Ирина Колущинская
Такие шедевры теперь украшают Пермь.
Дмитрий Врубель. Из альбома «Евангельский проект»
Провинция всегда во многом живет новостями из столицы, и это нас, провинциалов, отличает от столичных жителей, которые, за исключением москвичей – выходцев из провинции, провинциальными интересами не живут.
Пермяки с интересом наблюдают за пиар-войной, которую возглавил известный у нас Марат Гельман, против генплана Москвы.
Интерес не случаен: этот, с позволения сказать, «политтехнолог» активно «трудится» у нас, в столице Западного Урала. Ситуация в Москве сегодня очень похожа на уральскую образца годовой давности. Все, что москвичи сейчас слышат и видят в исполнении Гельмана как «острую критику» и «заботу о будущем города», – лишь артподготовка к тому, чтобы нажить на гребне скандала кое-какие вполне материальные дивиденды.
Пермский край – особое культурное явление России. Здесь – родина «Пермского звериного стиля», удивительного жанра прикладного искусства, созданного неведомым, исчезнувшим народом, дошедшим до нас лишь в мифах под именем «чудь».
Здесь – объявленное ЮНЕСКО мировым культурным наследием Гляденовское городище, раскопки которого идут уже сто лет, и конца не видно.
В Перми – дореволюционный университет. И никто не может сказать, сколько лет Пермскому государственному академическому театру оперы и балета имени П.И.Чайковского. Потому что его деревянное здание стояло еще при крепостном праве.
Пермь – единственный после столиц российский город с музеем эрмитажного типа, в котором хранятся уникальные бренды: иконы строгановского письма и коллекция пермской деревянной скульптуры.
Эта коллекция не имеет цены. Православный канон не предполагает объемного изображения Спасителя, Богоматери и святых. Пермские боги – результат соединения ментальности дохристианских народов Урала и политики его христианизации – нигде в православном мире аналога им нет.
В свое время руководство еще Пермской области согласилось на экспонирование пяти небольших деревянных скульптур из запасников ПГХТ в Лувре. Пермские боги поехали в Париж под гарантию┘ «Моны Лизы», которая в тот момент выставлялась в Эрмитаже.
Не могу этим не гордиться так же, как и вся уральская интеллигенция.
Пару лет назад нам крупно «повезло». Повезло, как вы понимаете, на «принципиального» политтехнолога и выдающегося галериста Марата Гельмана. Город зажил «новой» жизнью. В историческом здании города, Речном вокзале, создан Музей современного искусства под эгидой Гельмана. В городе вывешивают портреты бомжей, а на все упреки и критику говорится: «Ну вы же ничего не смыслите в современном искусстве!» А потом, между собой, восклицают: «Ну провинция, ну что они понимают! Ничего, пусть потерпят!» Ближайший соратник Гельмана дизайнер Артемий Лебедев в своем блоге выражается проще: «Зачем тратить деньги на пенсионеров, пусть сдохнут».
В этом и вся логика варягов от современного искусства – наскочить, пошуметь, получить бюджет, еще раз продать то, что давно завалялось у друзей, назвав это самым модным и актуальным. Всех, кто «не въезжает», – заклеймить высокомерным презрением. Главное, чтобы деньги выделяли. Это, правда, рано или поздно заканчивается – так Гельмана не раз выставляли за дверь и из Петербурга, и из Украины, где он неудачно командовал выборами, и из разных московских политических проектов. Правда, в большой политике ставки высокие, а люди крепкие, пудрить им мозги по кругу получается плохо. А вот в современном искусстве гораздо легче – весь вопрос в весомости авторитетов. Это политтехнолог Гельман прекрасно понимает.
В конце 2007 года Гельман провалился с попыткой пропиарить группу «Синие носы» за счет авторитета Третьяковской галереи. На выставку «Соц-арт» в Париже, организованную под эгидой Третьяковки, эти «носы» не попали.
Министр культуры России тогда прямо заявил, что скандал вокруг выставки «Соц-арт» ясно выявил желание владельцев некоторых частных галерей поднять стоимость работ своих авторов за счет имени Третьяковки. А теперь эти «Синие носы» благодаря Гельману – в программе пермских «Дягилевских сезонов». Причем сделаны работы «носов» на уровне школьных уроков труда. Даже не рисования.
