Актуальные проблемы российской геральдики

Печать царского наместника в Ливонии, 1564. Первый известный случай употребления двуглавого орла как герба в России. Фото из архива автора

Одна из важнейших задач истории и ее специальной дисциплины, геральдики – борьба с мифами, исправление ошибок, бытующих как в массовом сознании, так и в популярной, справочной, а иногда и в учебной литературе. Объект ее изучения – герб, порой трудноопределимый, ибо существуют близкие, но не тождественные понятия «эмблема», «символ», «логотип».

Не путать с эмблемой!

Герб Романовых

Гербы – результат развития европейской средневековой культуры. В так называемый период «живой геральдики» (XIV–XV) господствовало мнение, что гербы существовали повсеместно и всегда. Отсюда и феномен «фантастической геральдики», когда гербы составлялись «задним числом» для римских императоров, античных героев, библейских персонажей. Но заявлять о бытовании гербов в древнем мире, в раннем Средневековье – большая и теоретическая, и фактическая ошибка, поскольку тогда отсутствовали социальные предпосылки для данного института.

Часто «гербами» называют античные эмблемы. Смешивают эти понятия и археологи, называя гербами изображения на монетах, печатях, посуде, оружии, безосновательно распространяя их иногда не только на древний мир, но даже на первобытное общество.

Это связано не только с пережитками давно минувшего периода «живой геральдики», но и с недостатком профессиональной подготовки, и с сознательной подменой понятий в советской историографии. Чтобы как-то сохранить официально объявленную бесполезной для исторической науки геральдику, в 1930-е годы предпринималась попытка ввести «широкое толкование герба». Так предлагалось называть многочисленные знаки, эмблемы, символы, которые имеются на вещественных памятниках любых периодов и регионов, вплоть до книжных миниатюр и элементов архитектурного декора. Отголоски этой ложной трактовки встречаются до настоящего времени.

Терминологическая нечеткость касается и понятия «геральдика». В современном научном знании оно имеет три значения. Во-первых, геральдика – это специальная историческая дисциплина, изучающая гербы как исторический источник и явление исторической действительности. Во-вторых, геральдика – совокупность гербов, выделяемая по хронологическим, территориальным, социальным и иным признакам. В-третьих, геральдика – это деятельность по составлению, описанию и изображению гербов. Подробнее об этом написано в моей книге «Научная геральдика России» (2013).

Откуда гербы растут

Первый «ученый» трактат о гербах был написан в начале XIV века. В ранних сочинениях, далеких от науки в подлинном смысле слова, высказывались самые фантастические версии, ставшие общепринятыми мифами.

Например, так называемая «опознавательная теория» происхождения герба связывает данное событие с первыми Крестовыми походами. В одном войске соединились рыцари разных стран, не знавшие друг друга и языков друг друга. А развитие вооружения привело к появлению закрытого шлема, делавшего распознавание «свой–чужой» в бою чрезвычайно сложным. Рыцари нашли выход из ситуации, нанося изображения на щиты. Затем они возвращались из похода, хранили боевые щиты как память. Их сыновья также шли в Крестовый поход, брали отцовские щиты. Постепенно изображения с них становились наследственными, превращались в гербы.

Эта романтическая, красивая теория весьма уязвима для критики. Возникает вопрос: откуда рыцари могли знать, что изображение на щите означает союзника, а не противника? Существовавшие до Крестовых походов шлемы также почти скрывали лицо. Указанной версии противоречат источники. Греческая царевна Анна Комнина (1083–1153) писала, что щиты прибывших в Константинополь французских рыцарей были гладкими и одноцветными.

Вопрос о времени возникновения гербов также сильно запутан в литературе. Даже некоторые современные авторы сообщают, что они появились в конце XI века. Данная точка зрения основывается на единственном предмете, который традиционно называют «ковром из Байё». Он представляет собой кусок грубой льняной материи (шириной 0,5 м и длиной 70,3 м) и называется по городу на северо-западе Франции. На «ковре» вышито 58 картин, рассказывающих о завоевании Англии норманнами в 1066 году. На щитах у рыцарей есть некие изображения, которые трактовались как ранние изображения гербов. «Ковер из Байё» изготовлен в 1080-х годах, отсюда и дата возникновения геральдики – конец XI века.

Между тем установлено, что изображения на щитах рыцарей не совпадают с гербами их потомков, и, кроме того, один человек мог изображаться с щитами, несущими различные эмблемы. Это свидетельствует, что никаких гербов на «ковре из Байё» нет. На самом деле они появились немного позже – в середине XII века, примерно между 1120 и 1170 годами.

Герб Шереметевых

Указанное время помогает установить более достоверно причины их появления. Основной были фундаментальные изменения в самом средневековом обществе, прежде всего формирование его новой социальной структуры, тесно связанной с правовыми реалиями и с условиями землевладения. Становление иерархии с четко обозначенным положением каждого человека требовало, как пишет М. Пастуро, «новых форм социального маркирования: нужно уметь идентифицировать, распознавать друг друга, представлять себя другим».

При поголовной неграмотности общества, даже элиты, проблема разделения дворян и недворян обозначилась очень остро. И герб оказался гениальным изобретением. Он не требовал навыков чтения, был понятен любому, но при этом четко и точно выполнял функцию разделения социальных слоев.

