Игорь Стрелков
 |
 |
|
Опыт боев в Дагестане должен помочь свести потери наших войск в Чечне к минимуму. Фото Александра Шалгина (НГ-фото) |
Как известно, боевые действия в Дагестане вспыхнули с момента вторжения группировки "чеченской оппозиции" на территорию Цумадинского и Ботлихского районов. С самого начала боевикам "полевых командиров" Шамиля и Ширвани Басаевых, Арби Бараева ("Исламский полк особого назначения"), Багаутдина Магомедова (отряды дагестанских ваххабитов) и Хаттаба удалось захватить не менее 14 сел - примерно половину обоих районов, включая райцентры. Захват, о подготовке и конкретных целях которого военная разведка и спецслужбы настойчиво предупреждали как минимум за две недели до вторжения, не встретил серьезного сопротивления по причине полного отсутствия реакции руководства Российской Федерации на тревожные сигналы "компетентных органов" и соответственно отсутствия мер по укреплению участков границы, находящихся под угрозой.
Как обычно, "Басаев и компания" начали операцию грамотно и успешно. Задолго до начала активных действий (за 3-4 месяца) в обоих районах были сосредоточены отряды численностью около 300 прекрасно обученных боевиков, проведших масштабную предварительную разведку местности и сил противника и создавших в наиболее важных пунктах систему оборонительных сооружений. Когда основные силы исламистов вступили в указанные районы, блокпосты дагестанской милиции были сразу окружены и практически без сопротивления принуждены к сдаче. К боевикам присоединились местные добровольцы-ваххабиты.
Федеральные силы (усиленный батальон десантников, отряды дагестанского ОМОНа и милиции, небольшие подразделения Внутренних войск - всего около 1000 бойцов разного уровня боеспособности) были захвачены врасплох и первые несколько суток, до подхода подкреплений, могли разве что самообороняться. При желании Басаев вполне мог захватить намного большую территорию.
Можно было ожидать, что боевики, удерживая лишь наиболее важные позиции, немедленно перейдут к массированным партизанским действиям мелкими группами на коммуникациях прибывающих российских подразделений и, уклоняясь от прямых столкновений с крупными силами федеральных войск, заставят их постоянно чувствовать себя в осаде со стороны неуловимых мобильных групп снайперов, гранатометчиков и минеров. Вместо этого, быстро оставив большую часть занятых сел, "полевые командиры" сосредоточили свои отряды на небольшой территории вокруг высокогорных аулов Ботлихского района и, практически отказавшись от активных действий, принялись укрепляться в расчете на долговременную оборону. Пока они строили и совершенствовали имеющиеся позиции, российское командование получило уникальную возможность срочно подтянуть на театр военных действий достаточное количество войск, в том числе тяжелую артиллерию, перебросить в Дагестан дополнительные силы авиации. После этого, громя обороняющихся мощными огневыми ударами с земли и воздуха, российские войска начали медленно сужать кольцо осады вокруг опорных пунктов исламистов - аулов Анди, Гагатли, Ансалта, Шодрода, Рахата и Тандо.
И вновь Басаев поступил прямо вопреки всякой военной логике. Заведомо обреченные на проигрыш в условиях позиционных боев, он и его соратники продолжали упорно цепляться за свои позиции, неся потери на порядок большие, чем наступающие "федералы". Куда целесообразнее было бы быстро отвести свои отряды в Чечню и, пользуясь их мобильностью, стремительно нанести новый удар в другом направлении. Возможность успеха при подобном раскладе наглядно продемонстрировали последующие бои в Новолакском районе.
В чем причина подобного упрямства? Ответ, который дают представители специальных служб, предусматривает два варианта. Первый из них (наиболее благоприятный для российской политической элиты) звучит примерно следующим образом: "Боевики настолько привыкли к тому, что перед ними все капитулируют и во всем уступают, что не поверили в реальность активного противодействия своему вторжению". Согласно указанной версии, Басаев "до последнего" надеялся на то, что новый "лебедь" прилетит к ним на переговоры.
Второй вариант ответа куда скандальнее. "Компетентные товарищи" сильно подозревают, что подобные действия боевиков "прямо проплачены" из Москвы. "Выиграть маленькую войну" при максимально благоприятных условиях - что может еще столь высоко поднять авторитет власти? А что до взрывов, так под них можно и выборы отменить.
