Николай Светлов
Многоцелевая авиакосмическая система, которую пытался воплотить в жизнь Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский.
Фото из архива авторов
В 80-х годах единственное в СССР по авиакосмическому направлению научно-производственное объединение «Молния» в Тушине (несмотря на секретность) знала каждая собака. По ночам очередной образец «Бурана» (как бы для скрытности) грузили на баржу, которая доставляла груз в подмосковный город Жуковский. Далее он крепился на спине транспортного самолета, и эта изумляющая весь мир конструкция летела на «Байконур».
«Буран» почти не виден
Не менее изящным и восхитительным получился 15 ноября 1988 года первый и последний полет «Бурана» в космос. В отличие от американского «Спейс Шаттл», полет и приземление происходили в полностью автоматическом режиме. По единодушному признанию в научной и инженерной среде, подобного технического шедевра в России пока создано не было. А с тех времен прошло уже 23 года.
По решению тогдашнего руководства страны финансирование программы «Энергия-Буран» прекратили как излишне затратную и, по мнению чиновников, не перспективную. Этой программе не дали даже «теплиться». В надежде на лучшее будущее неугомонный и беспредельно талантливый главный конструктор «Бурана» Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский на свой страх и риск продолжал развивать данную тематику, проектируя МАКС – многоцелевую авиационно-космическую систему.
Суть этого проекта в том, что орбитальный самолет, похожий на «Буран», но меньшего размера, вместе с внешним топливным баком устанавливался на тяжелый транспортный самолет «Мрия» (Ан-225). Самолет выводил систему на высоту около 12 км, после чего включались двигатели орбитального самолета. Система отделялась от транспортного самолета и выводила орбитальный самолет на заданную околоземную орбиту.
Преимуществ авиационно-космических систем по сравнению с ракетно-космическими немало. Это и значительное снижение затрат на выведение в космос полезных грузов, и возможность запуска на орбиты разных наклонений, и отсутствие отчуждаемых земель под районы падения ракетных ступеней, и экологическая безупречность запуска, как по выхлопу, так и по проливу топлива, и многое другое.
Лихие 90-е плохо отразились на всей промышленности России и очень плохо на НПО «Молния». Несмотря на то что золотая голова Глеба Евгеньевича продолжала работать безупречно, преклонные годы сказывались, и в 1993 году ему на смену пришел энергичный и молодой руководитель. Главным его «недостатком» было то, что его карьера развивалась не в конструкторском бюро, а на опытном заводе.
Но школа Г.Е.Лозино-Лозинского сказывалась, и предприятие при отсутствии гособоронзаказов с трудом, но выживало. Зарплату платили нерегулярно, а иногда совсем не платили. Конструкторы начали в массовом порядке увольняться. Тем не менее опытно-конструкторские разработки велись. К сфере освоения космоса они не относились и были приближены к земле. Например, проектировались и изготавливались самолет-такси по схеме триплан, автоматизированные многоэтажные гаражи, подъемник для инвалидов. Одной из интереснейших разработок получилась солнечно-ветровая энергоустановка вихревого типа. Был период активного сотрудничества с французскими предприятиями, но серьезно повлиять на финансовое положение это не помогло. Кроме того, были созданы и приняты на вооружение сверхзвуковые ракеты-мишени. Особо следует отметить издание нескольких книг, которыми положена основа научной школы методологии проектирования авиакосмических систем.
Полный поворот судьбы
В начале нулевых показалось, что судьба снова повернулась к нам лицом. Написали письмо молодому президенту с предложением о проведении поисковых работ по очень перспективной трансатмосферной тематике. Письмо было лично им направлено в Минобороны, где в присутствии начальника Генштаба состоялось совещание по нашему предложению. Обсуждение носило характер, мягко говоря, странный, и мы заметно приуныли.
К большому нашему удивлению, деньги дали. Деньги небольшие, но хватило провести этап научно-исследовательских работ (НИР). Приступить к опытно-конструкторским работам (ОКР) не успели. Умер от обширного инфаркта (светлая память!) генерал-лейтенант в отставке В.А.Белоусов, бывший руководитель работ по развертыванию противоракетной системы А-135 возле Москвы. В свое время его советы оказали большую помощь. Как теперь понимаем, Белоусов правильно направлял нас к необычным для инженера, но нужным исследованиям боевой эффективности. У нас многое держится на таких личностях.
Не стало В.А.Белоусова – и судьба снова повернулась к нам спиной, если не сказать задом, и других ее сторон мы уже не видели. Более того, кольцо безысходности с каждым годом сжималось все туже.
