Чеченский узел нужно не разрубать, а осторожно развязывать

- В 1996 году руководство России, главной фигурой которого по осуществлению политики федерального Центра на Северном Кавказе в тот период был Александр Лебедь, совершило предательство по отношению к своим союзникам, в том числе и к законно избранному парламенту Чечни. Разумеется, если говорить о нормальной парламентской деятельности, то она не проводилась ввиду того, что часть наших депутатов была расстреляна, включая членов палаты представителей Амира Загаева, Лом-Али Таштамирова. Мы преследовались властями, признанными Москвой, с помощью Лебедя. О том, что мы прекратили свою деятельность, речи быть не может. Мы обращались к президенту России, в Конституционный суд, в Генеральную прокуратуру с заявлениями. Депутаты неоднократно ставили вопрос о возобновлении деятельности парламента за пределами республики. Но, к сожалению, у конструкторов чеченского урегулирования к нам было отношение совершенно прохладное. У них были союзники в лице Масхадова, Рыбкина, Березовского и президента Ельцина, которые заключили Договор о мире. Причем абсурдность всех этих соглашений очевидна. В документе сказано о прекращении 400-летнего противостояния России и Чечни. Получается, что Россия на протяжении последних лет, находясь в состоянии войны с Чечней, взращивала, обучала, подготавливала генералов типа Дудаева, полковника Масхадова и так далее. И еще, если брать историю взаимоотношений Чечни и России, это не 400 лет, а тысячелетие. То есть надо было заключать договор о прекращении не 400-летней войны, а тысячелетней.

Что касается возобновления деятельности нашего парламента, то оно связано со многими обстоятельствами. Это касается и юридических норм, и соотношения сил, которое существовало до 26 марта 2000 года в Кремле. Дело в том, что Кремль в 1996 году сам себя загнал в тупик, из которого до сих пор выбраться не может. Параллельно с нами существует парламент Ичкерии, но его члены не избирались в соответствии с Конституцией России. Они избирались по законам, которые сами себе изобрели, и на средства ряда западных стран: Норвегии, США, Дании и еще некоторых государств, которые выделили на проведение этих выборов деньги. И.О. президента России Владимир Путин в октябре 1999 года в своем выступлении заявил о том, что единственно легитимным является парламент Чеченской Республики, избранный в 1996 году.

После этого мы начали свою работу - формирование Госсовета. В условиях военных действий у нас не было главной задачей возобновление работы парламента в полном объеме. Мы направили депутатов для работы здесь, в республике. Из 98 депутатов 50-60 принимают активное участие в новых структурах власти, заняли ответственные должности, активно включились в процесс восстановления. В условиях военных действий возобновить полноценную законодательную деятельность парламент, конечно, не мог. Кроме того, есть силы, причем мощные, на уровне правительства России, которые не заинтересованы в том, чтобы мы возобновили свою деятельность.

- Да, это один из парадоксов политической системы России. Уникальная страна, где в различных органах государственной власти, включая парламент, правительство, могут находиться люди, которые ее разрушают. Коммунисты их называли пятой колонной. Факт заключается в том, что действия некоторых российских политиков в 1996 году не носили целесообразного характера, а были продиктованы конъюнктурными целями.

Когда Александру Лебедю поручили заниматься чеченской проблемой, он был поставлен перед выбором: или пожертвовать своей карьерой, или предпринять какие-либо решительные шаги, чтобы успокоить общественность. Лебедь понимал, что так быстро развязать этот гордиев узел невозможно, вот он и предпочел его разрубить. Но вместе с тем он не учел, что это не просто набор механических узлов, а живые люди. Он заявил тогда, что сломал хребет войне. Но сломал его он и всем тем, кто выступал за политическое решение всех вопросов как по взаимоотношениям Чечни и России, так и по внутриреспубликанским.

Я не исключал возможности повторения сценария 1996 года до избрания Владимира Путина президентом России. Мы три раза встречались с Владимиром Владимировичем. Дважды я задавал ему вопрос: не будет ли очередного предательства в Чечне?

Сначала это было сделано в 1991 году, затем в 1996-м людьми из окружения Ельцина. Новый президент заверил нас, что этого не будет, и у меня есть основания ему верить. Конечно, исключить зигзаги в политике нельзя. Но для истинных патриотов Чечни иного выбора нет, потому что наш народ находится под угрозой уничтожения: физического, духовного, морального.

- Уже три года наши места в Совете Федерации пустуют. Дело в том, что российские ветви власти до сих пор не сформировали своего цельного подхода к политическому решению чеченской проблемы. Есть только фрагменты. Это антитеррористическая операция, которая еще завершается. А политической составляющей нет, как и соответствующей законодательной базы, солидарного подхода всех ветвей власти к решению проблемы. В принципе нам никто не запрещает работать, но и должной помощи для осуществления своей деятельности не получаем.

