Детище вольных физиков

«Средство политики, доказавшее свою эффективность, становится субъектом этой политики». Политологический афоризм как нельзя более точно подходит и для описания ситуации с развитием сети интернет. Его, как известно, придумали американские ученые по заказу своих военных. Лет 20 интернет нагуливал вес, поглощал локальные сети, обрастал сервисами, пока в 1990 году Тим Бернерс-Ли из Европейского центра ядерных исследований (ЦЕРН) не придумал всемирную паутину, WWW – протокол гипертекстовых ссылок. Все это тоже предназначалось прежде всего для нужд физиков-экспериментаторов, но идея и ее воплощение оказались настолько эффективными, что сейчас уже трудно порой однозначно ответить, что матери-истории ближе: интернет для науки или наука для интернета?

И в России (тогда, впрочем, еще в СССР) интернет начал свое развитие 15 лет назад именно стараниями физиков-ядерщиков. Сначала на базе РНЦ «Курчатовский институт» в 1990 году была создана компьютерная сеть «Релком», которая соединила около 30 научных организаций по всей стране, а впоследствии ее с помощью международной телефонной связи начали соединять с Финляндией, что и стало первым интернет-подключением на территории СССР. Недаром в минувшем ноябре в «Курчатнике» прошла Всероссийская научно-практическая конференция с говорящим названием: «Наука и Интернет: 15 лет пути». Она как раз была приурочена к 15-летию регистрации закрепленного тогда же за СССР доменного имени верхнего уровня.su.

Опять же, не случайно, что буквально на днях на церемонии вручения государственной премии «Рунета-2005» – национальной премии за вклад в развитие российского сегмента сети интернет – в категории «Специальная номинация» за выдающийся вклад в становление и развитие закрепленного в 1990 году за СССР домена .su почетное звание «Национальное достояние российского Интернета» было присвоено директору по научному развитию РНЦ «Курчатовский институт», президенту компании «Релком» Алексею Солдатову.

Меняет ли интернет (и компьютерная техника в целом) характер научной деятельности? Несомненно меняет. Как меняет? Вопрос дискуссионный. Например, профессор Сергей Капица заявляет, что интернет можно рассматривать как «интерфейс между наукой и обществом», кроме того, его наличие – это своеобразная «материализация общественного сознания». Действительно, 30% российских пользователей сети – учащиеся и студенты, образовательных и научных сайтов в рунете около 19 тыс., что составляет 11% от общего количества. (Сейчас в рунете действуют около 180 тыс. сайтов, более 400 тыс. доменных имен). С другой стороны, «научные» и «образовательные» пристрастия пользователей российского сегмента сети весьма красноречивы. Так, в Топ-10 самых популярных ресурсов рунета по теме «Наука/Образование» (http://top.hotlog.ru/cgi-bin/hotlog/top?cat_id=70000) входят 8 сайтов, представляющих готовые рефераты курсовых, дипломных и даже докторских и кандидатских работ... Но и это еще не самое страшное.

Профессор Лондонского королевского колледжа Брайан Дэвис в своей недавней работе «Whither Mathematics?» («Куда идет математика?») однозначно связывает кризис в онтологических основах математики с вторжением в эту науку компьютеров. Многие чистые математики крайне скептически относятся к доказательствам теорем, полученным с использованием компьютеров. И тем не менее в последние десятилетия появляется все больше теорем, доказательства которых в принципе невозможно получить без помощи компьютера. А получив такое доказательство, даже крупные коллективы ученых не в состоянии вручную их проверить. Ведь даже сама программа, которая была написана для поиска или проверки доказательства, тоже может содержать ошибки. Достаточно сказать, что описания языков, на которых пишутся программы, содержат сотни страниц не всегда идеально ясного текста. Включение таких описаний в формулировку теоремы лишает всяких перспектив на получение доказательства.

В связи со всем вышесказанным мы и попросили двух ведущих российских физиков ответить на один вопрос.

Согласны ли вы с утверждением, что через пять лет ученого, не умеющего работать в интернете, можно будет назвать ущербным?

