Игорь Ефимов Прошло десятилетие с тех пор, как разметало ветром перемен сотни тысяч российских ученых по всему миру. Многие российские ученые в силу жизненной необходимости, независимо от места проживания вынуждены были сменить профессию. Кто ушел в бизнес, кто в программирование, кто в политику... Но десятки тысяч остались верны однажды выбранной профессии и продолжают дело своих учителей - основателей известных российских школ. Кто-то из них - в России, а кто-то - в странах Запада. Изрядно поредевшая российская научная интеллигенция хоть и выжила, но оказалась расколотой и разбросанной по всему миру. Было ли это неизбежно?
Да, на мой взгляд, это было необходимо для самосохранения.
Во-первых, в момент опасности любой организм, включая социальный, должен затратить значительные ресурсы для поисков путей преодоления кризиса. "Утекшие мозги" можно рассматривать в качестве такого ресурса, израсходованного на практическое изучение мирового опыта научных исследований, финансирования и управления. Чтобы освоить опыт десятков стран мира с развитой наукой, необходимо было "разбрасывать камни".
Во-вторых, "утечка мозгов" фактически стала единственным способом сохранения научных традиций ряда российских школ. Утрата финансирования и невостребованность на родине привели к невозможности продолжения работы во многих, особенно экспериментальных, дисциплинах, требующих значительных ресурсов и развитой инфраструктуры. За границей российские ученые получили возможность сохранить российскую школу, воспитать новых учеников из многих стран мира, с уважением относящихся к российской науке. Кроме того, значительно выросло международное признание ряда старых российских научных школ, которые в советское время, несмотря на первоклассные результаты, были мало кому известны на Западе.
И, наконец, "утечка мозгов", является практически единственным методом воздействия российского научного сообщества на политическую и экономическую элиту России. Только массовым исходом научная интеллигенция может заставить российскую власть подумать о будущем науки, неотделимом от будущего России. Только так удастся ей убедить власть в том, что именно научная мысль является единственной воспроизводимой "конвертируемой валютой" будущей России, от которой зависят процветание страны и ее международный статус.
"Утечка мозгов" вымыла из российского научного сообщества самый продуктивный возраст - 30- и 40-летних. Вряд ли удастся вернуть большинство продуктивно работающих на Западе российских ученых в Россию. Слишком велика разница в заработной плате, в финансовых и инфраструктурных возможностях российских и западных лабораторий. "Утечка мозгов", пусть и не в таких пропорциях, существовала и существует во многих странах Европы и Азии, включая Англию, Францию, Италию, Германию, Японию. Эти страны используют "утечку мозгов" для обмена научными идеями, подходами и практическим опытом научной работы. Так, во многих странах Запада почти правилом стали краткосрочные стажировки молодых ученых в ведущих лабораториях США, перед тем как получить гарантированную постоянную работу у себя на родине.
Возрастное распределение ученых, финансированных РФФИ в 1998 году.
России также предстоит найти пути взаимодействия, применимые непосредственно к российской научной диаспоре.
Большинство западных ученых, добившихся независимого статуса, то есть получающих свое собственное финансирование из различных частных и государственных фондов, одновременно - профессора университетов, директора лабораторий и члены многочисленных экспертных советов, определяющих финансирование и выбор приоритетных направлений в своей области науки. Российские научные диаспоры не исключение. Именно по этим направлениям нужно осуществлять взаимодействие с западным научным миром через российскую научную диаспору.
Возрастное распределение ученых, финансированных Национальным институтом здоровья США (NIH)в 1998 году.
Научная работа любой западной лаборатории ведется через интернациональные коллаборации и интернациональную ротацию кадров. Россия участвует в этом процессе, но здесь существуют значительные резервы. Научное взаимодействие может быть расширено по следующим направлениям: 1) научная коллаборация через механизмы западных и российских научных фондов; 2) стажировка молодых российских ученых в западных лабораториях; 3) участие ученых российской диаспоры в инновационных проектах в России; 4) участие ученых российской диаспоры в научных экспертных советах России.
На заре своей деятельности Российская академия наук создавалась Петром Великим в первую очередь как образовательное учреждение, привлекающее талантливых ученых мира возможностью в свободное от преподавания время вести научные исследования в рамках стабильной и хорошо оплачиваемой должности. Однако со временем эта образовательная грань академической жизни стерлась, и произошел разрыв между научной и преподавательской деятельностью. В западных университетах любой профессор обязан учить студентов и одновременно вести активную научную деятельность. Опыт российской научной диаспоры должен помочь восстановить это завещанное Петром Великим единство науки и образования. В частности, нужно развивать лучшее из того, что уже существует, с привлечением ученых российской научной диаспоры: летние школы для одаренных детей России; интенсивные курсы лекций во время отпусков, каникул или "саббатикалс"; развитие образовательных программ российских университетов; издание учебников и сборников трудов на русском языке; дистанционные курсы лекций для студентов России с использованием телеконференций.
Процесс peer-review (профессионального рецензирования) является основой демократической модели управления наукой. Научная экспертная оценка коллегами-учеными, а не профессиональными управленцами является решающим критерием в вопросах финансирования, продвижения по службе, публикаций. Каждый западный ученый со стажем состоял в десятках экспертных советов по рецензированию грантовых заявок многих государственных и частных научных фондов. Поэтому представляется, что привлечение опытных ученых российской диаспоры к вопросам экспертной оценки российского научного сообщества благотворно скажется на развитии экспертной базы российской науки. Необходимо привлекать ученых диаспоры к рецензированию грантов российских научных фондов, к участию во внешних экспертных советах фондов, университетов, академических и государственных научных органов, решающих вопросы выбора приоритетов финансирования национальных научных программ, как это делается во всем мире.
Пора наводить мосты между двумя лагерями российской науки - ее "утекшими мозгами" и научным сообществом в самой России. Главное - терпеливо искать понимание с обеих сторон, делать это последовательно и беспрерывно. Искать новых Капиц и надеяться, что их научной честности и страсти хватит на всех.
