал-демократов признали врагами пролетариата, и коммунисты на выборах в рейхстаг отказались входить с ними в коалицию, способствуя приходу к власти фашистов, имевших лишь треть голосов.

Германия в отличие от Австрии избежала мирового кризиса, и ее население с восторгом встретило присоединение к рейху. Гитлер вспомнил о Судетах, где проживали 3,5 млн немцев. Даладье и Чемберлен, гаранты чехословацкой независимости, считая, что сохраняют мир в Европе, позволили ему повторить аншлюс, прирезав по куску Чехословакии, Венгрии и Польши. Аншлюсы убедили Сталина в правильности силового курса ведения внешней политики, а пример «ночи длинных ножей», избавившей фюрера от соратников-конкурентов, он повторил в куда большем масштабе, получившем название Большого террора.

Как все происходило

17 апреля 1939 года СССР предложил Франции и Англии подписать соглашение о безопасности, но они отказались, зная о предательстве и шпионаже казненного командования РККА. Сталин понял, что с щепетильными демократами каши не сваришь и сменил вектор сотрудничества на такую же беспринципную фашистскую Германию. Готовил пакт новый нарком НКИД Вячеслав Молотов. Даже в 1980-х, находясь на пенсии, он отрицал наличие секретных приложений, разделивших сферы влияния между диктаторами. В последнем слове на Нюрнбергском процессе 31 августа 1946 года Иоахим фон Риббентроп сказал: «Сталин не обсуждал со мной возможность мирного урегулирования германо-польского конфликта, а ясно дал понять, что, если кроме половины Польши и Балтийских стран не получат еще Литву, я могу лететь обратно». Министр улетел с подписанным соглашением, в котором фигурировали еще Финляндия с Бессарабией. Подписание пакта проходило в очень удачное для СССР время. Завершались бои на Халхин-Голе, советские войска 26 августа окружили японцев. Гитлер убедился, что РККА даже после чисток остается грозной силой и уступил больше, чем предполагал, уверенный, что вскоре все вернет сторицей.

На Нюрнбергском процессе СССР неуклюже пытался отрицать свое участие в подготовке войны, но то, что прокатывало в Москве, здесь не срабатывало. Генерал, юрист Николай Зоря допустил три ошибки, стоивших ему жизни. Во время допроса Риббентропа всплыла фотопленка с секретными приложениями к пакту, и ее смогли опубликовать в США. Фельдмаршал фон Паулюс настаивал на заслушивании свидетелей, знающих о подготовке нападения на СССР, но ему отказали. Зоря должен был убедить суд, что поляков в Катынском лесу расстреляли фашисты, а не НКВД, но ему это не удалось. Генерал оказался в центре политического скандала, а 23 мая его обнаружили мертвым в гостиничном номере. По официальной версии, он погиб от выстрела в висок при неаккуратной чистке пистолета, а по американской – был застрелен спящим в кровати.

Дружба, скрепленная кровью

За 15 дней Польша была разбита, а Красная армия, желая выглядеть освободительницей 12 млн украинцев, белорусов, евреев и даже поляков, начала «освободительный поход» только 17-го. НКВД депортировало 1,5 млн человек, из которых 350 тыс. погибли. Подписанный 28 сентября договор «О дружбе и границах» ассимилированных территорий стер различия между фюрером и вождем. Сталин даже пообещал Риббентропу помощь, чтобы Германию не задушили. До дела не дошло, но ТАСС назвало Францию и Великобританию агрессорами, а французские коммунисты, которых кормила Москва, потребовали от правительства прекращения войны. Рейх воевал и завоевывал, а СССР возвращал земли империи, отправляя недовольных и даже сомневавшихся в Сибирь, тюрьмы, ставя к стенке. Финляндия заартачилась и воевала три месяца, но участие Германии в мирных переговорах в Москве позволило ей, отдав часть территории, сохранить независимость. Расстроенный Сталин в отместку прихватил у Румынии не оговоренную с Гитлером Буковину.

В декабре 1939 года фюрер поздравил Сталина с 60-летием: «Желаю доброго здоровья Вам лично, а также народам дружественного Советского Союза». Вождь ответил: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной». Молотов 31 октября на сессии Верховного Совета заявил: «Идеологию гитлеризма можно признавать или нет, но прикрываясь фальшивым флагом борьбы за демократию уничтожить нельзя». Антифашистская пропаганда в предвоенные годы была запрещена.

Пакт в действии

С 1 сентября 1939 года в Европе шла война. После Польши Германия оккупировала Данию и Норвегию, а войска Франции и Великобритании, объявив ей войну, отсиживались за линией «Мажино». Разгромив Бельгию и Голландию, вермахт 9 мая 1940 года начал операцию «Рот» – трехцветные 22-го капитулировали, Англия остатки войск эвакуировала. Черчилль заявил: «Битва за Францию завершена, за Англию только начинается!» И слово сдержал. Добиться победы над Туманным Альбионом люфтваффе не удалось, а десантирование стало бы безумием для Германии. Битва за Атлантику требовала от рейха колоссальных ресурсов, и ему не хватало ни потенциала побежденных стран, ни поставок из СССР нефти, цветных металлов, пиломатериалов и хлопка, продовольствия на 1 млрд марок, что составляло 40% советского экспорта.