- Прежде всего никакой связи с антитеррористической операцией рождение Госсовета не имеет. Идея Госсовета родилась еще в 1996-м в ноябре. Автором ее был депутат Госдумы от Чеченской Республики Ибрагим Сулемейнов. Дело в том, что избранный глава республики Доку Завгаев уехал послом в Танзанию. Народное собрание же не распускалось. Вот тогда и появилась мысль создать орган исполнительной власти. Реализовали ее в сентябре прошлого года, когда по стране началось открытое преследование чеченцев после взрывов в Москве и Волгодонске, чаще всего необоснованное. Нужен был орган, который бы и занимался этой проблемой, а также беженцами из Чечни. Да и вообще нужно было укреплять власть в республике.

К нам обратилась группа представителей чеченской диаспоры с просьбой учредить такой орган во главе с известным предпринимателем Маликом Сайдуллаевым. Очень важно было и то, что его кандидатуру в какой-то степени поддерживали и в руководстве России. Что касается кворума, то в тот момент, конечно, его не было. Но мы исходили из постановления парламента, предоставившего спикерам палат право на принятие решений, затем путем опроса депутаты утвердили Госсовет.

Но, к сожалению, Госсовет не стал тем органом, который объединил бы все здоровые силы чеченского общества. Да и правительство России не оказало ему необходимой поддержки. К тому же хороший бизнесмен Малик Сайдуллаев оказался не очень опытным политиком. В связи с этим Госсовет перестал существовать.

- Безусловно, вакуум власти есть. Но той власти, которая должна быть в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Конечно, существуют военные комендатуры, представительство российского правительства, временная администрация. Нужно сказать, что все эти органы выполнили большой объем работы по возрождению республики. Но сейчас эти структуры неэффективны. Их нужно реформировать. Однако для этого необходима законодательная база. Сейчас в Думе готовится соответствующий закон.

Согласен с тем, что несколько дублирующих органов власти только мешают восстановлению республики. Больший эффект будет, на мой взгляд, если объединить усилия под единым началом на переходный период.

Но в то же время нельзя сворачивать законодательную деятельность в республике. Пусть это будет пока не парламент, а хотя бы совещательный или консультативный орган, который займется подготовкой соответствующих законов. Если этого не сделаем, нас ждет очередной провал. Нам нужно определиться с устройством нашего общества: какая форма правления предпочтительнее - парламентская или президентская? Пора выходить из политического кризиса. Считаю ошибкой то, что к разработке упомянутого закона практически не привлечены представители республики. На федеральном уровне нет ни одного серьезного специалиста, разбирающегося в чеченских проблемах. До сих пор там представление о чеченцах как о патриархальном обществе. Мол, старейшины или религиозные авторитеты здесь решают все. Какое-то упрощенное восприятие. Поэтому и провалы в политике, проводимой в республике.

- Вот уже десять лет чеченское общество переживает глубокий раскол, хотя тогдашнее руководство Чечено-Ингушетии твердило об исключительно стабильной ситуации. Какова, на ваш взгляд, перспектива достижения согласия в Чечне?

Не все так говорили. В частности, я не раз утверждал обратное. Открыто сказал в 1989 году на областной партийной конференции, что не все нормально в республике. Но этого не хотели видеть руководители. Даже развернули против меня кампанию шельмования. Еще одна причина раскола крылась в том, что у различных групп, рвавшихся к власти, на первый план выступили корпоративные интересы. Никто не хотел видеть, к каким катастрофическим последствиям может это привести. Кстати, подобный подход присутствует и в нынешней борьбе за власть. Нет политической культуры у лидеров, понимания того, что нужны компромиссы. О народе никто не думает, хотя все выступают от его имени. Лидеры готовы идти даже на уничтожение народа, чтобы не поступиться своими непонятными принципами.

Надо выводить на политическую арену новые силы. А объединяющей идеей может стать спасение народа, над которым сегодня реально нависла угроза уничтожения. Именно такую цель ставит наше движение "Союз граждан за Чеченскую Республику - демократическое правовое государство в составе Российской Федерации". Мы намерены объединить усилия в этом направлении со многими партиями. У нас уже есть взаимопонимание с коммунистами, членами движения "Даймохк" ("Отчизна"). Ведем консультации с группой "Возрождение".

- Контакты некоторых фигур из российского руководства с Масхадовым в той или иной форме есть и были всегда. И не могут не быть, потому что он связан с определенными кругами политической и финансовой элиты России. И они за три года срослись достаточно тесно.

Не думаю, что сегодня имеют перспективу переговоры о предоставлении независимости Чечне, на которой настаивает Масхадов. Почему-то его окружение связывает суверенитет именно со своими персоналиями. Якобы без них народ обречен. Но если не будет этого народа, то о каком суверенитете может идти речь? А объективно лидеры Ичкерии толкают чеченцев на край пропасти. Сохранится народ - идея независимости будет иметь перспективу. Сейчас говорить о независимом чеченском государстве преждевременно. Это мое мнение, а не истина в последней инстанции. И это вовсе не означает, что когда-нибудь чеченцы не создадут свое государство, однако для этого нужно сохранить сам народ.