Чернобыль – хорошая «инновация» с точки зрения биологической эволюции

Cегодня в Чернобыле мы имеем уникальную возможность наблюдать способность организмов, видов, целых родов выходить на новые устойчивые эволюционные режимы. Фото Reuters

…но и чрез сии разрушения 

видна цель творения.

Иоганн Готфрид Гердер

Взрыв четвертого блока на Чернобыльской АЭС ночью 26 апреля 1986 года привел к залповому выбросу огромного количества радиоактивных материалов и, как следствие, увеличению радиационного фона за многие сотни, тысячи километров от места события. По имеющимся в литературе данным, в атмосферу было выброшено 120 из 180 т загруженного в реактор радиоактивного топлива. При аварии выброс радиации на ЧАЭС составил 50 млн кюри, что равнозначно взрыву 500 атомных бомб. В Украине радиоактивное облако накрыло 12 из 25 областей – около 44 тыс. кв. км, пострадало более 3 млн человек. От последствий облучения скончалось более 300 тыс. человек.

Для трех республик Советского Союза – Украины, Белоруссии и России – авария на ЧАЭС создала множество проблем – экономических, политических, социальных. Согласно имеющимся в литературе данным, радиационное загрязнение территорий этих республик составило соответственно 10,23 и 1,5%; приостановлена хозяйственная деятельность; загрязнены лесные массивы, вода, продукты питания, отмечен рост онкологических и других заболеваний, негативных демографических тенденций; миллионы людей живут в условиях действия малых доз радиации.

Неполнота и противоречивый характер знаний, касающихся последствий чернобыльского эффекта, породили пестроту прогнозов, чаще всего высвечивающих только одну сторону проблемы, а именно: необратимость разрушительных процессов, угрозу биологическому миру, здоровью человека, благополучию его жизни в новых катастрофических условиях.

Между тем сильное широкомасштабное радиоактивное загрязнение не вызвало тяжелых, необратимых нарушений в генетической формации, в структурно-функциональной целостности экосистем, не повлияло губительным образом на биологическое разнообразие. «Биоразнообразие – число видов – остается на прежнем уровне или даже возрастает в результате изъятия территорий из хозяйственного пользования. Нет здесь и резкого всплеска генетических нарушений», – отмечал один из ведущих экологов страны, член-корреспондент РАН Алексей Яблоков.

Доктор биологических наук, заведующая лабораторией экспериментальной экологии Института экологии растений и животных УрО РАН Вера Позолотина изучала природные популяции одуванчика в зоне Чернобыльской АЭС и на территории восточно-уральского радиоактивного следа. Было установлено, что длительное хроническое воздействие облучения, с одной стороны, усиливает генетическую нестабильность, с другой – инициирует адаптационные процессы сразу на трех уровнях биологической организации – клеточном, организменном, популяционном.

Словом, чернобыльская ядерная катастрофа, если даже и повлекла за собой подъем мутационных изменений в популяциях животных и растений, то не в масштабах, граничащих с тотальной «генетической смертью».

Открыватель химического мутагенеза, выдающийся советский генетик Иосиф Рапопорт (1912–1990), подчеркивал: «В природе встречаются виды гибели, охватывающие ряд родов и систематических единиц, чьи признаки, а также гены теряют свою адекватность вследствие наступившего катастрофического изменения окружающих условий. Большинство потерь невозможно при таких обстоятельствах к какому-либо восстановлению.

В целом не меньшую роль играют более отдаленные видовые генотипы, которые более медленно приспосабливаются к новым для них условиям, но их во много раз больше. В результате процессов этих обоих типов возникают новые виды, занимающие места исчезнувших своих предшественников». Главную положительную инерцию Иосиф Абрамович видел также в высокой скорости размножения, устраняющей угрозу гибели существующих видов, их уход в палеонтологическое прошлое. Он отмечал, что в течение одного поколения процессы размножения, как правило, повторяются достаточно много раз, что с лихвой компенсирует естественную убыль. «И даже при действиях очень высоких доз радиации синхронная деградация генетического материала, точнее говоря, деградация генетической энергии до энергии химической не наступает, – констатировал Рапопорт. – Потенциал генного дублирования, подкрепленный наследственными изменениями, оставляет далеко позади потенциал генного разрушения, а поэтому потери в природных популяциях невелики. Новые индуцированные мутации, оцененные естественным отбором, могут открыть новую эпоху в биологическом прогрессе».

Другими словами, высшие организмы, наделенные богатыми созидательными генетическими ресурсами и силами самоорганизации, как реальными, так и метафизическими, приспособились за миллионы лет эволюции к естественной, а теперь и искусственной радиоактивности. Радиоактивные подъемы в природе только приучают все живое, делают живые системы более устойчивыми к радиации. Как отмечал биолог, академик Борис Астауров, «биологические системы способны ответить на разнообразные неспецифические внешние воздействия единственным доступным им способом – развитием».

Генетик, академик Владимир Струнников определенно высказывался так: «Гамма-лучи могут индуцировать в достаточном количестве жизнеспособные в гомозиготном состоянии рецессивные мутации, которые следует считать результатом незначительных изменений в нуклеотидном составе гена. Гамма-лучи могут давать полезные генные мутации, особенно при беспрерывной искусственной элиминации вредных генов. А это можно рассматривать как эволюционно прогрессивный момент».

Под влиянием ионизирующих излучений генетические структуры культурных растений даже могут освободиться от накопившегося в процессе их жизни огромного энтропийного, мутационного груза. Высокая устойчивость живых систем к чернобыльскому эффекту еще раз подтвердила превосходство высокодифференцированной биологической организации над враждебными силами окружающей среды.

Если же действительно что-то и происходит в Чернобыле, то это что-то не выходит за пределы великих законов природы, гарантирующих стабильность и бессмертие мира атомов и генов, а следовательно, непрерывность жизненного процесса. Новые поколения жертв чернобыльской ядерной катастрофы, наделенные новыми генами устойчивости, доминантными адаптациями и более мощным репродуктивным потенциалом, имеют огромную эволюционную перспективу.

В целом же сегодня в Чернобыле мы имеем уникальную возможность наблюдать одну и ту же весьма поучительную картину – общность явлений критической самоорганизации живых систем, способность организмов, видов, целых родов преодолевать энтропийный барьер и выходить на новые, устойчивые эволюционные режимы.

Системные исследования, проводимые в рамках оценки последствий этой экологической катастрофы, произошедшей на Евразийском континенте в конце XX века, должны дать принципиально новые, важные для науки и жизни человека результаты, поскольку именно здесь в настоящее время проявляются самые тонкие эффекты, а наблюдаемые явления более «естественны». Результаты этих исследований послужат основой для установления новых фундаментальных закономерностей, обогатят генетическую и биологическую теорию, теорию строения материи.