Мировые державы в ожидании корейского конфликта

Министр обороны КНДР Кан Сун Нам встречает на аэродроме своего российского коллегу Сергея Шойгу, совершившего визит в Северную Корею 25 июля 2023 года. Фото с сайта www.mil.ru

На недавней ХI Московской конференции по безопасности в Москве военный атташе Корейской Народной Демократической Республики зачитал обращение министра обороны этой страны Кан Сун Нама. В этом заявлении прозвучали такие слова: «Сейчас вопрос заключается не в том, будет ли ядерная война на Корейском полуострове, а в том, кто, когда и как начнет ядерную войну». А руководитель КНДР Ким Чен Ын незадолго до этого призвал увеличить производство боеприпасов «в геометрической прогрессии».

Возможный военный конфликт на Корейском полуострове теперь напрямую связан с уже идущим конфликтом на Украине и практически неизбежной в хорошо обозримом будущем войной за Тайвань («Неизбежность Тайваня», «НВО» от 24.09.21). Этой вполне очевидной связью будут определяться действия всех заинтересованных сторон и потенциальных участников. Особенно учитывая тот факт, что как корейский, так и тайваньский конфликты (каждый в отдельности) потребуют расхода людских и материальных ресурсов как минимум не меньшего, чем украинский конфликт.

КИТАЙСКИЕ РАСКЛАДЫ И НАМЕРЕНИЯ

В Китае чрезвычайно внимательно изучают ход украинской кампании. И всё более ясно понимают, каких колоссальных затрат потребует десантная операция по захвату Тайваня, которая, разумеется, является абсолютным военно-политическим приоритетом для Пекина.

Если начнется война в Корее, то Китай, в случае вмешательства в нее, истратит в ходе этой войны те людские и материальные ресурсы, которые необходимы для захвата Тайваня (конечно, эти ресурсы колоссальны, но все же не бесконечны). В итоге даже при максимально благоприятном для Китая ходе корейской кампании десант на Тайвань придется отодвинуть на неопределенный, но явно очень длительный срок.

С начала радикальных экономических реформ 1978 года Китай играет по правилам Запада (по крайней мере в экономике), добившись на этом пути колоссальных успехов (в первую очередь опять же в экономике). Фактически КНР оказалась очень близка к тому, чтобы выиграть у Запада, играя по его правилам.

Сейчас Запад (особенно Соединенные Штаты) пытается изменить правила, к чему Пекин явно оказался не вполне готов. При этом гигантский объем торговли с Западом сохраняется, в значительной степени на этой торговле по-прежнему держится китайская экономика. Жертвовать ею ради КНДР Пекин категорически не готов, несмотря даже на провоцирующее поведение Вашингтона.

Кроме того, в китайской элите (особенно экономической) очень сильны прозападные настроения, направленные на сохранение и даже на закрепление сложившегося за последние десятилетия комфортного для Китая статус-кво – в надежде на то, что руководство США «передумает» и восстановит прежние прагматичные отношения с КНР (в этом плане Китай очень похож на Россию).

К тому же еще со времен Корейской войны 1950–1953 годов, когда Народно-освободительная армия Китая (НОАК) спасла Корейскую народную армию (КНА) от разгрома, в Пекине считают, что Пхеньян обязан принять роль бессловесной марионетки Китая, причем такие взгляды стали практически безраздельными после распада Советского Союза. Однако в Пхеньяне на такую роль не были согласны никогда, что вызывало нарастающее недовольство Пекина.

В ХХI веке отношения между КНР и КНДР постепенно дошли фактически до открытой конфронтации. Причем взаимные обвинения начались даже в официальных СМИ, несмотря на существующую в обеих странах жесткую политическую цензуру («Китайские виды на Северную Корею», «НВО» от 30.09.22). Особое возмущение Пекина вызвало создание Пхеньяном мощного ракетно-ядерного арсенала («Стратегический арсенал Северной Кореи», «НВО» от 03.04.20). Поэтому Китай совместно с Соединенными Штатами голосовал в Совете Безопасности ООН за всеобъемлющие санкции против КНДР.

Москва в этом вопросе пошла на поводу у Вашингтона и Пекина, что стало грубейшей ошибкой российской внешней политики («Мир применил к Пхеньяну двойные стандарты», «НВО» от 18.08.17).

Формальная нормализация отношений между КНР и КНДР произошла перед встречей американского президента Дональда Трампа и северокорейского лидера Ким Чен Ына в 2018 году, поскольку Пхеньяну требовалась внешняя «крыша», а Пекин не хотел полностью утрачивать контроль над процессом. Но одновременно Пхеньян начал и сближение с Москвой, которую, очевидно, рассматривал в качестве противовеса как Вашингтону, так и Пекину.

В настоящее время отношения между Китаем и Северной Кореей внешне кажутся совершенно нормальными. Но на самом деле обе указанные выше фундаментальные проблемы, мешающие сближению Пекина и Пхеньяна, сохраняются в полном объеме. Поэтому руководство КНР не имеет никакого желания спасать нынешний северокорейский режим.

С высокой долей уверенности можно предположить, что Китай вмешается в корейскую войну, только если КНДР будет терпеть очевидное поражение и возникнет угроза выхода американских войск к китайской границе. Но и в этом случае Пекин будет не спасать нынешний режим в Пхеньяне, а проведет фактическую оккупацию КНДР с установлением там полностью марионеточного режима.

В этом случае вся уцелевшая экономика КНДР и оставшаяся часть КНА перейдет под полный контроль Китая, страна будет полностью лишена ракетно-ядерного потенциала, что должно будет в итоге вполне устроить Вашингтон и Сеул.

