Виктор Луговской
Человечество останется тем же, а интеллектуальная нагрузка на него возрастет многократно.
Фото Андрея Ваганова
Великолепная картина достижений человеческого разума, которую мы видим сегодня, вызывает интеллектуальную эйфорию, создает впечатление всемогущества и бесконечных возможностей. По умолчанию просто предполагается, что интеллектуальный ресурс неисчерпаем, что он способен выдержать любые нагрузки, и основная проблема заключается лишь в том, чтобы находить всё новые эффективные методы интенсификации его использования. Но так ли это?
Информационное переполнение
Для ответа на этот вопрос посмотрим, как развивались и гибли цивилизации, которые были перед нами.
Историки – циклисты (Н.Я.Данилевский, О.Шпенглер, А.Д.Тойнби, Л.Н.Гумилев и др.) утверждают, что все эти цивилизации в своем развитии проходили через сходные этапы и погибали на вершине своего развития из-за того, что период «пассионарного стремления к развитию» (Л.Н.Гумилев) сменялся «периодом естественного конца культуры, который проходит под знаком либо апатии самодовольства, либо апатии отчаяния» (Н.Я.Данилевский).
Почему же это происходит? Почему цивилизация постепенно переходит от борьбы и поисков новых путей к тихому комфорту и «перевариванию» старых результатов?
«Информационное переполнение» – вот, пожалуй, самое верное и простое объяснение причин этого перехода.
По мере развития цивилизации накапливается все больше информации, которая необходима для ее функционирования. В определенный момент совокупный интеллектуальный ресурс общества уже не в состоянии активно перерабатывать эту информацию и, находя новые пути, увеличивать ее общий информационный объем.
Происходит «информационное торможение», которое и приводит, в конце концов, к гибели цивилизации.
Уже цивилизации Древнего Мира встретились с ситуацией, когда объем информации, которую надо было осваивать и перерабатывать, стал превышать возможности общества. При этом надо учитывать, что в тот период только малая часть общества участвовала в процессе переработки информации и выработки новых знаний. Мудрецы, жрецы, ремесленники и лекари составляли ничтожную часть населения, и «информационное переполнение» наступало уже при достаточно малом усложнении общества.
Техносфера, наука, население
Развитие фундаментальных наук, видимо, нельзя ставить в прямую связь с потребностями практики, но такая связь, безусловно, имеется. Если решение отдельных проблем фундаментальных наук и определяется только внутренней логикой конкретной науки, то темпы развития того или иного ее направления в значительной степени определяются потребностями практики. Как только практические потребности сталкиваются с недостаточным развитием той или иной отрасли фундаментального знания, начинается ее быстрое развитие.
В наше время это хорошо видно на примере «алгебры Буля». Созданная в середине XIX века Джорджем Булем, она стала стремительно развиваться сразу после появления релейных схем и компьютеров, основой вычислительной структуры которых она является.
При этом необходимо учитывать, что количество ученых, работающих в прикладных науках, больше, чем в фундаментальных. А технический персонал, который развивает возможности техносферы в соответствии с потребностями общества, по численности несравненно больше, чем научный персонал.
По мере развития науки и техники знания «свертываются» во все большей степени, и для их усвоения и применения требуются все более высокие интеллектуальные способности. И это сокращает кадровый ресурс как научных работников, так и техперсонала.
Рост населения и рост техносферы прямо связаны друг с другом. В начале XIX века население Земли составляло около 1 млрд. человек, а к концу XX века достигло 7 млрд. Это семикратное увеличение численности сопровождалось стремительным ростом и усложнением техносферы и столь же стремительным развитием фундаментальных и прикладных наук.
Наукоемкость базы нашей цивилизации – техносферы – резко выросла и быстро продолжает увеличиваться. И параллельно стремительно растет потребность в высококвалифицированных научных и технических кадрах, которые могли бы развивать и обслуживать как техносферу, так и социальные потребности общества.
Гаусса не обманешь!
То, что интеллектуальные возможности близки к исчерпанию, коллективный инстинкт общества почувствовал уже в середине XIX века, когда эмансипация женщин встала на повестку дня развитых стран. В течение тысячелетий человеческой истории интеллектуальные возможности женщин – а это половина интеллектуальных возможностей человечества, – использовались главным образом внутри семьи и мало участвовали в развитии как техносферы, так и обслуживающих общество наук.
