«Я и дальше хочу служить в морской пехоте»

«Мы вернемся в морскую пехоту». Североморцы – участники боев в Донбассе в госпитале с майором запаса Игорем Порфирьевым (в центре). Фото автора

Эта встреча в одном из подмосковных военных госпиталей стала по-настоящему волнующей. Ветераны боевых действий полковник запаса Игорь Алешин, майор запаса Игорь Порфирьев, капитан запаса Юрий Казьмин и автор этих строк приехали навестить морских пехотинцев, раненных в Донбассе.

Парней было трое. Гвардии капитан Андрей С. из 155-й отдельной гвардейской бригады морской пехоты ТОФ, получивший ранение в бою под Гостомелем, и двое североморцев из 61-й отдельной бригады морской пехоты СФ – Антон Г. и Алексей О., раненные под Авдеевкой.

Игорь Алешин вручил каждому морпеху флотскую тельняшку и наборы с минеральной водой, фруктами, ягодами, конфетами, письменными принадлежностями, сигаретами.

– Молодцы! Вы достойно продолжаете боевые традиции морской пехоты! Горжусь вами! – сказал он. – Огромное спасибо и низкий поклон за ваши мужество и стойкость! Желаю вам скорейшего выздоровления, быстрее набраться сил и возвратиться в строй!

МЕДАЛЬ ИМЕНИ ГЕРОЯ

7 февраля 1995 года разведывательная группа с позывным «Малина» под командованием старшего лейтенанта Сергея Фирсова из состава 165-го полка 55-й дивизии морской пехоты ТОФ спасла батальон морпехов от ловушки, устроенной боевиками в районе автовокзала в Грозном.

Разведчики намеренно раскрыли себя и в течение нескольких часов до последнего патрона вели ожесточенную схватку с противником, многократно превосходившим их по численности. Будучи в окружении и получая от бандитов предложения сдаться, «черные береты» отвечали метким огнем. В результате, уничтожив свыше 30 боевиков, морские пехотинцы ценой своих жизней предотвратили гибель более 200 однополчан.

За мужество и героизм старший лейтенант Сергей Фирсов посмертно удостоен звания Героя России, а сержант Юрий Зубарев, матросы Вадим Выжимов и Андрей Сошелин были посмертно награждены орденом Мужества.

В феврале ко дню памяти разведгруппы «Малина» по инициативе полковника запаса Игоря Алешина изготовили медаль «Герой России С.А. Фирсов». Вручая по решению Приморской краевой организации ветеранов морской пехоты «Сатурн» эту награду гвардии капитану Андрею С., Игорь Валентинович прикрепил медаль прямо на тельняшку офицеру и сказал ему:

– От всей души спасибо тебе!

«НАС НАКРЫЛ «ДЖАВЕЛИН»

В свое время североморец Антон Г. служил вместе с майором запаса Игорем Порфирьевым в бытность последнего заместителем командира 876-го отдельного десантно-штурмового батальона (ОДШБ) 61-й отдельной бригады морской пехоты СФ.

Под Авдеевкой Антон при разрыве американской противотанковой ракеты Javelin потерял правый глаз и все пальцы на правой руке, кроме большого, также у него была сломана правая нога.

У Алексея О. в результате минно-взрывного ранения, полученного при минометном обстреле, оказалась сильно повреждена кисть левой руки, поэтому ему на травмированный участок наложили аппарат Илизарова для быстрого сращивания сломанных костей.

Антон был оператором-разведчиком станции ближней разведки (СБР) в отдельном разведывательном взводе. В тот день подразделению поставили задачу сменить позицию.

– Внутрь МТЛБ мы загрузили боеприпасы, сами сели на броню. Проехали по дороге не более 500 м, как вдруг бах – прилетело. Это из засады «Джавелин» накрыл нас, – рассказывает Антон. – От смерти меня спасли ящик с зарядами для подствольного гранатомета, который был подо мной, и рейдовый рюкзак разведчика, «эрэрка», битком набитый. Я держал рюкзак правой рукой, почему, собственно, при разлете осколков мне только повредило правый глаз и срезало пальцы на руке. А двое парней, которые сидели за мной дальше, погибли...

