Владимир Абрамов Глобальные политические перемены конца ХХ века кардинальным образом изменили положение Калининградской области. Милитаризованная окраина сверхдержавы превратилась в островок, отделенный от Большой земли территориями Литвы и Белоруссии. Адаптация почти миллионного региона к новому статусу происходит болезненно. Кризис усугубляется последствиями резкого сокращения размещенной здесь группировки российских войск, в результате чего изолированный рынок труда подвергся солидному давлению. Мощным фактором, усилившим негативные тенденции в экономике анклава, стала необходимость оплачивать транзит сырья, товаров и электроэнергии по мировым тарифам.
Соединение этих неблагоприятных факторов привело к тому, что хозяйственный кризис в регионе оказался глубже и продлился дольше, чем в среднем по России. Не довольствуясь статусом Особой экономической зоны, калининградцы постоянно требуют у правительства всевозможных льгот. Руководство страны резко ограничивает иждивенческие притязания чиновников региона, за которым закрепилась устойчивая слава "черной дыры".
Половина населения области живет за чертой бедности. Социальное неравенство между чиновничеством и простым населением грозит социальным взрывом. На содержание областной Думы в 2003 году выделено в два раза больше средств, чем в прошлом. Зарплата калининградских парламентариев выше, чем у их коллег в Госдуме, и составляет 32 тыс. руб., не считая премиальных. Чуть ли не каждый год местные парламентарии проводят ремонт думских кабинетов. Областная администрация тратит миллионы рублей на шикарные приемы гостей с Востока и Запада, непомерно растет штат чиновников. При этом жизнь населения ухудшается, реформа ЖКХ буксует, плата за электроэнергию увеличилась за последнее время вдвое. Кстати, из своих источников электричеством регион обеспечен только на 5%. По сути, сегодня рубильник находится в Вильнюсе, и, случись что, в любой момент самая западная область России может оказаться в энергоизоляции.
Расширение НАТО и ЕС, включение в их "ауру" стран Балтии, превратило область в анклав внутри военного и экономического союзов, объединяющих западный мир. Обе стороны - и Россия, и Европа - оказались не готовы к поиску нестандартного выхода из ситуации, предпочитая использовать исключительно стандартные клише. Таким образом "калининградская головоломка" не разгадывается, а забалтывается.
Европа справедливо замечает, что вопросы жизнеобеспечения региона должны в первую очередь беспокоить Москву. Оттуда резонно отвечают, что не РФ приближается к НАТО и ЕС, а наоборот. То есть Россия настаивает на том, чтобы европейский интеграционный процесс не ухудшил положения ее анкалава. С правовой точки зрения позиция обеих сторон безупречна. На уровне политического руководства звучат бодрые декларации об успехах переговоров. Практика же не дает поводов для оптимизма: соглашение об упрощенном транзите через Литву на деле свелось к изобретению нового названия для транзитных виз и принятию довольно неуклюжего механизма регулирования перемещения тех, кто едет поездом из Калининградской области в остальную часть России и обратно. При этом вопрос о перемещении граждан является лишь верхушкой айсберга проблем, неизбежно возникающих в ходе адаптации области к своему новому положению. Но как раз на них ЕС и РФ предпочитают не обращать внимания.
Одним из важных составляющих "калининградской головоломки" остается военный аспект ситуации. Реформа армии была подменена стихийным процессом ее деградации, происходившим на фоне фактического прекращения ее финансирования. В результате военные превратились в иждивенцев населения и предприятий области, которые вынуждены были оплачивать из своего кармана "военные" расходы энергетиков и коммунальных служб.
В руководстве страны были и есть силы, которые в духе советских традиций продолжают смотреть на область с военно-стратегической точки зрения. Хотя сокращение реальных возможностей военной группировки, чья численность в регионе насчитывает не более 30 тысяч человек, не позволяет мечтать об установлении контроля над Балтийским морем.
Проблема в том, что аппетиты военных, их позиция не находят соответствующего противовеса в федеральной политической элите. Обитатели Кремля идут на поводу у генералитета. Поэтому большая часть представителей федеральных ведомств предпочитает не забывать о том, что калининградское "окно в Европу" всегда должно быть готово к переоборудованию в амбразуру. Не случайно вопросы обеспечения обороноспособности оказались включены даже в такой сугубо гражданский документ, как Федеральная целевая программа развития Калининградской области на 2002-2010 гг. В ходе обоих посещений региона (в 2000 и 2003 гг.) президент России львиную долю времени и внимания уделил Балтийскому флоту, укрепляя мнение московских чиновников о том, что Калининградская область не более чем маркитантский обоз. Кстати, уже звучали предложения ориентировать всю местную экономику на удовлетворение нужд флота и тем самым закрыть вопрос об адаптации народного хозяйства к функционированию в новых условиях.
Конечно, в США и других странах военные базы создают дополнительную занятость, обеспечивают расширение рынка сбыта и обслуживания. Но у российской казны ограничены возможности нормального финансирования самой калининградской группировки. Поэтому ее сложно представить в виде локомотива местной экономики. Скорее речь идет о гире на ее ногах. Военные по-прежнему контролируют значительную часть территории региона. При этом целесообразность такого положения сомнительна даже с ведомственных позиций. Так, например, флот не использует значительную часть акватории единственного морского порта Балтийска и свернул всякую активность в российской зоне Балтийской (Вислинской) косы. Но при этом сама возможность хозяйственной деятельности в этих районах категорически запрещается. А муниципальные власти столицы флота Балтийска утверждают, что даже частичное изменение статуса режимного города даст большой приток капиталовложений.
Вместо того чтобы последовательно проводить линию на разумную достаточность оборонительных сил, российские политики предпочитают открывать новые грани безопасности. Хотя, похоже, необходимо заниматься решением социально-экономических проблем региона, а не искать шпионов под кроватью.