Дилемму – затяжная война до победы с Великобританией – Гитлер решил в пользу блицкрига с СССР, а ставка Сталина на длительную и кровопролитную войну империалистических хищников не оправдалась. В ноябре 1940-го Молотов с большой делегацией отбыл в Берлин. В части дружбы все было прекрасно, а с новыми территориями вышел облом – Гитлер в Советском Союзе теперь видел только донора, хотя, как опытный охотник, подкармливал дичь, поставляя технику и оборудование.

Полученные дивиденды

В июле 1940-го Молотов, выступив на сессии Верховного Совета, обобщил триумфальные итоги пакта: за год население СССР увеличилось на 23 млн человек, а территория – на 200 тыс. кв. км. Но он не отметил главное: общая граница с Германией превратила ее из потенциального агрессора в реального, обеспечив трагедию лета 1941 года. Москва получила огромную территорию, болотистую и лесистую, со слабой инфраструктурой. Склады, аэродромы, лагеря войск переносили к самой границе, свезли вооружение с демилитаризованной линии обороны «Сталин», приграничные мосты не были заминированы – отсюда молниеносные окружения, потери техники и войск. С новых территорий удалось эвакуировать только подвижной состав. Даже передислоцированный в Таллин флот удалось возвратить в Кронштадт с огромными потерями.

После войны с СССР Финляндия с помощью Германии восстановила обороноспособность, летом 1941-го вернула отторгнутые территории и замкнула кольцо блокады вокруг Ленинграда. В Прибалтике только в Литве лесистая местность позволяла вести партизанскую войну, она и велась, но только с советской властью, до середины 1950-х. Немецкие части встречали хлебом-солью, а по уходящим советским не плакали, а стреляли в спину. Аналогичным было положение и на Западной Украине. Экспансия повторно аукнулась чрез 50 лет – ставшие независимыми, соседи массово устремились в НАТО.

Чего не хватило Красной армии

РККА задыхались от переизбытка техники – 2000 самолетов и 2000 танков, многие из них, как Т-28 или И-16, для войск были обузой. На западной границе им противостояло 4400 самолетов и 4300 танков, а часть трофейных были даже клепаные. Новых КВ и Т-34 было 1864 единицы, но их поставили на консервацию, сберегая моторесурс, подготовив лишь 200 экипажей. В первых боях выяснилось, что немецкие танки не пробивают броню новых советских, и им запретили вступать в прямой бой с КВ. Почти 2000 супертанков при умелом командовании и эффективном использовании могли уничтожить немецкую армаду, ведь еще были тысячи легких и средних, но их использовать не умели, если даже под Прохоровкой уже в 1943-м против «Тигров» бросали Т-26 и Т-28.

До конца 1942 года были только отдельные героические победы танкистов, как капитана Семена Колобанова, уничтожившего из засады 22 танка, сохранив экипаж и КВ. В то же время тысячи танков потеряли не в бою, а из-за поломок, отсутствия топлива и боеприпасов, неопытности экипажей.

Положение в авиации было не лучше. В первый день войны потеряли 1200 самолетов, а затем еще тысячи, большей частью на аэродромах, ведь немецкие самолеты свободно летали над советской территорией, собирая информацию о расположении техники и войск. Мастерство пилотов было невысоко, поэтому на Восточном фронте летчики люфтваффе получали Железный крест за 75 побед, а советские Звезду Героя – за 15.

Совершенно очевидно, что Красной армии не техники не хватало, а мастерства исполнителей и компетентного командования. Репрессированные были не очень образованными командирами, но из капитанов и майоров не становились сразу генералами, и ни одна война не приводила к гибели 80% командного состава. Маршал Александр Василевский сказал: «Говорят, что без 1937 года не было бы поражений 1941-го, а я скажу больше. Без 1937-го не было бы 1941-го», а лучше начальника Генштаба армию не знал никто. Поэтесса Ольга Берггольц назвала новых командиров «пометом 37-го». И пока их не сменили новые, прошедшие горнило войны, пусть такие же жестокие, научившиеся командовать не в академических аудиториях и не на маневрах, а ценою крови солдат и офицеров, окружения и поражения продолжались.

Для кого же война стала неожиданностью? Подписывая договоры с диктатором надо было не забывать, что это не воздвигнутая крепостная стена, а гербовая бумага с печатями. Гитлер ее порвал, что привело вождя всех времен и народов к недельному стрессу. Посол Германии фон Шелленбург 22 июня вручил Молотову меморандум об объявлении войны, обескураженный нарком только смог произнести: «Это война? Вы считаете, что мы это заслужили?» Сохранилась бесценная информация, переводчица НКВД Елизавета Зарубина на приеме в посольстве Германии заметила на обоях невыгоревшие места от снятых картин, поняла – завтра война. Что, кстати, совсем не вписывалось в официальную доктрину: не покончив с Англией, Гитлер войну с СССР не начнет. В 1960-х маршал Голиков, бывший начальник Разведуправления историку Виктору Анфилову это подтвердил: «Мы, зная характер Сталина, подстраивали свои заключения под его точку зрения».