Опять же, когда Басаеву наконец надоело терять людей и вооружение, и он, и все остальные "полевые командиры" смогли спокойно убраться из района "окружения", выведя ядро своих отрядов. Надо отметить, впрочем, что подчиненным соратников Шамиля повезло куда меньше. Желавший "сражаться до конца" Багаутдин положил на поле брани почти всех своих приверженцев, от отрядов Бараева тоже остались одни ошметки, да и Хаттаб оставил в поле немалую часть своих бойцов. В Ботлихской зоне потери противника составили около 600 человек убитыми и свыше полутора тысяч ранеными. Впрочем, хотя исчезновение боевиков и очень подозрительно, можно и не соглашаться с версией о том, что их отпустили. Скорее, учитывая состояние наших Вооруженных сил, их отход просто "прозевали". Дальше события развивались по нарастающей. Ликвидировав отряды противника под Ботлихом, федеральное командование начало срочную переброску войск к Кадарской зоне, где уже более двух лет не существовало официальной власти. Ваххабитский анклав управлялся собственной "шурой", оборонялся собственной армией (на момент начала боев - от 600 до 800 боевиков) и жил по законам шариата.
Интересно, что в Карамахи незадолго до того прибыл перессорившийся со всеми бывший депутат Госдумы Надиршах Хачилаев. Военные разведчики уверяют, что столь поспешный приезд в Кадарскую зону этого пресловутого деятеля связан с его паническим бегством от Шамиля Басаева, пригревшего Хачилаева в Чечне, вооружившего для него отряд боевиков и ожидавшего от бывшего лидера лакского национального движения "Кази-Кумух" одновременной с Ботлихской операцией атаки на Хасавюртовском направлении. Отлично осведомленный о настроениях своих соплеменников в Дагестане, далеких от желания стать подданными "единого исламского государства", Надыр в последний момент отказался выполнить приказ высокого покровителя и к моменту возвращения последнего из-под Ботлиха вынужден был резво спасать свою шкуру.
К населенным пунктам Карамахи и Чабанмахи подтянули наиболее боеспособные части - подразделения десантников, бригаду и три отряда спецназа Внутренних войск, много артиллерии, танки 242-го полка ВС. Для полной блокады района были подтянуты самые разные подразделения и сводные отряды, начиная от групп спецназа Управлений исполнения наказаний Минюста России из различных регионов и кончая сводными группами ОМОН и ППС МВД. В районе операции образовалась "сборная солянка" спецназов, управляемая с полудюжины различных командных пунктов (у каждого ведомства - свой, плюс два КП "объединенной группировки"). Из 4,5 тысячи привлеченных к операции военнослужащих и сотрудников МВД реально в непосредственном соприкосновении с противником находились не более 600-700 человек (соотношение "штыков" сражающихся сторон, таким образом, составляло 1:1). Остальные занимались "блокадой", обслуживанием артиллерии и тыловым обеспечением. Условия, в которых осуществлялась операция, были почти идеальны. Почти все поле боя просматривалось с центрального командного пункта, превосходство в артиллерии и авиации было абсолютным, а погода - по большей части вполне благоприятной. К отрицательным факторам можно отнести обилие высших военачальников - в районе операции активно фигурировали как минимум семь генералов. В первые дни боев войска понесли заметные потери, особенно в Чабанмахи, куда две слабые роты десантников в сопровождении отряда дагестанского ОМОНа были посланы без достаточного обеспечения тыла и флангов. Дагестанский ОМОН пострадал особенно сильно, потеряв свыше полутора десятков убитыми и втрое-вчетверо больше - ранеными.
Когда стало ясно, что "с налета" анклав не взять, войска приступили к методичной осаде. Каждый метр территории наступающие подразделения занимали лишь после тщательной обработки артиллерией и авиацией.
Противник оказывал ожесточеннейшее сопротивление, демонстрируя прекрасную снайперскую подготовку, отчаянно цепляясь за тщательно замаскированные оборонительные сооружения. Что касается заявлений ряда посетивших села после завершения боев журналистов, якобы "не увидевших" в Карамахи и Чабанмахи серьезных укреплений, то достаточно сказать о том, что еще спустя несколько суток после завершения боев из подземных "схронов" зачищавшие район подразделения "выковыривали" уцелевших боевиков.