Взрывной волной Антона сбросило с брони на землю. В этот момент украинские националисты выстрелили вторым «Джавелином» по машине морпехов, но промахнулись. Позже, когда к «черным беретам» уже подошла помощь и парней стали эвакуировать, боевики открыли минометный огонь по ним.

– Я помню все, – говорит Антон. – Сознания не терял. Меня привезли в гражданскую больничку в Ясиноватую. Сутки пробыл в ней: там сделали мне операцию. Вместе со мной был еще один наш морпех с очень тяжелыми ранами. Командир моего отделения. Он умер от потери крови.

Из их подразделения остались только взводный, старший лейтенант, и двое парней. Остальные – кто погиб, кто ранен, кто контужен. Судьба. Тем более на войне, которая сама корректирует сроки жизни, выставляет свои даты и время смерти. Раненый рассказал нам, как утром того дня один из парней только приехал к ним в разведывательный взвод, а спустя два часа погиб.

Недавно в госпиталь к Антону заезжал сослуживец из разведвзвода, который вынес его из боя:

– Пока он тащил меня, сломал себе колено: мениск выскочил. Но, превозмогая боль, доволок меня до лесопосадки. При этом сам был контужен. Сейчас он в отпуске, приезжал из Дубны.

Операцию на правом глазу Антону делали в военном госпитале в Ростове-на-Дону. К сожалению, глаз не спасли. Морпех планирует, что в сентябре-октябре он возвратится в подмосковный госпиталь: сказали, будут «пришивать пальцы», а заодно и с протезированием глаза станет решать.

Нога после перелома срослась. Теперь поскорее бы на выписку и домой в Спутник – поселок в Мурманской области, где дислоцируется бригада «черных беретов» Северного флота.

– Я говорю всем – например недавно на военно-врачебной комиссии, – что и дальше хочу служить в морской пехоте! А как иначе? – делится Антон. – В 2018 году, как попал в Спутник, в воздушно-десантную службу, я словно сроднился с небом. Прыгаю на многих типах парашютов: спортивных, парашютной системе специального назначения «Арбалет-1». Уже около 300 прыжков сделал. У нас в бригаде даже есть своя команда по парашютному спорту.

Североморец уверяет, что и сейчас мог бы прыгнуть, но только на парашютной системе «Арбалет-2» – тоже «крыло», но там выдергиваешь вытяжное кольцо, можно только большим пальцем, и уже двумя руками управляешь стропами.

А вот на «Арбалете-1» с помощью ручки стабилизирующего (вытяжного) парашюта, находящейся в кармане на нижнем клапане ранца, необходимо в свободном падении извлекать парашют из кармана на всю длину вытянутой руки. Так что дееспособная правая рука будет нужна Антону.

– Сначала буду тренироваться на земле, а потом уже в небо, прыгать, – убежденно говорит морпех.

Своим горячим стремлением продолжить службу в бригаде морской пехоты и вновь подняться в заполярное небо, чтобы затем спуститься вниз под куполом или на «крыле», он живо напомнил мне моего друга Евгения Буздина, в свое время также служившего в Спутнике.

Во время первой чеченской кампании Женя получил тяжелое осколочное ранение в Грозном и потерял левую руку. Однако после госпиталя стал заместителем командира ОДШБ по воздушно-десантной подготовке. Более того, ему разрешили совершать с протезом прыжки с парашютом…

МУЖЕСТВО ЗДЕСЬ В ТРАДИЦИИ

Наше знакомство с Евгением Буздиным было не просто коротким, а скорее даже мимолетным.

В ноябре 1994 года для подготовки репортажа к Дню морской пехоты я приехал в Спутник. И старший лейтенант Игорь Дурнов провел меня на занятие морпехов по воздушно-десантной подготовке к одному, по его оценке, из наиболее толковых и перспективных молодых взводных.

Им и оказался лейтенант Буздин, вчерашний выпускник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. Тогда мы с Женей поговорили минут пять, я сделал несколько снимков, и мы с Дурновым двинули дальше по Спутнику.

Следующая наша с Женей встреча произошла уже летом 1995 года. На тот момент 90% выпускников 1994 года Рязанского училища прошли через Чечню.