Гнездо двуглавого орла

Вечные проблемы и вечные мифы отечественной геральдики: происхождение двуглавого орла и смысл московского герба.

До сих пор в российском обществе имеет широкое хождение версия о заимствовании двуглавого орла из Византии. Якобы великий князь московский Иван III, женившись на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог, заимствовал герб Византии в знак того, что после падения этой империи центр православия переместился в Москву («Москва – Третий Рим»).

Теория эта появилась еще в XVIII веке, была полным вымыслом, связанным с активной политикой на Балканском полуострове, и сейчас убедительно опровергнута, поскольку в Византии не существовало гербов. Софья Палеолог в момент появления герба (1490) находилась в глубокой политической опале, идея о «Москве – Третьем Риме» была высказана только в 1523 или 1524 году, а обрела популярность в конце XVI века, когда в России учредили патриаршество.

Убедительно доказанное в работе В.А. Кучкина «Великокняжеская печать с двуглавым орлом грамоты 1497 года» заимствование двуглавого орла из герба Священной Римской империи (Германии) остается известным только узкому кругу специалистов.

Ситуация с московским гербом еще хуже. Споры о том, кто изображен на нем: светский всадник (государь-воитель) или святой Георгий, ведутся с XIX века. Историки еще в позапрошлом столетии установили, что никакого отношения к святому герб не имеет. Всадник появился в символике московских князей вскоре после образования их княжества, став своеобразным наследственным символом. Ни на одном рисунке московского всадника нет свечения вокруг головы, нимба – непременного атрибута святого.

В XV веке рядом со всадником на монетах иногда просматриваются две буквы – «кн», означающие сокращенное слово «князь». В дипломатических источниках XVI–XVII веков зафиксировано, что русские послы отвечали на вопросы иностранных правителей всегда одинаково: на гербе сам государь на коне.

Наименование святым Георгием появилось в 1720-х годах и впервые закреплено официально в 1730 году при утверждении московского герба, перерисованного по правилам европейской геральдики. Это было несомненной ошибкой. Ее допустил прибывший в Россию для сочинения гербов итальянец граф Франциск Санти, не знавший русского языка, незнакомый с культурой нашей страны. Он спутал светского всадника с популярным на Западе святым Георгием, покровителем рыцарства, закрепив неточность в описании московского герба.

В сложную ситуацию попали, как всегда, учителя. Даже если они знают перечисленные выше геральдические тонкости, им все равно приходится воспроизводить ложные версии, поскольку именно этого от них требует программа.

Государственная печать Ивана III (лицевая и оборотная стороны).

Герботворческий процесс

Перед российской геральдикой стоит комплекс источниковедческих и археографических проблем. Объективное изучение ее истории затруднено тем, что не изданы основные геральдические источники – гербовники Б.К. Миниха 1730 года, князя М.М. Щербатова 1775 года, Л.И. Талызина конца 1780 – начала 1790-х годов. и др. Только частично доступен «Общий гербовник дворянских родов», почти ничего не известно о вещественных памятниках с гербами, хранящихся в собраниях музеев.

Все перечисленное ведет к тому, что высказываются ложные мнения о «дикости русской геральдики», о ее неразвитости и отрешенности от общеевропейского герботворческого процесса. При этом – сознательно или неосознанно – используется недопустимый методический прием, когда период становления русской геральдики оценивается исходя из признаков развитой стадии европейской.

За последние годы, конечно, много было сделано в сфере отечественного гербоведения, но не все проекты оказались реализованными и не только по вине исследователей, но в значительной степени из-за позиции музеев и архивов, которые почему-то именно в геральдических материалах видят источник особого обогащения. Например, неоднократно пытались издать полный корпус утвержденных дворянских гербов, но руководство (к счастью, уже бывшее) хранящего гербовники Российского государственного исторического архива выдвигало невыполнимые требования материального характера.

Активное герботворчество, которое охватило Россию, также имело много последствий для дисциплинарного знания, как положительных, так и отрицательных. Оставляя в стороне визуальные и смысловые недостатки современных гербов, следует отметить, что развитие геральдики оказалось не совсем таким, как оно представлялось в период наибольшего интереса к ней в первой половине 1990-х годов.

В частности, полностью провалилась попытка ввести гербы в обиход Русской православной церкви, не получили широкого распространения гербы в учреждениях и организациях. Разделение государственной и муниципальной власти привело к появлению гербов у сел, что нарушило традиционную связь герба и статуса поселения (наличие герба отделяло город от деревни).

Произошла сильная бюрократизация и коммерциализация герботворчества. При этом в геральдической сфере не возникло серьезного любительского движения в отличие, например, от генеалогии, где частные родословные исследования стали действительно массовыми и охватили всю страну. Не было создано также эффективно работающих научных центров изучения гербов. Геральдика, по сути, как и раньше, остается уделом немногочисленных исследователей-энтузиастов.

Перед современным российским гербоведением, несмотря на бурное развитие за последнюю четверть столетия, стоит комплекс серьезных проблем – терминологических, методических, источниковедческих, герботворческих. Рано или поздно они будут разрешены, но само их разнообразие лучше всего свидетельствует о том, что геральдика – это актуальная часть жизни современного общества и неотъемлемая часть познания прошлого.