Григорий Колпаков
Динамика изменения численности исследователей (тыс. человек) в разных странах мира.
Источник: Science Engineering Indicators 2010
Одно из крупнейших в мире международных информационных агентств Thomson Reuters (бывш. Рейтер) недавно опубликовало доклад о состоянии фундаментальной российской науки. Состояние это было оценено очень низко, если не сказать больше. И главное, не поспоришь – оценка производилась по статистическим данным о количестве статей, появляющихся в научных журналах.
По данным агентства, за последние пять лет российские ученые опубликовали 127 тыс. научных статей, что составляет примерно 2,6% от количества статей, за это же время опубликованных в мире журналами, входящими в базу данных Thomson Reuters. За десять лет среди стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) мы по этому показателю скатились на предпоследнее место. Мы пока еще перегоняем Бразилию, но пропустили вперед Индию (2,9%), безумно отстав от Китая (8,4%). Среди остальных стран мы уже отстаем от Канады и Австралии, хотя можем гордиться тем, что пока еще перегоняем Нидерланды.
Но это скорее всего пока. Thomson Reuters утверждает, что, достигнув пика по научным публикациям в 1994 году (27 тыс. статей), мы с тех пор уверенно сползаем все ниже и ниже – и сползли в 2006-м до 22 тыс. «Многих аналитиков удивляет, – заявил Джонатан Адамс, директор отдела оценки исследований Thomson Reuters, комментируя доклад «Новая география науки: исследования и сотрудничество в России», – что по своему формальному научному выходу Россия сравнима сегодня со странами с куда более короткой научной историей. В то время как другие страны наращивают свой научный потенциал, Россия неуклонно скатывается назад даже в таких областях, как физика и космические исследования, которые исторически всегда были ее сильной стороной». По данным агентства, если в период 1999–2003 годов российские исследователи публиковали 9,7% всех физических статей мира (38 тыс. статей), то в период 2004–2008 эта цифра упала до 7,4% (35 тыс. статей).
Правда, отмечается в докладе, Россия все еще сильна в некоторых областях физики. Наша самая сильная сторона – ядерная физика. Здесь наши ядерщики до сих пор неплохо смотрятся на общем фоне – в период 2004–2008 годов они опубликовали 10,3% всего мирового выхода по этому направлению. Чуть-чуть отстает минералогия – 9,1%.
Но, повторимся, если тенденция не изменится, то и с этих покоренных вершин нам рано или поздно тоже придется спускаться.
О причинах подобной ситуации Thomson Reuters высказывается очень осторожно: «Российская фундаментальная наука испытывает проблемы, и не похоже, чтобы кто-нибудь искал их решение».
Андрей Старинец, бывший советский ученый, эмигрировавший на Запад, один из авторов открытого письма Дмитрию Медведеву, опубликованного осенью прошлого года, ситуацию характеризует куда резче – «катастрофическая». Он считает, что фундаментальную науку в России власть просто не желает возрождать. Многие российские ученые, никуда не уехавшие, полностью эту характеристику разделяют и полагают, что пока есть нефтяная труба, серьезным ученым здесь делать нечего. Один видный академик прямо так и говорил мне в частном разговоре: «Я своих молодых сотрудников изо всех сил агитирую уезжать, потому что здесь их не ждет ничего хорошего».
И действительно, от нашей науки остались одни ошметки, причем давно. Дело даже не в статистике, обнаруженной американским агентством. Практически все хоть сколько-нибудь стоящие ученые разбежались. Число мозгов, обогативших Запад, оценивается им в 80 тыс. человек. Научный отдел любого СМИ, как мантру, из выпуска в выпуск повторяет слова о нищенском финансировании, стремительном старении – и ученых, и оборудования.
Однако главная беда в том, что разбежались лучшие, те, кто действительно может делать открытия. Пересчитать действительно серьезные достижения российской науки за последние годы можно по пальцам одной руки, и еще лишние останутся.
Но, вы знаете, я не очень верю, что все так просто – собрались нехорошие и глупые дяди в правительстве и тайно решили: «Давайте-ка мы с вами науку убьем или просто не будем обращать на нее внимания, на что нам она!» Все наши президенты и все министры науки с 1991 года только и делали, что собирались науку реформировать и спасти. Далеко не уверен, что у каждого это намерение было неискренним. У одних это получалось глупо, у других умно, однако в результате ни у тех, ни у других ничего не вышло.
Может быть, потому, что они забыли законы Ньютона, согласно которым тело движется туда, куда его направляет результирующая всех действующих на него сил. А эта результирующая не направляла никуда. С одной стороны, была Академия наук, с другой – исполнительная власть, с третьей – парламент. Академия┘ Не хотелось бы нападать на слабого, которого и без того бьют всем скопом, но академия своей главной функцией считала, да и сейчас считает – выжить, сохранить, насколько возможно, все институты. И в результате практически все находятся в предынфарктном состоянии. Парламент и исполнительная власть заняты распределением бюджетного пирога. Слабые, естественно, остаются вне этого бюджетного процесса.
Именно поэтому российская наука, вернее, то, что от нее осталось, в отличие от всех прочих неуклонно сползает вниз. И, похоже, этот путь определен законами природы, которые, как известно, голосованию не поддаются.