Меню помойки, втиснутой в светлую идею Дягилевского международного фестиваля в Перми, содержало презентации трех фильмов в стиле представлений Гельмана об искусстве. И это прежде всего друг Гельмана Олег Кулик.
Еще в 1994 году Олег Кулик возник в галерее Гельмана голым. На шее – ошейник, за поводок Кулика держал человек в трусах. «Художник» вывалялся в грязном снегу, лает на посетителей и кусает их. Он же – автор вместе с некоей Л.Бредихиной «Десяти заповедей зоофрении».
Все это называется у Кулика «исследованием границ демократии». В рамках этого «исследования» он сидел в собачьей будке в Нью-Йорке, публично справляя малую и большую нужду, а также фотографировался во время соития с животными.
На заре «собачьего творчества» Кулика на поводке водил еще один любимый художник Гельмана – Александр Бренер. Он известен тем, что средь бела дня занимался онанизмом на вышке осушенного и подготовленного к строительству храма Христа Спасителя бассейна «Москва». В Музее имени Пушкина у картины Рембрандта он доставал из трусов собственные экскременты и тыкал ими в лицо журналистов. А в Амстердамском музее пририсовал баллончиком с нитрокраской знак доллара на одном из «Белых крестов» Казимира Малевича. За что и сел в Голландии в тюрьму.
«Эротические утопии», беготня голышом в ошейнике, испражнения перед полотнами великих мастеров – это что? Форма сексуальной психопатии «художников» и их «галеристов» или просто плевок в лицо общественности, выражение презрения к тем, к кому лезут в карман, зазывая на пакостные выставки?
Или месть всех этих «художников» всем нам за подспудное понимание ими своей бездарности? Таковых господ Иосиф Бродский очень точно назвал «интернационалом бездарностей».
Сайт Московского Патриархата Русской православной церкви сообщает, что активисты общественной организации «Молодая гвардия – Петроград» провели акцию на Малой Конюшенной улице, дав жителям города возможность закрашивать краской из баллончиков репродукции картин из гельмановской галереи.
Петербургская правозащитная организация «Народная защита» в связи с деятельностью Гельмана потребовала защитить от него православные святыни и священные символы страны.
Профессор Московской духовной академии диакон Андрей Кураев уверен, что «выставочная деятельность» Гельмана и ему подобных – это сознательная установка использования своей профессиональной деятельности для оскорбления людей, их духовного мира.
«Под Гельмана» понаехало в Пермский край арт-братвы на предмет отдохнуть на перине пермского бюджета, пережить кризис.
Начались публичные оскорбления жителей Прикамья, которых Гельман на VIP-форумах пермского разлива окрестил «гопотой». Угрозы Гельмана в адрес талантливейшего пермского писателя-краеведа Алексея Иванова, автора сценариев фильмов «Царь» и «Хребет России»: в своем ЖЖ Гельман поклялся «мочить» Иванова.
Против всего этого паскудства восстала пермская интеллигенция, конгресс которой заявил протест по поводу уничтожения традиций региональной культуры Прикамья.
Но спорить с Гельманом путем аргументов и нравственных посылов невозможно. Ничего о культуре Прикамья он не знает. Следуют хамские заявления, эпатаж, всякого рода провокации и отвязные выступления в Интернете. Кое-кто из деятелей культуры Пермского края на заре нашествия Гельмана на Пермь сказал:
– Картинки секса с ослами на Речном вокзале – это так, цветочки. Вот увидите: Гельман приехал за пермскими богами. Он раздраконит галерею.
Так оно и случилось. Кафедральный собор, где находится галерея, передается Пермской епархии – закон. Колокольню, где расположена экспозиция пермской деревянной скульптуры, передадут уже в этом году.
Практически вся основная коллекция пермских богов в сентябре отправится в Лион. Взамен, по «культурному обмену», пермяки получат коллекцию туфель из частных музеев и гастроль Лионского балета.
– Единственное, что у Перми есть, – это боги. Их надо возить по миру и продавать, – заявил Гельман.
