Андрей Юревич
Институт психологии РАН продолжил опрос ведущих отечественных науковедов. Экспертам было разослано 50 анкет, получено заполненными – 42. Время проведения опроса – февраль–апрель 2009 года. Респондентам были заданы два вопроса: «Как, по-вашему, нуждается ли российская наука в реформах, и, если да, то в каких именно?» и «Как вы относитесь к реформаторам российской науки?»
Подавляющее большинство опрошенных, 86%, полагают, что отечественная наука нуждается в реформах, ни один (!) из респондентов не ответил, что они ей не нужны, 14% выбрали другие варианты ответа (см. рис. 1). В качестве таковых, например, отмечалось, что российская наука в реформах нуждается, но уже «устала» от них, и ей надо дать передышку; в нашей научной среде реформы воспринимаются как преимущественно деструктивные, ассоциируются с сокращением численности ученых, ликвидацией научных учреждений и др., в результате чего слово «реформа» звучит как угроза.
Была высказана и точка зрения о том, что отечественной науке нужна не реформа как таковая, а внятный социальный заказ, в условиях которого «все само встанет на свои места». Проводились аналогии с советским атомным проектом, когда наука и власть предельно четко представляли, чего хотят друг от друга. Респонденты подчеркивали, что в реформе нуждается не современная российская наука как таковая, а система ее взаимоотношений с нашим обществом.
Среди обозначенных опрошенными основных направлений реформирования отечественной науки, наряду с традиционной констатацией необходимости повышения ее финансирования и зарплат ученых, были высказаны такие предложения, как расширение сети фондов, финансирующих науку; развитие «индустриальной» науки при различных фирмах и предприятиях; стажировки отечественных ученых в зарубежных лабораториях; обмен кадрами между научными центрами и вузами; налоговые и прочие льготы научным учреждениям и инновационным предприятиям; создание PR-службы в науке с целью популяризации ее достижений.
Отвечая на второй вопрос, никто (вновь уместно поставить восклицательный знак) из опрошенных не выразил положительного отношения к реформаторам, 27% высказали отрицательное отношение к ним, 10% – нейтральное, большинство, 52%, ответили, что к разным реформаторам относятся по-разному, и 11% дали другие варианты ответа (см. рис. 2). Таким образом, опрос показал, что в нашем науковедческом сообществе признание необходимости реформ сочетается с отсутствием позитивного отношения к реформаторам. Это можно считать очередным российским парадоксом.
Обозначились и еще несколько симптоматичных тенденций. Во-первых, реформы отечественной науки ассоциировались для опрошенных с Министерством науки – в его различных вариантах и обозначениях, хотя в процесс ее реформирования неизбежно оказываются вовлечены и другие органы управления, причем не только наукой. Во-вторых, в случае негативной характеристики реформаторов они, как правило, характеризовались как чиновники, плохо разбирающиеся в науке. В-третьих, реформаторам часто приписывались личные и клановые цели (в том числе и такие, как посягательство на имущество РАН), по мнению значительной части респондентов, вытесняющие заботу об улучшении состояния отечественной науки. В-четвертых, респонденты подчеркивали, что в современной России реформаторы не несут никакой ответственности за результаты реформ, рискуя разве что сменой места работы.
Впрочем, на ответах респондентов сказалась недостаточная проясненность слова «реформаторы» в формулировке вопроса. Например: «К создателям фондов, новых инновационных предприятий, инициаторам международных проектов и т.д. отношусь хорошо, а к людям, уничтожавшим отечественную науку под видом реформ, крайне отрицательно».
Таким образом, проведенный опрос высветил, с одной стороны, признание подавляющим большинством опрошенных необходимости реформирования отечественной науки, с другой – неблагоприятный фон этого реформирования, создаваемый преимущественно негативным образом реформаторов. Реформы любой социальной системы, в том числе и науки, – трудный процесс, преодолеть неизбежные тяготы которого можно только при условии доверия к реформаторам и их целям, которое на данный момент отсутствует.
