Спецоперация до победного конца

Насидевшиеся в окопах украинские военные все чаще покидают свои позиции. Фото Reuters

Подводить военные итоги продолжающихся уже почти пять месяцев боевых действий на Украине возможным не представляется. И отнюдь не потому, что «не положено». А потому, что мы пока знаем слишком мало, а изменится еще очень многое.

А вот промежуточные политические итоги подводить можно уже сейчас.

По-видимому, начиная спецоперацию, Москва рассчитывала на то, что ситуация на Украине в феврале-марте 2022 года окажется примерно такой же, как в Крыму восемью годами ранее.

Кроме того, возможно, российское руководство всерьез ожидало, что ВС Украины не просто не окажут серьезного сопротивления, но и свергнут украинскую власть и помогут установить в Киеве пророссийский режим. Не исключено, что в Москве также надеялись на общий быстрый психологический слом как ВС Украины, так и населения страны в целом.

Как в России, так и на Западе явно недооценили потенциал ВС Украины. Украинскую армию рассматривали как очень слабую и архаичную, способную сопротивляться ВС РФ несколько дней, максимум – несколько недель.

В связи с этим в начале 2022 года с Запада начались массовые поставки на Украину индивидуального вооружения – стрелкового оружия, переносных зенитных и противотаковых ракет. Оно предназначалось в первую очередь для ведения не столько классической, сколько партизанской войны, которую, как считали на Западе, развернет украинское население и остатки разгромленных ВС Украины на занятой российскими войсками территории.

При этом, видимо, Запад предполагал ввести против России только те санкции, которые в реальности вошли в первый и, возможно, второй пакеты. Очевидно, на Западе рассчитывали, что уже этих санкций в совокупности с необходимостью для Москвы содержать занятую территорию всей или почти всей Украины, где к тому же идет партизанская война, будет достаточно, чтобы обрушить российскую экономику и вызвать массовые протесты населения РФ. Эти протесты должны были заставить Кремль как минимум вывести войска с Украины. Задачей-максимум, видимо, было свержение нынешнего руководства РФ.

Реальность перечеркнула все планы всех сторон. ВС Украины оказали весьма серьезное сопротивление, в результате которого российские войска понесли значительные потери в людях и технике. Более того, всего через месяц после начала боевых действий ВС РФ оставили первоначально занятые территории в Черниговской, Сумской, Киевской и частично Харьковской областях и сосредоточили усилия на освобождении Донбасса. Никакого психологического слома и военного переворота на Украине не случилось.

С другой стороны, российская экономика проявила гораздо более высокую устойчивость, чем ожидали на Западе. К тому же Вооруженные силы РФ заняли значительно меньшую часть территории Украины, чем предполагалось в начале операции, и это автоматически дало намного меньшую нагрузку на экономику РФ. При этом на занятых территориях в Донецкой, Луганской, Запорожской, Харьковской, Херсонской областях нет никаких намеков на партизанскую войну. Имеют место лишь эпизодические действия диверсионных групп, намеренно оставленных украинской армией в российском тылу. Но эти действия по своему эффекту заведомо не сопоставимы с массовой партизанской войной.

Поскольку военные действия явно затягивались, но российская экономика не рушилась и никаких внутренних протестов в стране не происходило, Запад вынужден был вводить все новые пакеты санкций. Каждый из них создавал все больше проблем для самого Запада и оказывал все более серьезное дестабилизирующее воздействие на мировую экономику в целом.

При этом ход боевых действий создал на Западе впечатление, что российская армия очень слаба. Возникло определенное дежавю с советско-финской войной 1940 года («Невыученные уроки финской кампании», «НВО», 29.04.22), после которой Гитлер решил, что РККА – «колосс на глиняных ногах без головы».

В итоге коллективным Западом было принято решение добиваться прямой военной победы Украины с восстановлением как минимум положения на 23 февраля 2022 года, а как максимум – с возвращением под контроль Киева всего Донбасса, а возможно, даже и Крыма. В связи с этим были начаты поставки на Украину тяжелого вооружения – сначала советского производства из наличия армий стран бывшего Варшавского договора («Ржавому танку в траки не смотрят», «НВО», 22.04.22), а затем и западного производства из наличия армий «старого» НАТО и других западных стран.

Как Запад, так и Украина начали требовать от Москвы, по сути, безоговорочной капитуляции, отказываясь от любых политических компромиссов.

Существует крылатая фраза, сказанная неким западным политиком (скорее всего прекрасно изучившим Россию Отто фон Бисмарком): «Россия никогда не бывает так сильна, как кажется, и так слаба, как нам хотелось бы».

Сегодня Запад вновь столкнулся с подтверждением сначала первой, а затем и второй части этого высказывания.

Переориентация Запада на достижение военной победы Украины стала чистым экспромтом без всякого внятного плана. При этом достаточно быстро выяснилось, что возможности поставок тяжелого вооружения на Украину являются весьма ограниченными из-за нехватки такого вооружения у самих западных стран.