Несмотря на все случаи несогласованности и бестолковщины (при подобной мешанине мелких подразделений и разном уровне их боевой выучки ожидать другого было бы наивно), к 11 сентября операция близилась к концу. В руках противника оставалась примерно половина Чабанмахи и непосредственно примыкавшая к данному населенному пункту часть Карамахи. По опросам немногочисленных пленных, отловленных, как правило, уже за пределами зоны боев при попытке скрыться в горах (в самой зоне, с неофициального разрешения командования, пленных просто не брали), было известно состояние противника. Захваченные боевики утверждали, что под командой Хачилаева и других местных командиров осталось от 70 до 100 боевиков, часть из которых ощущала безнадежность ситуации и была готова к сдаче. Согласно тем же данным, Хачилаеву и его приближенным пришлось даже расстрелять несколько человек за пораженческие настроения.
Но вновь им на помощь пришли высокопоставленные российские военные. 11 сентября, по прямому приказу командующего группировкой, одним из специальных подразделений была оставлена вершина горы Чабан, непосредственно примыкавшая к удерживаемой боевиками части селения Чабанмахи.
Смены данного подразделения другими не произошло - в кольце блокады появилось столь необходимое окруженным "окошко". В ту же ночь (с 11 на 12) боевики атаковали сражавшиеся в селе подразделения спецназа. Под прикрытием боя основная часть ваххабитов во главе с Хачилаевым преспокойно ушла в горы. Отсутствие боевиков было замечено лишь после полудня следующего дня.
Кое-кто из офицеров штурмовых подразделений прямо полагает, что командование специально открыло боевикам "окно", чтобы ускорить "одержание победы": "Что значит окончательная ликвидация противника по сравнению с возможностью на три-четыре дня раньше отрапортовать об успехе и получить за это соответствующие случаю поощрения?"
Касаясь подробностей проведенной операции, хочется отметить полную небоеспособность местных подразделений ОМОНа и милиции, сочетающихся с готовностью "резать все на своем пути". Наблюдать за деятельностью местных воинов, обвешанных оружием так, что самим страшно, - одно удовольствие. После их прохождения не остается ни одной несожженной постройки, а шансы попавших им под руку пленных боевиков сохранить жизнь равны нулю. Некоторые военнослужащие, прошедшие Чечню, с полной серьезностью утверждают, что в будущем походе не хотели бы видеть дагестанские ОМОН и спецназ ни справа, ни слева. Пока самые боеспособные части спецназа штурмовали Кадарскую зону, Басаев подготовил и провел новую вылазку, направив свой удар по одному из самых уязвимых участков границы в Новолакском районе. Выбору данного направления способствовало несколько обстоятельств. Во-первых, в райцентре и окрестных селах проживало большое количество чеченцев-акинцев, на поддержку которых Басаев не без основания рассчитывал. Во-вторых, местность данного района исключительно благоприятна для действий мелкими пешими группами (покрытые густым кустарником высоты, кукурузные поля). Севернее - в районе Хасавюрта - боевикам пришлось бы действовать на голой равнине, почти без естественных укрытий.
"Официальной" целью вторжения можно считать стремление таким образом оказать помощь ваххабитам Карамахи и Чабанмахи, отвлечь на себя часть сил, привлеченных к ликвидации анклава. В пользу данного предположения говорит то, что после 12 сентября, одновременно с прорывом Хачилаева в горы, боевики организованно начали покидать Дагестан.
Однако и здесь остается ряд вопросов. Почему, например, отряды боевиков не ворвались в Хасавюрт, а остановились в непосредственной близости от города? "Распыления сил" Басаев мог не бояться, ведь ему достаточно было не захватить город, а хотя бы устроить в нем уличные бои. Кроме того, при отсутствии тяжелого вооружения отряды боевиков вполне могли бы быстро покинуть городскую черту, не опасаясь потерь в технике. Ссылки на наличие в Хасавюрте более чем полуторатысячного "вооруженного до зубов" аварского ополчения несостоятельны. В том же Новолакском районе ополчение (весьма многочисленное, кстати) бежало сломя голову при первом приближении чеченских отрядов, не потеряв в бою ни одного человека. Угрозы отсечения от близкой границы на момент вторжения тоже не существовало из-за крайней немногочисленности расположенных здесь федеральных сил. Достаточно крупную группировку российскому командованию удалось сосредоточить в районе только через двое-трое суток, а подготовиться к контрнаступлению - и того позже.
