Дмитрий Орешкин Инаугурация новоизбранного президента Чечни Алу Алханова прошла в более чем скромной обстановке. Между тем в ходе этой церемонии наблюдатель мог заметить немало удивительных и символичных моментов.
Во-первых, на мероприятии не было ни одного более-менее высокопоставленного представителя администрации президента. Понятно, что сам Владимир Путин и не должен был лететь в Грозный, но ведь не было никого и из «средневысокого», скажем так, звена. Был – по статусной необходимости – полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, но его ранг не соответствует даже статусу замглавы администрации (между тем на инаугурацию Ахмада Кадырова приезжал Александр Волошин).
У победы всегда множество отцов, а поражение – всегда сирота. Похоже, чиновники просто не спешат фиксировать свою близость к чеченским проблемам. У них нет излишнего оптимизма насчет Кавказа в широком смысле слова. Наглядный и свежий пример – Абхазия. Дела с выборами для чиновной России сложились здесь весьма неважно. И те, кто там больше всего «светился», отчасти, естественно, и будут признаны виновными. Так что никто не хочет лишний раз зря подставляться.
Впрочем, это только одна сторона дела с гостями. Вторая гораздо прозаичнее: кто же любит лишний раз подставлять голову под пули? Отчасти поэтому, видимо, не смог приехать на инаугурацию и президент Ингушетии Мурат Зязиков, который уклонился от приглашения и год назад, когда в права президента вступал старший Кадыров. Кстати, и в Беслан выбраться Зязиков тоже не смог.
Второй интересный момент – вручение Алу Алханову президентской «корочки» не главой избиркома Чечни, по уже сложившейся в стране традиции, а вице-премьером республики Рамзаном Кадыровым. Ведь Владимиру Путину в 2000 году «корочку» вручал все-таки не Борис Ельцин, а глава ЦИК РФ Александр Вешняков. Это, кто бы что ни говорил, символика демократического и конституционного строя: власть в РФ принадлежит народу и от его имени символ власти вручает тот, кто несет ответственность за выяснение народного мнения.
Похоже, Москва приняла чеченские правила игры: в рамках восточной традиции Рамзан Кадыров выступил не просто сыном Ахмада-Хаджи, а его властным наследником. Это акт своего рода кровного братства: я делегирую тебе, Алу Алханов, власть, принадлежавшую моему отцу и моему клану, а ты уж давай, не подведи, а то разговор у нас пойдет по горским понятиям.
Эта деталь означает одно: у власти в Чечне остается команда Кадырова, неформальным лидером которой является Рамзан. В Чечне сегодня происходит то, что я бы назвал «колониализмом наизнанку». Не метрополия выкручивает руки колонии, а наоборот, колония «скромно» диктует условия Центру. У младшего Кадырова под ружьем как минимум тысяча «штыков», а скорее, значительно больше. Если его клан обидеть, он легко уйдет в те же самые леса и подполье, из которых не так давно вышел.
Это подтверждается и третьим моментом инаугурационного дня. Сразу после вступления в должность Алу Алханов отправил в отставку правительство республики, назначив и.о. премьера Сергея Абрамова и заявил, что «изменения в кабинете министров будут минимальными». Не приходится сомневаться, что младший Кадыров сохранит пост вице-премьера, курирующего силовые структуры. Другого пути у Алханова (да и у Москвы) просто нет.
Это интересно. У Алу Алханова тоже есть «своя» силовая структура: МВД. Но она основана на разделении ответственности и не может быть полностью подконтрольной одной личности. А у Кадырова структура патриархальная, основанная на клановой дисциплине и круговой поруке. И так как ситуация развивается в деградационном направлении, тот, у кого клановая система, оказывается заметно полновластнее. Он неформален и неконтролируем. И реальных полномочий у Кадырова по крайней мере не меньше, чем у Алханова. Алханову не позавидуешь. Голову подставляет он, а силовыми рычагами владеет некий «наследник».
В итоге наш выбор заключается между плохим и совсем никудышным. В последнем случае речь идет о новой полномасштабной войне, спуске с гор бандитов и головорезов. Плохой же вариант – это когда они подавляются методами Рамзана Кадырова. То есть незаконными методами. Де-факто именно «гвардия Кадырова» определяет, есть ли в Чечне стабильность или нет. Определяет с помощью бессудных и бесследных расправ по ночам над людьми, которые по тем или иным причинам «гвардии» не нравятся. Например, потому что мешают монопольным интересам клана в бизнесе. Такой маленький Гондурас или сталинский СССР.
Думаю, «мир с позиции силы» в Чечне был бы лучшим решением и для нас, и для них. Беда в том, что нет ни мира, ни силы, ни, что самое скверное, позиции. Формулировка о «восстановлении конституционного порядка» в Чечне теряет такое важное прилагательное, как «конституционный». Похоже, Москва сама еще не поняла, насколько глубоко она увязла в Чечне. Хотя, может быть, и понимает. Но выхода-то нет.
И Кремль вынужден откровенно покупать лояльность чеченских элит. Платить дань. «Колониализм наизнанку»! Алу Алханову легко удалось получить от федерального Центра то, о чем его предшественники могли только мечтать: дирекция по восстановлению Чечни располагается в Грозном, идет речь и о скором подписании договора о разграничении полномочий, денег в республику из Москвы идет на порядок больше. Но, коль скоро на премьерстве остается Сергей Абрамов, это означает только одно – значительная часть средств будет уходить в карман к Рамзану.
Перед выборами Алханов намекал на возможность переговоров с Масхадовым. Но в первом же после инаугурации заявлении отбросил этот вариант в принципе. То есть перед выборами мы демонстрируем гибкость и сдержанность, а после – жесткость и непримиримость. Побеждает кадыровская стилистика. Рамзан, как известно, заявил, что он кровник Масхадова. Это ведь тоже символический акт. Какое отношение кровная месть имеет к восстановлению конституционного порядка? Нет такого термина в Конституции Российской Федерации!
А нам все пытаются объяснить, что порядок и Конституция есть вещи несовместные.
