Алексей Мухин
Фото Reuters
Внезапный перенос, казалось бы, уже тщательно и всеми пережеванной приватизации «Башнефти» вызвал замешательство у инвесторов. Даже сверхлояльный Герман Греф заметил, что неожиданная отмена приватизации без внятно сформулированных причин дурно влияет на инвестиционный климат.
Вынужденная остановка позволяет повнимательнее взглянуть на то, что ей предшествовало. А предшествовало ей странное и удивительное поведение основных организаторов процесса приватизации. Главное, что бросается в глаза, – все это поведение находилось полностью вне правового поля. Сначала публичный разнос исполнителей, посмевших отправить предложения на участие в процессе так называемым госкомпаниям. Затем, в очередь, что невольно напоминало круговую клятву на крови, заявления о том, что «Роснефти» запрещено участвовать в приватизации. Со ссылкой на президента, который, как стало понятно в дальнейшем, ссылаться на себя не уполномочивал. Параллельно от этих же деятелей звучали все более откровенные заявления о том, что оптимальным победителем в сделке должна стать конкретная компания – «ЛУКОЙЛ». Что никак не согласовывалось не только с законом, но и с элементарными общественными приличиями. И весь этот публичный правовой беспредел был вызван исключительно появлением одного, каким-то странным образом непредусмотренного ими участника – «Роснефти».
При этом большинство участвовавших в этой публичной кампании чиновников нарушили еще и действующий закон, не позволяющий им делать публичные заявления и даже формально принимать участие в процессе, ведь это подпадает под явный «конфликт интересов». Посмотрите: курирующий замминистра Текслер – председатель Совета директоров «Башнефти», Улюкаев – председатель Наблюдательного совета «РПФИ», член Совета директоров «Газпрома», министр Новак – член Совета директоров «Роснефти» и «Газпрома», а советник президента Белоусов – и вовсе председатель Совета директоров «Роснефти», а вдобавок еще и член Наблюдательного совета РФПИ.
Далее. Вся эта история с изгнанием «нечистых» госкомпаний из «чистой» приватизации также находится за рамками закона. Ни какая «Роснефть» не «госкомпания» с правовой точки зрения, даже без формального отсыла к пакету «Роснефтегаза». Это международное публичное акционерное общество с десятками тысяч частных акционеров (включая миноритария – BP – крупнейшего, между прочим, иностранного инвестора в российскую экономику), чей правовой статус определяется законом об акционерных обществах. Права акционеров защищены этим законом. И прямое нарушение этих прав, которое можно было бы зафиксировать в случае дискриминации «Роснефти», с высокой вероятностью повлекло бы за собой судебные иски этих акционеров, включая, между прочим, BP.
Вообще странно смотреть, как на всех этапах «приватизации 2.0» ответственные за нее деятели системно обесценивали крупнейшую компанию, которую они как бы тоже готовили к приватизации. Теперь, когда объявлено, что продажа пакета «Роснефти» находится в приоритете, одновременно теми же людьми предъявляются претензии на дополнительное изъятие в бюджет дивидендов с целью замещения доходов, выпавших в процессе срыва приватизации «Башнефти». Помнится, острые потребности бюджета объявлялись основным мотивом нынешней приватизации. В результате отказа от предложения «Роснефти» по покупке «Башнефти» с учетом ее ценового предложения, с учетом синергии, с учетом повышения стоимости приватизированного пакета самой «Роснефти» бюджет, по подсчетам экспертов инвестиционной группы «Атон», напрямую теряет свыше триллиона рублей. После этого любые претензии оскандалившихся чиновников урвать из экономики сколько-нибудь средств якобы для затыкания бюджетных дыр выглядят неприкрытым бесстыдством.
Считается нерациональным поведением резать курицу, несущую золотые яйца, с целью ее немедленного поедания. Но еще более нелепо – такую курицу душить. Без всякой видимой рациональной цели, если считать таковой государственный интерес, а не что-либо еще. Заметим, что ни одного содержательного аргумента, кроме идеологизированных камланий про «госкомпании» против участия «Роснефти» в приватизации, так и не прозвучало.
«Роснефть» – крупнейший донор бюджета. И как налогоплательщик, и как источник дивидендного дохода. Государство, казалось бы, в квадрате заинтересовано в повышении капитальной стоимости компании: и как основной акционер, и как налоговый бенефициар. При этом конкретными представителями государства делается все, чтобы эту капитальную стоимость понизить, одновременно повысив капитальную стоимость другой компании путем продажи ей интересующего ее актива с максимальным дисконтом.
Каким образом и на каких условиях при таких исходных предпосылках может быть опережающими темпами продан пакет «Роснефти», представить себе невозможно. А может, и не стоит представлять. Потому что окончательный ответ на все вопросы может дать только один человек – президент.