В середине первого десятилетия нового века прислали «сверху» гендиректора, который в свое время окончил Плехановский и в нашей тематике ничего не понимал. Более двух-трех лет ни на одном из 10 предприятий, где он работал на руководящих должностях, этот «специалист» не задерживался. Так случилось и на этот раз. Но, как позже стало ясно, это были только цветочки. Что такое ягодки, мы узнали, когда гендиректором был назначен некто Ю.А.Убей-Волк.
В коллективной жалобе работников НПО «Молния», направленной президенту РФ, в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет, сомнительных эпизодов с участием Ю.А.Убей-Волка, в которых надо тщательно разбираться, перечислено достаточно. Ответа на поставленные вопросы до сих пор нет.
Очень слабое место
Несмотря на былые заслуги (а скорее всего благодаря им), у НПО «Молния» есть одно очень «слабое место». Ему принадлежат несколько корпусов площадью около 100 000 кв. м, в которых раньше работали конструкторы, прочнисты, аэродинамики и многие другие специалисты. То, что финансовое положение объединения крайне плохое, знают все. И желающих воспользоваться этим обстоятельством возникло достаточно. Поэтому несколько лет назад по иску кредиторов Арбитражным судом заведено дело о банкротстве НПО «Молния».
Дело о банкротстве – это процесс, который может тянуться годами. Вот он тянулся, тянулся и уже почти дошел до завершения – ввели внешнее управление. А дальше остается потерпеть несколько месяцев, и назначается долгожданное конкурсное производство, за коим следует распродажа недвижимости. Не допустить катастрофический финал пытались все.
Еще до последних выборов в Госдуму коллектив обратился к руководству России и депутатам Госдумы с просьбой предотвратить банкротство. КПРФ напрямую обращается по этому вопросу к президенту. Президент РФ дает письменное поручение правительству принять «исчерпывающие меры» по предупреждению банкротства «Молнии» и обеспечить заказами по профильной тематике. Правительство, в свою очередь, поручает это соответствующим министерствам. Российская Академия наук пишет руководству страны об актуальности многоразовых авиационно-космических систем. Министерство обороны направляет в ГК «Ростехнология», которому принадлежат 60% акций ОАО «НПО «Молния», подтверждение важности и уникальности, выполняемых на «Молнии» работ в рамках гособоронзаказа. На правительственном совещании тематика «Молнии» признается перспективной.
Счетная палата, куда работники обратились, как только началась процедура банкротства в конце 2010 года, в оперативном отчете зафиксировала: «Проверками обеспечения интересов государства в процедурах банкротства выявлены признаки преднамеренного банкротства». Но…
Но судебный процесс как начался, так и идет планомерно и уверенно к завершению. То есть к ликвидации единственного в стране разработчика авиакосмической техники. В подтверждение этого после недавно проигранной в Арбитражном суде апелляции со стороны коллектива внешний управляющий издал приказы по подготовке массовых сокращений «в соответствии с загрузкой» и «перемещению производственного комплекса».
В принципе можно было бы плюнуть на все, согласиться с распродажей имущества, ликвидацией НПО и роспуском сотрудников. Меньше чем 500 вновь безработных в масштабе Москвы – это тьфу, устроятся как-нибудь. Но, если подумать и принять во внимание несколько существенных обстоятельств, подобные плевки могут слишком дорого обойтись.
 Прототип третьей ступени американского ракетоплана Х-37 отработан уже в двух полетах. Иллюстрация NASA |
Ракетопланы – оружие завтрашнего дня
Если дело дойдет до распродажи имущества НПО «Молния», уникальную лабораторно-стендовую базу сразу разберут на металлолом, поскольку тем компаниям, которые могут и хотят купить вышеуказанные корпуса, такая база не по профилю. И останется наша российская космическая программа с носом. Ведь без достаточного объема лабораторно-стендовых испытаний космические аппараты отказывают и падают чаще. В последние два года подтверждений этому было предостаточно.
Судьбой НПО «Молния» легко играют еще и потому, что кое-кто считает несложным передать его тематику другим предприятиям. Но никто только не учитывает, а возможно, и не ведает, некоторых нюансов. А они очень серьезные.
Выше упоминалось, что 10 лет назад Минобороны неожиданно выделило деньги на НИР по трансатмосферной тематике. Много тогда сделать не удалось, но несколько новых технических зернышек взрастить получилось. Далее работы в этом направлении продвигались в инициативном порядке небольшой группой инженеров. К настоящему времени можно уверенно констатировать, что найден ряд принципиальных технических решений, позволяющих в короткие сроки создать трансатмосферные летательные аппараты, значительно превосходящие по качественным характеристикам американский Falkon HTV-2.