Как бы то ни было, отряды противника действовали по той же изначально проигрышной схеме, что и под Ботлихом. Заняв район, они начали усиленно укрепляться, ожидая наступления федеральных сил. И вновь понесли большие потери от артиллерии и авиации. Между тем бестолковщина в командовании российскими войсками выросла под Новолакским по сравнению с Кадарской зоной прямо пропорционально увеличению территории, на которой шла операция. Чего только стоит фактический разгром одного из отрядов спецназа ВВ, потерявшего в ходе боя более сотни человек убитыми и ранеными из полутора сотен принимавших в нем участие! Срочно направленный в тыл противника для захвата высоты "715,3" отряд уже на подходе к цели в первый раз подвергся удару собственных вертолетов. С незначительными потерями овладев господствующей высотой, отряд менее чем через два часа получил приказ на немедленный прорыв в обратном направлении. Вынужденный пробиваться на исходные позиции в дневное время отряд дважды был с трагической точностью атакован собственными штурмовиками и вертолетами, потеряв от их ударов больше людей, чем от ожесточенного огня чеченцев.
В отношении противника все участники сражения отмечают, с одной стороны, прекрасную подготовку снайперов и гранатометчиков, великолепное инженерное оборудование полевых позиций. С другой - большое количество трупов молодых людей славянской внешности, оставленных отрядами Басаева на поле боя. Большая часть погибших чеченцев - также подростки 15-17 лет, хотя найдено также немало иностранных моджахедов самого экзотического происхождения. Исходя из этого, специалисты выдвигают две версии: либо Басаев уже растерял в предыдущих боях костяк своих кадровых отрядов (что маловероятно), либо оставил ядро подчиненных ему формирований в Чечне, бросив в схватку необстрелянное "пушечное мясо". Последнее вполне правдоподобно, учитывая, что еще в Абхазии для Шамиля были характерны заявления вроде следующего: "Если из этой тысячи баранов останется 200 нормальных бойцов, я буду вполне доволен".
Меж тем, по мнению специалистов, Шамилю Басаеву, рвущемуся к власти в Чечне, внешняя война просто необходима, поскольку в этом случае он останется единственным реальным лидером, вокруг которого объединятся все, кому "не по пути" с Россией. В возможность окончательной победы "федералов" Шамиль, похоже, просто не верит - весь его опыт свидетельствует об обратном.
Если свести воедино все факты и посмотреть на ход боевых операций в Дагестане в целом, можно сделать ряд тревожных выводов:
1. В то время как средний командный состав спецподразделений и авиации, прошедший Чечню, извлек из прошлой войны серьезные уроки и действует достаточно грамотно и профессионально, общее руководство операциями остается на низком уровне. Координация действий частей и подразделений различной ведомственной принадлежности оставляет желать лучшего. В случае проведения более крупномасштабных операций на территории Чечни подобное "вождение войск" может вновь привести к неоправданно высоким потерям и даже поражениям.
2. Операции осуществлялись главным образом силами войск специального назначения, а также силами разного рода "сводных подразделений". Для более широкомасштабных действий совершенно необходимы, однако, не только "спецназы" (прекрасно подготовленные, но малочисленные), но и нормально укомплектованные воинские части звена полк-бригада. На данный момент таковые просто отсутствуют.
3. Противник сохранил основное ядро своих формирований, которое в случае вхождения российских войск в Чечню немедленно обрастет большим количеством добровольцев и наемников. Уровень индивидуальной и тактической подготовки бойцов противника на порядок превышает аналогичные параметры большинства российских воинских частей. Таким образом, "шапкозакидательские настроения" не имеют под собой никакой почвы.
4. Успех операций в Дагестане был предрешен в первую очередь благодаря подавляющему превосходству в тяжелом вооружении и полному - в авиации. Если вследствие погодных условий федеральные войска будут лишены данного преимущества, вероятность даже ограниченных успехов будет поставлена под вопрос.
5. Ситуация в стране далека от идеальной. Возможные военные неудачи в Чечне могут исключительно негативно сказаться как на политической стабильности, так и на остатках экономики.
Если военное, и в первую очередь политическое, руководство страны не сделает выводов из опыта первых двух месяцев дагестанской кампании, то начинающаяся чеченская война может закончиться вовсе не разгромом боевиков и даже не затяжной горской войной, а поражением, прямым последствием которого будет не только полная дискредитация государственной власти, но и отделение Северного Кавказа с последующей конфедерализацией России.