Отправка на Украину крайне ограниченных партий техники, причем совершенно разных типов, лишь чрезвычайно осложняла для украинской стороны проблему обучения личного состава и обслуживания этой техники. Но не могла внести никакого коренного перелома в ход боевых действий именно из-за малого количества техники.

К тому же поставляемая техника по своим ТТХ не имеет никакого принципиального качественного превосходства даже над советской техникой, которую используют ВС как РФ, так и Украины. И тем более – над современной российской техникой.

В свою очередь, в Москве осознали, что быстрой победы на Украине добиться не удастся, а проведение даже частичной мобилизации по-прежнему рассматривается в Кремле как крайне нежелательное по политическим соображениям. При этом подавляющее большинство граждан РФ требует от руководства страны решительной военной победы. К тому же бескомпромиссная политическая позиция Запада и Украины вообще не оставляет российской стороне выбора и подрывает позиции «партии мира» в Москве.

В результате ВС РФ перешли к медленному «прогрызанию» украинской обороны в Донбассе и «перемалыванию» ВС Украины на юге страны, где российские войска еще в начале операции добились значительных успехов. Подобная тактика приводит к крайнему затягиванию боевых действий, но обеспечивает российской стороне максимально возможные в нынешней ситуации шансы на успех.

К тому же медленное приращение занятых территорий облегчает для Москвы их экономическое и политическое «освоение». Военная победа Украины, на которую сделал ставку Запад, становится уже совершенно иллюзорной.

При этом экономические санкции Запада, безусловно, создают проблемы для России, но лишь в долгосрочной перспективе. Но эти же санкции создают вполне конкретную угрозу топливного и продовольственного кризиса на самом Западе и в мире в целом уже в ближайшее время. России же ни то, ни другое совершенно точно не грозит.

В связи с этим на Западе вновь возрождается своя «партия мира», призывающая к достижению некоего компромисса с Москвой. Однако пока такие взгляды отнюдь не доминируют, к тому же возникает вопрос об условиях такого компромисса. То, что предлагает Запад (в частности, Италия) сегодня абсолютно неприемлемо для Москвы и полностью оторвано от военных и политических реалий.

При этом Киев вообще отрицает любые компромиссы. Боевой дух личного состава ВС Украины и готовность к продолжению войны населения страны в целом в огромной степени основаны на пропаганде, которая построена на обязательной и неизбежной военной победе Украины. Даже возвращение к положению на 23 февраля 2022 года в качестве таковой, видимо, рассматриваться уже не будет.

Декларирование же Киевом готовности к дополнительным уступкам (особенно территориальным) с высокой вероятностью может вызвать тот самый психологический слом армии и населения, на который, возможно, рассчитывали в Москве в начале операции. Соответственно согласие на уступки для нынешнего киевского режима – это, по сути, самоубийство. Причем не факт, что только политическое.

Для Москвы выполнение ее первоначальных требований уже тоже не может рассматриваться как победа – особенно в плане изменения границ. Уход российских войск из Херсонской и Запорожской областей будет воспринят армией и населением России как позорное поражение – даже в том случае, если Киев официально откажется от Крыма, Донбасса и вступления в НАТО.

Таким образом, совершенно непонятно, о чем Киев и Москва могут договориться в нынешних условиях. Очевидно, что в данный момент конфликт имеет только военное решение (подобно тому, как только военное решение имел нагорнокарабахский конфликт, что и подтвердилось два года назад).

Для Украины и Запада успехом теперь представляется остановка наступления ВС РФ на всех направлениях и, возможно, частичное вытеснение российских войск с уже занятых территорий. Достижение даже такой цели невозможно без значительного наращивания объемов поставок западной техники на Украину, что неизбежно создаст весьма серьезные проблемы для обеспечения обороноспособности самих западных стран.

Если же российские ВС продолжат «прогрызать» украинскую оборону и «перемалывать» украинские войска, Киев, Вашингтон, Лондон и Брюссель должны будут уже всерьез задуматься о поиске компромисса. И тогда основным вопросом станут условия компромисса, на которые согласится Москва. Эти условия будут зависеть уже от масштаба военных достижений ВС РФ.

Еще месяц назад западные политики говорили о том, что, даже если Москва добьется от Киева территориальных уступок, Запад их никогда не признает. Сегодня даже госсекретарь США уже заявляет, что территориальные вопросы должна решать только сама Украина. Иначе говоря, Запад уже, видимо, морально готов пожертвовать частью Украины не только де-факто, но и де-юре.

Министр обороны РФ Сергей Шойгу 5 июля заявил: «Специальная военная операция продолжится до полного выполнения задач, поставленных Верховным главнокомандующим». Как отметил министр, «сегодня для нас главные приоритеты – сохранение жизни и здоровья подчиненного личного состава, исключение угрозы безопасности гражданского населения».