В Грозном из курсантского взвода Буздина погибли 12 человек. Один остался без ног, другой – без глаза. Женя – без левой руки. Хотя он мог обмануть судьбу, спрямить ее зигзаг: когда раненный в ногу остался на блокпосту и продолжил командовать. Не мог же офицер из-за пустяка бросить своих парней!

«Пустяком» были два осколка от разорвавшейся мины. В горячке боя Женя не обратил внимания на ранение, но когда нога распухла и заныла так, что ступить было трудно, он поехал на БТРе искать санитарную машину. Один осколок вытащили сразу. Второй «вышел» сам, но позже, в военном госпитале.

Когда лейтенант вернулся на блокпост, его парни сделали ему палочку: чтобы нога не так болела при ходьбе. Евгений был готов и в таком состоянии вести своих морпехов в бой. Но мина, разорвавшаяся на «блоке» ночью 16 января, поставила окончательную точку.

Как ни странно, он еще мог шевелить пальцами, хотя рука представляла собой кровавое месиво. Врачи полевого госпиталя, который оборудовали в одном из грозненских подвалов, сказали категорически: «Ампутировать!»

Евгений не соглашался. Однако хирургам было не до уговоров. В нормальных условиях, может, и реально было попытаться спасти руку. Но здесь, когда поток тяжелораненых превращал каждые сутки в одну бесконечно длинную операцию, пришлось поставить вопрос ребром: или рука, или жизнь.

Затем был воронежский госпиталь, и все так же по ночам грызли мысли о будущем. И чем больше Женя думал, тем беспросветнее оно казалось.

Почему-то хотел увидеть лицо дудаевского боевика, загнавшего тот выстрел в ствол миномета. Зачем? Буздин и сам не понимал. Зато твердо знал одно: он непременно должен остаться в морской пехоте! Написал письмо министру обороны с просьбой оставить его в кадрах, так как был уверен, что еще может быть полезен флоту.

23 февраля 1995 года, в День защитника Отечества, в госпиталь лейтенанту Буздину пришла долгожданная телеграмма: «Решением министра обороны генерала армии Павла Грачева вы остаетесь в кадрах Вооруженных сил. Желаю вам скорейшего выздоровления. Генерал-лейтенант Никитин».

После госпиталя кавалера ордена Мужества старшего лейтенанта Евгения Буздина (очередное воинское звание он получил досрочно) назначили заместителем начальника штаба батальона морской пехоты. Спустя два с половиной года – заместителем командира 876-го ОДШБ по воздушно-десантной подготовке.

Каждая должность – новые хлопоты. Но Женя преодолевал трудности. Никаких скидок! Ведь он – офицер морской пехоты: на полигоне, при учебной высадке батальона, а понадобится – и в бою. Для него это было самым главным.

В декабре 1999 года Женя перевелся в военный комиссариат города Дзержинска Нижегородской области. Казалось, что у него все еще впереди. Но 13 марта 2014 года майор Евгений Буздин умер на 43-м году жизни.

Похоронили его в Дзержинске. В прошлом году, 11 ноября, Жене исполнилось бы 50 лет. В памяти морских пехотинцев заполярного Спутника он навсегда остался ярким примером мужества, силы воли, крепости духа.

Уже перед самым нашим отъездом из госпиталя Антон спросил:

– Если возникнут проблемы с продолжением военной службы, это можно будет как-нибудь решить? В Спутнике, конечно, говорят: приезжай, мы ждем тебя. Но вы понимаете, с моими ранениями может сложиться по-разному…

Мы заверили его, что все зависящее от ветеранов морской пехоты Северного флота постараемся сделать.

– Спасибо! Я уже так привык к Спутнику, что просто не смогу без него, без бригады, – сказал Антон. – Это мой дом!

19 июня 2022 года Антону исполнилось 38 лет. Свой день рождения морской пехотинец встретил дома, в Спутнике, в окружении любящей семьи. Когда я позвонил ему, чтобы поздравить, во время нашего разговора слышал на заднем фоне счастливые голоса его детей: четырнадцатилетней дочери и шестилетнего сына.