Константин Рейтор Затронутая Викторией Киселевой в статье «Наука в диссертационной ловушке» (см. «НГ-науку» от 25.01.17) проблема, безусловно, является наболевшей. Сложившаяся ситуация касается не только экономических наук. Сходная картина наблюдается и в юриспруденции, например. Будет справедливо констатировать, что это – болезнь общественных наук в целом, где имитировать научную деятельность во много раз проще, чем в точных и естественных науках.
В статье Киселевой основное внимание уделено ситуации, когда диссертация – простой товар на теневом рынке. Но есть еще область, где диссертационный контрафакт создается в сфере не рыночных, а административных отношений.
У многих еще, наверное, на памяти кадровое решение президента России в отношении ряда высокопоставленных чиновников, баллотировавшихся и избранных в академики. Один из них, руководя в начале 2000-х солидной структурой, почти в приказном порядке обязывал своих заместителей, мужчин в возрасте, в генеральских чинах, защищать диссертации. Разумеется, кандидатские.
Как они выполняли приказ, судить трудно. С одной из таких диссертаций, причем докторской, мне довелось ознакомиться. Впечатление от научного качества работы было удручающим.
Автору этих строк самому в то время советовали защититься, мол, по увольнению со службы очень даже пригодится. В ответ на высказанное сомнение, что служба не дает возможности подготовить полноценный труд, ответ был однозначным: «Не беда, диссертацию засекретим, никто критиковать всерьез не будет».
По поводу же путей решения обозначенной проблемы хотелось бы высказать ряд соображений.
Как юристу, тема уголовно-правовых аспектов «торговли» диссертациями болезненно близка. Но судебная практика, «видимая на поверхности», крайне скудна. Однако представляется, что в ряде случаев Уголовный кодекс подлежит применению. В частности, в статье описываются ситуации, когда действия их участников, создающих «диссертационный» товар, вполне можно квалифицировать как мошенничество (хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием), то есть по ст. 159.
В иных случаях, когда «контрафакт» оказывается вполне доброкачественным и диссертация благополучно защищается, то есть заказчик не обманут, можно говорить о том, что «подрядчик» в лице руководителя юридического лица может нести ответственность за злоупотребление полномочиями по ст. 201 Уголовного кодекса РФ. Для активизации борьбы с преступностью на данном направлении действительно достаточно лишь политической воли.
Но в целом имеющиеся в действующем Уголовном кодексе составы преступления не способны быть плотиной, удерживающей вал контрафактных диссертаций. Из уст нынешнего министра внутренних дел РФ Владимира Колокольцева недавно уже прозвучали слова о необходимости введения уголовной ответственности за фальшивые диссертации. Думается, что такое предложение обоснованно.
Однако это все-таки лишь борьба со следствиями, а не с причинами, порождающими данное негативное общественное явление. Видимо, необходимо что-то «исправлять в консерватории». Следует вырабатывать механизмы, которые лишали бы чиновников и бизнесменов стимулов «любить» науку и добиваться ее взаимности в виде научных званий.