Пока «Молнию» алчно терзали и издевались над коллективом, в США соответствующие фирмы плодотворно работали над новыми аппаратами. И в конце 2011 года натурные испытания третьего образца аппарата Falkon HTV-2 прошли успешно. Он был выведен ракетным ускорителем в верхние слои атмосферы, далее в горизонтальном полете пролетел за 30 минут со скоростью 6,5 км/сек расстояние около 3500 км и благополучно приводнился в океане. В отличие от боеголовок индивидуального наведения, маневрирующих только на конечном участке полета, этот аппарат может маневрировать на всей траектории.
Такой ракетоплан будет способен в ближайшем будущем доставлять ядерный или неядерный боеприпас в любую точку планеты за час с небольшим. Кто еще не понял – речь идет о новом стратегическом оружии – беспилотных боевых ракетопланах, против которых пока ничего не придумано и вряд ли скоро будет. Кроме прочего, эти аппараты могут существенно повлиять на оптимизацию структуры стратегических вооруженных сил. Говоря проще, острая необходимость в дорогущих подводных ракетоносителях и сверхзвуковых бомбардировщиках снизится до минимума.
Если бы многозвездные генералы 10 лет назад оказались чуть более прозорливее и продолжили финансирование трансатмосферной тематики в НПО «Молния», мы бы не были сейчас в позиции отстающих и догоняющих. Но догонять по этому виду вооружений все равно придется. Других вариантов не просматривается. Если объявят конкурс, вряд ли кто, кроме «Молнии», представит более проработанный проект. Да и подходящей лабораторно-экспериментальной базы, кроме нашего НПО, также ни у кого нет. Но…
Но пока не видно на горизонте не только прозорливых генералов, но и штатских. Несколько месяцев назад мы отправили свои предложения по развитию трансатмосферной тематики в адрес Военно-промышленной комиссии и президента РФ. Из ВПК письмо попало в Роскосмос, а оттуда – в ЦНИИМаш. Из ЦНИИМаша позвонили и переговорили, но предложение приехать и посмотреть материалы не приняли.
Через некоторое время получили ответ из Роскосмоса от начальника управления технической политики и качества, мол, ваши предложения не могут быть рассмотрены ввиду недостатка материалов. Ему, видимо, не доложили, что смотреть материалы никто не пожелал. Письмо, направленное в адрес президента РФ, было перенаправлено в Минобороны. Врио начальника управления по обеспечению государственного оборонного заказа, видимо, поленился внимательно разобраться и дал вежливый отрицательный ответ, сославшись на давно ведущуюся разработку, которая не имеет ни малейшего отношения к сути нашего предложения.
Фатальные совпадения
В России в настоящее время не самая лучшая ситуация с созданием принципиально новых систем оборонной техники. С устранением НПО «Молния» из этой сферы деятельности будет еще хуже, так как авиационно-космической тематикой пока больше никто не занимается. В то же время в США очень активно ведутся несколько авиакосмических проектов. (Китай, кстати, тоже не дремлет.)
Каким-то фатальным образом начало банкротства «Молнии» совпало с началом натурных испытаний сразу трех принципиально новых аппаратов по созвучной нам тематике: космоплан Х-37; прямоточная гиперзвуковая ракета Х-51 и упоминавшийся Falkon HTV-2. И пока сотрудники «Молнии», при полном отсутствии поддержки со стороны руководства предприятия, носились по министерствам, пытаясь спасти тематику своей фирмы, доказывали преимущества горизонтального старта и актуальность создания многоразовых систем, при этом лишь слыша в ответ «докажите», «дорого», «пока обходимся без этого», в США приступили к созданию сверхтяжелого самолета-носителя для системы аналогичной нашему МАКСу, которая могла бы быть у России уже в конце 90-х годов.
Прототип третьей ступени Х-37 отработан уже в двух полетах. Даже автоматическую посадку через 22 года после «Бурана» на нем отработали. Поэтому можно смело предположить, что через пять-шесть лет американским МАКСом будет любоваться и восхищаться весь мир. Похоже, денег на эти проекты правительство США и NASA не жалеют. «Живи и работай» – так, кажется, говорили в мультфильме «Мальчиш-Кибальчиш»? Что еще надо? А надо, видимо, чтобы не было «Молнии», а то вдруг у нее опять что-то серьезное получится.
Вот и насылают на нашу голову «эффективных менеджеров», рвущих в куски перспективные заказы, рушащих заводские стены, ломающих станки и жгущих технические архивы. Остается только обанкротить. Что, видимо, скоро и свершится.
Мы понимаем, что изложили в этой статье некоторые проблемы слишком резко. Но так вынуждают реалии. Если раньше пробить что-то новое было трудно, то сейчас пробиться сквозь панцирь равнодушия и некомпетентности современных чиновников, не имеющих в большинстве своем, включая начальников, нормального технического образования, стало просто невозможно. Надо что-то думать, исправлять, и поскорее.
Дарья Гармоненко 