И не случайно XIX и XX века, века стремительного роста населения и развития знаний и умений, стали веками активного участия женщин в строительстве техносферы и развитии наук. В эти два века очень быстрое развитие науки и техники исчерпывало интеллектуальные запасы мужской половины человечества, и женщины были вынуждены постепенно переориентироваться с семейных на общественные проблемы.
Как уже отмечалось выше, развитие науки, рост знаний и умений, необходимых для активного участия в жизни современной цивилизации, непрерывно повышал требования к интеллектуальному уровню человека, к его умению получать и применять знания.
В середине XX века английский физик, лауреат Нобелевской премии Джордж Паджет Томсон написал книгу «Предвидимое будущее». В ней он, видимо, впервые указал на то, что развитие науки оставляет за бортом активной творческой жизни значительное и все растущее количество людей. По его данным, в английской средней школе только 25% мальчиков были способны к творческой работе на уровне того времени.
В первом приближении можно принять, что распределение способности к творческому труду близко к распределению Гаусса. Эта способность определяется, видимо, многими врожденными качествами и такая суперпозиция, как известно, приводит к нормальному распределению.
Допустимо принять, что это распределение врожденных способностей за четыре-пять тысячелетий человеческой цивилизации изменялось мало. Уж очень мал с точки зрения эволюции этот промежуток времени по сравнению с полутора миллионами лет, отделяющих нас от Homo Erectus. А те несколько столетий цивилизационного взрыва, о которых здесь идет речь, – это просто мгновение на эволюционной шкале.
Но за полвека, которые прошли с момента публикации книги Томсона, и наука, и техника заметно усложнились, и требования к уровню творческих способностей выросли. Поэтому те 25%, о которых говорил Томсон, надо, видимо, откорректировать в сторону уменьшения. Причем можно ожидать, что эта коррекция будет заметной, так как ближе к краю Гауссова распределения вероятности уменьшаются очень быстро.
И дело не в том, что людей, способных к творчеству, рождается меньше – дело в том, что современные условия требуют для полноценной работы более высокий, чем ранее, уровень этих способностей. Увеличивается и потребность в работниках с высоким уровнем интеллекта, и спираль «интеллектуального торможения» будет закручиваться всё туже.
Повышение требований к интеллектуальному уровню работника приводит к резкому сокращению контингента людей, способных к полноценному участию в разработке, усвоению и применению знаний.
Сокращение этого контингента автоматически приводит к постепенному сокращению пионерских разработок и переходу к деятельности с относительно малым потреблением и производством информации. То есть к приспособлению для использования уже имеющихся достижений цивилизации.
Идеальная цивилизация
Величайшее достижение нашей цивилизации – компьютеры – снимая с человека значительную часть работ, которые поддаются формализации, отодвигают начало интенсивного «информационного торможения» и снижают его темпы. Но одновременно с этим широкая компьютеризация нашей жизни заметно поднимает планку «интеллектуальной профпригодности» и еще более сокращает наличный трудовой ресурс человечества.
Интересно, как известный немецкий астрофизик С. фон Хорнер в шестидесятых годах прошлого века объяснял неудачу проекта CETI – поиска внеземных цивилизаций. Среди причин этой неудачи он упоминал и возможность потери интереса развитой цивилизации к науке и технике, которая может быть следствием «информационного переполнения».
Так реализуется процесс «информационного торможения» и он – неизбежное следствие неконтролируемого развития техносферы и роста населения. В современной науке и технологии уже видны первые признаки «информационного торможения».
В подтверждение этого можно привести результаты исследований, проводимых консалтинговой компанией Grant Thornton (США). По их данным, полученным в результате опроса бизнесменов более тридцати стран, выяснилось, что в наше время, в отличие от предыдущих лет, основной причиной трудностей, возникающих при развитии производств, является именно недостаток квалифицированных кадров – это процесс «информационного торможения» начинает проявляться в нашей жизни.
Можно даже сказать, что процесс «информационного торможения» – неизбежное следствие развития всякой «технологической» цивилизации.