Возвращаться пермским богам будет некуда. Все разговоры и проекты строительства дома для галереи или перенесения бесценных коллекций в другое здание утихли. Для пермского Эрмитажа места в городе нет.
Несколько поколений пермяков начинали свое приобщение к культуре с трех точек: галереи, краеведческого музея и Театра оперы и балета.
Музей раскидан по разным точкам. Модное видео в экспозициях не заменит запаха и цвета времени. Теперь умирает галерея.
Все переводится на деньги: можно срубить бабло на показе богов – вот пусть и катаются по миру. А то, что их лишний раз с места на место опасно переставлять, им сотни лет, – плевать! Гельмановщина это в расчет не берет. И нельзя никакими деньгами оценить реальные убытки пермской культуры от дикого варяжского вторжения Гельмана. Пермские дети теперь будут лицезреть черт знает что в гельмановской галерее на Речном вокзале, а не полотна ПГХГ. Эксклюзивность пермского культурного достояния вырывается с корнем.
Сегодня гельмановские «порно-биеннале» в Перми и интернет-мат в адрес пермских ветеранов от гельмановского сподвижника Лебедева дополняют в общественном сознании пермяков заезжие голландские архитекторы, которым удалось пробиться через пермские власти и получить без малого полумиллиардный контракт на «мастер-план» Перми.
Напрашивается разумный вопрос: «Может быть, вся шумиха в Москве тоже затеяна для того, чтобы Лужкову и московским архитекторам открыли глаза «великие» голландцы?»
По большому счету эти голландские картинки гробят разумный план развития и реконструкции столицы Западного Урала.
Как такое могло произойти с уравновешенной и рациональной Пермью? Да элементарно: через агрессивный пиар.
Через эфир и газетные страницы затоптаны нормальные идеи превращения Перми в современный город. Оболганы те, кто с любовью думал о будущем Перми и старался реально работать в направлении ее комфорта, внешнего вида. Простая цепочка: деньги – СМИ – давление на общественное мнение – деньги – СМИ «с точки зрения прогрессивного взгляда».
Пермь – это около миллиона человек. Цена, обобщенно говоря, гельмановщины – миллиард бюджетных рублей на бумажки и картинки. Москва намного больше.
И сегодня, глядя, как господин Гельман и иже с ним вторгаются в генплан Москвы, пермяки, с одной стороны, понимающе переглядываются: ага, отдохнули ребята в нашей тихой провинции, с новыми силами вторгаются в столицу. С теми же целями. И по-человечески москвичей жаль, как товарищей по несчастью.
А с другой стороны, Пермь вздохнула свободнее: все-таки попастись на московском генплане этой гельманообразной компании куда сытнее, чем на провинциальной пермской ниве. Может, уже уедет она в столицу?
Тем более что очень скоро грянут большие выборы. Все, что можно взять в Перми, уже взято. Отделения российских партий в Перми «политтехнолога» Гельмана на выборы не наймут, потому что это – региональное партийное самоубийство.
А в большой Москве, напомнив о себе скандалом вокруг любых задумок властей, можно где-нибудь да прикормиться. В общем, Пермь надеется на избавление от гельмановщины. Тем более что мастер «половить рыбку в мутной воде» уже сделал большой залп, сознательно сыграв на конфликт, связанный с Общественной палатой. Оскорбляя московских чиновников, Гельман прекрасно знал, что это будет срыв заседания, обсуждение будет прервано, и никакого конструктивного разговора не получится. Не правда ли, любопытно? Сам призывает к диалогу, сам же его и срывает всеми силами┘ А потому, что весь расчет по-прежнему на шум и тот самый пиар. Ничего нового, все те же приемчики┘
┘Среди пермских богов особо выделяются «Боги сидящие». Каждая фигура Христа как бы прикрывает правый висок рукой. Есть легенда: пришли большевики, разграбили храм, а один бил штыком фигуры Спасителя в голову. На висок одной из фигур села муха. Тот «боец» увидел черную точку и решил, что это след от его штыка. И прошел мимо.
С тех пор, говорят, Христос рукой мушку охраняет, чтобы не улетела: а вдруг тот ирод со штыком снова придет? В Пермь он уже пришел. Реинкарнировался. Его зовут Марат Гельман. И на очереди у него – Москва.
Пермь