Евгений Велихов, академик, президент РНЦ «Курчатовский институт»

Конечно. И даже не то что ущербным – он просто выпадет из большой науки. Что касается российских ученых, то тут есть несколько сторон. Одна – материальная. Но другая сторона, к сожалению, связана с возрастом и опытом этих ученых.

Вот сейчас у меня на столе – ноутбук, на нем установлена цифровая камера. С этим ПК и с этой камерой я пять-шесть раз в день беседую со своими партнерами в Калифорнии, в Японии, в Европе. Для меня это – ежедневная работа и необходимость. И я вижу своих собеседников в реальном режиме времени. Это даже не беседа по телефону, общение совсем другое, более концентрированное, значительно богаче, совсем другое качество. Но кроме этого я могу послать им очень большие файлы данных. И это все абсолютно реально, это – коммерческая вещь, садись и делай. Просто кому-то лень этим заниматься. Хотя цена той же камеры в магазине – 150 долларов. Но количество тех ученых, кто пользуется этой техникой, – единицы.

Думаю, что скоро все изменится. И это касается не только физиков. Я не знаю, что произойдет и когда это произойдет. Но это обязательно произойдет. Как Google перевернул многие виды бизнеса за счет поисковой системы, так же точно и в науке будет, в том числе и в гуманитарной науке. Сегодня, например, можно за один день сформировать во всем мире группу для обсуждения какого-то вопроса – социологические исследования и т.п. Любой вопрос. Она начнет работать завтра.

Интернет – это новый образ жизни, без него заниматься наукой уже бесполезно. И еще: интернет – это связь между человеческими мозгами, а не между машинами.

Виталий Гинзбург, академик, лауреат Нобелевской премии по физике

Информация всегда была двигателем науки. Чем больше информации, чем она доступнее – тем быстрее прогресс. Для физиков и других ученых-экспериментаторов, перелопачивающих огромные массивы информации, сеть, безусловно, неоценимое подспорье.

Что же касается выдающихся открытий, то я считаю, что весь этот интернет – полная чепуха: здесь любая сеть может сыграть только вспомогательную роль. Главным остается все-таки талант, или, образно говоря, божий дар.

Можно с утра до вечера сидеть за компьютером и только накапливать в голове информацию. А у другого без всякого компьютера происходит в голове озарение, и рождается научное открытие.

Например, близкий мне Лев Давидович Ландау отличался тем, что у него озарение могло произойти у обыкновенной школьной доски во время лекции или обсуждения какой-либо проблемы. Думаю, что если бы во времена Ландау был бы интернет, он бы скорее всего не овладел им, и не потому, что был «туп», а не нужен он был ему.

Пушкин писал гусиным пером, но до сих пор остается величайшим русским поэтом. Если нет таланта, никакой компьютер не поможет.

Оснащенность компьютерами и научным оборудованием ученых Российской академии наук

Лишь чуть более половины опрошенных ученых (57%) имеют на работе компьютеры современного образца, 65% опрошенных на работе имеют доступ к высокоскоростным каналам интернет-связи. Устаревшими моделями компьютеров оборудованы рабочие места у 41% опрошенных научных сотрудников, 2% вовсе не имеют на работе компьютера. Практически каждый третий респондент (28%) пользуется на работе устаревшими интернет-линиями (модем, диал-ап), а 7% опрошенных вообще не имеют доступа в интернет <┘>.
Региональный сегмент науки отстает от московского по оснащенности современными компьютерами и высокоскоростным интернетом, но еще сильнее отстает по оснащенности научным оборудованием (см. таблицу) <┘>. Налицо существенный дисбаланс: условия для воспроизводства научных кадров лучше в регионах, но научная оснащенность лучше в Москве.
Негуманитарный сектор науки лучше обеспечен современными компьютерами и интернетом, что отражает более высокие потребности этого сектора в компьютерном оснащении. Что касается научного оборудования, то худшие показатели оснащенности негуманитарного сектора следует отнести на счет меньшей потребности гуманитариев в оборудовании.