Пусть даже на завершающем этапе своего развития такая цивилизация может стать «идеальной технологической цивилизацией» и включить свои ресурсосберегающие технологические процессы в кругооборот окружающей среды, а космическое пространство превратить в сырьевую базу земной индустрии. Этим снимется опасность разрушения экологии Земли и истощения ее сырьевых ресурсов. По прогнозам демографов, к середине XXI века на 8–10 миллиардах человек остановится рост численности населения Земли, что, по-видимому, снимает и опасность ее перенаселения.
Но по мере неизбежного усложнения науки и технологии процесс «информационного торможения» будет стремительно развиваться. Определяется это тем, что наукоемкость безопасной техносферы должна вырасти на порядки, передвигая вверх планку необходимого уровня интеллектуальных (творческих) способностей людей, включенных в создание и обслуживание этой техносферы.
Три сценария, ведущих к коллапсу
Человечество останется тем же, а интеллектуальная нагрузка на него возрастет многократно. Как же могут развиваться последствия «информационного торможения» даже в идеальной «технологической цивилизации»?
Во-первых, из-за очень высоких требований к интеллектуальным возможностям персонала, проектирующего, изготовляющего и обслуживающего сверхсложное оборудование техносферы, начнет развиваться острый дефицит в квалифицированных рабочих и инженерах, которые могли бы участвовать в этих работах. Широкое использование вычислительной техники, необходимое для надежной работы такого оборудования, еще более поднимет требования к персоналу и сократит кадровый резерв.
Из-за нехватки достаточно квалифицированного персонала участятся выходы из строя и аварии технологического оборудования, вследствие чего снизятся производственные возможности глобальной техносферы и резко возрастет возможность ее внезапного «хрупкого разрушения». В перспективе этот процесс может привести к «хрупкому разрушению» техносферы и коллапсу цивилизации.
Во-вторых, по тем же причинам замедлится развитие фундаментальных и прикладных наук, что еще более усложнит ситуацию в техносфере.
Наконец, в-третьих, к этому необходимо добавить и острые социальные противоречия, которые неизбежно возникнут в обществе. Высокоразвитая мощная техносфера позволит обеспечить высокое качество жизни практически всему населению. Но некоторая, малая часть его, интеллектуальные возможности которой позволят ей работать в производстве и науке, будет иметь неизмеримо более высокий общественный статус по сравнению с остальной частью – теми, кого можно будет назвать «иждивенцами цивилизации».
Трудно сказать, по какой из трех причин «идеальная технологическая цивилизация» быстрее зайдет в тупик и начнет разваливаться. Но совокупное действие этих трех причин неизбежно и достаточно быстро вызовет ее коллапс.
К сожалению, сегодня не видно способов предотвращения «информационного коллапса». Можно рассчитывать только на то, чтобы оттянуть сроки его начала. И надеяться только, что следующие поколения смогут найти выход из этой, типичной для технологической цивилизации, ситуации и постараться дать им как можно больше времени для исправления положения.
Что можно сделать сегодня
Очевидным выходом может быть сокращение потребления там, где оно существенно превышает биологические потребности человека.
Проблемой развитых стран стала эпидемия ожирения. В США, например, избыточный вес имеет более трети населения страны.
По мере роста уровня жизни повышается платежеспособный спрос всего населения, и это определяет интерес бизнеса к выпуску изделий для удовлетворения сиюминутных потребностей человека. Огромные средства вкладываются в непрерывное обновление и минимальное усовершенствование одежды, обуви, мебели, автомобилей, телефонов и т.п. В современных условиях эти работы не требуют проведения фундаментальных разработок и для них есть практически неограниченный платежеспособный спрос.
На исследования и разработки, связанные с производством подобных товаров и услуг, отвлекается все больший объем интеллектуального и трудового потенциалов человечества.
Так, по данным WorldWatch Institue (2006 года), расходы на организацию охраны репродуктивного здоровья для женщин всего мира были бы меньше, чем всемирные расходы на парфюмерию и макияж. А расходы на океанские круизы и мороженое больше, чем стоимость программы работ по обеспечению населения Земли чистой питьевой водой.
Если удастся добиться сокращения потребления, то это замедлит рост техносферы, ослабит информационное напряжение и даст время и возможность найти выход из сложившейся ситуации.
Иерусалим