КНУТ БЕЗ ПРЯНИКА ОТ ВАШИНГТОНА

Для Соединенных Штатов в настоящий момент война на Корейском полуострове стала бы практически катастрофой.

Как видно, «коллективный Запад» (это понятие более широкое, чем НАТО) испытывает обостряющийся дефицит боевой техники и боеприпасов, который стал следствием продолжавшегося много лет разоружения и переориентации своих ВС на противопартизанские войны («Почему нам не страшен «быстрый глобальный удар», «НВО» от 24.11.17). Коллективный Запад не способен обеспечить Украину нужным ей для победы количеством вооружения и техники, при этом армии самого Запада лишаются остатков боеспособной техники и боеприпасов. На исправление ситуации (то есть на восстановление военного производства) требуются огромные финансовые и материальные затраты и весьма значительное время (как минимум несколько лет).

При этом в качестве частичного выхода из положения рассматривается задействование южнокорейского военно-промышленного комплекса, чей потенциал сейчас по многим позициям выше, чем у всех европейских стран НАТО, вместе взятых. Отказываясь от прямых поставок техники и боеприпасов Украине, Сеул готов в значительных количествах поставлять их странам Запада, которые, в свою очередь, передают имеющуюся технику Украине.

Особенно показателен в этом плане пример Польши, которая сделала в Республике Корея военные заказы, абсолютно беспрецедентные по своим масштабам. Варшава закупила у Сеула (поставки техники уже начались) 1000 танков К2, 672 самоходные артиллерийские установки (САУ) К9, 288 реактивных систем залпового огня (РСЗО) К239, 48 истребителей-бомбардировщиков FA-50. Это позволит Польше постепенно передать Украине всю имеющуюся сейчас советскую, родственную ей собственную и немецкую технику.

Очевидно, в меньших масштабах польский опыт повторят многие европейские страны. А Соединенные Штаты закупают у Сеула сотни тысяч 155-мм артиллерийских снарядов, передавая собственные снаряды Украине («Южная Корея как новый «арсенал демократии», «НВО» от 19.05.23).

В случае начала войны в Корее вся эта схема будет полностью сломана. Республика Корея немедленно утратит возможности для поставок техники и боеприпасов на Запад, поскольку все это понадобится ей самой. Более того, все предприятия южнокорейского ВПК окажутся в зоне досягаемости ракет, а многие – и артиллерии КНА. Соответственно, значительная часть этих предприятий будет разрушена или как минимум серьезно повреждена. В итоге уже Сеул будет нуждаться в массовых поставках американского оружия (про Европу в данном случае говорить бессмысленно) и в прямой военной помощи со стороны США.

При подобном развитии событий США с очень высокой вероятностью проигрывают обе войны. Избежать такого исхода можно двумя способами. Первый – сознательно «сдать» одного из союзников, полностью сосредоточившись на спасении другого. Второй – применить ядерное оружие хотя бы в одном из конфликтов.

Первый вариант исключительно сложен в политическом плане. Поэтому Вашингтон будет максимально долго оттягивать окончательный выбор «меньшего из зол», тем самым автоматически повышая вероятность «большего зла», то есть поражения в обеих кампаниях.

Применение ядерного оружия на Украине практически исключено из-за почти гарантированной неконтролируемой эскалации с Россией с обменом полномасштабными ядерными ударами и взаимным гарантированным уничтожением в конце этой эскалации. Применение ядерного оружия против КНДР гораздо более реально, но и в этом случае реакция Китая и России непредсказуема и опасна.

Кроме того, гарантированно ответит сама КНДР. Разумеется, ядерные потенциалы США и КНДР несопоставимы, но десяткам тысяч американских военнослужащих, которые умрут от северокорейского ядерного оружия, легче от этого не станет. Как и их родственникам в США. Кроме того, не исключено, что у КНА есть несколько межконтинентальных баллистических ракет, способных достать до самих Штатов.

Соответственно в обозримом будущем Вашингтон сделает всё, чтобы не допустить войны в Корее. Позиция Сеула в данном случае вторична и особого значения не имеет.

Другой вопрос заключается в том, что Вашингтон давно отказался от политики «кнута и пряника» и использует только «кнут», то есть грубое силовое давление.

В частности, «сдерживание КНДР» Соединенные Штаты и Республика Корея сейчас пытаются осуществлять через демонстрацию силы. Это может дать обратный эффект, особенно учитывая политический стиль северокорейского руководства. Очередные американо-южнокорейские учения, тем более если на них будут задействованы стратегические силы США, в Пхеньяне могут расценить как casus belli. К тому же в руководстве КНДР нынешний момент для начала войны могут считать максимально удобным – именно потому, что США отдали максимум оружия Украине. При этом развертывание новых производственных мощностей американского ВПК только началось и еще очень далеко от потенциального максимума.

Если Пхеньян первым начнет боевые действия, то Пекин не только его не поддержит, но почти наверняка жестко осудит (а в войну вмешается, как было сказано выше, только в случае полного поражения КНА с целью смены режима в Пхеньяне).

Москве было бы крайне важно не совершить подобную ошибку. России следовало бы на уровне деклараций как минимум «проявить понимание» действий КНДР, а негласно начать оказывать ей такую военную помощь, которая возможна в нынешней ситуации. Москва должна действовать исключительно исходя из собственных интересов, которые на данном этапе заключаются в максимальном ослаблении военных возможностей США. Пекин не следует рассматривать в качестве потенциального союзника, также не следует учитывать его интересы.