Пора возвращаться к «дипломатии вакцин»

Президента РАН Александра Сергеева всегда поддерживает тему глобального научного сотрудничества. Фото с сайта www.ras.ru

22 декабря в агентстве РИА Новости состоялась презентация доклада Российского совета по международным делам (РСМД) «Новые горизонты научной дипломатии в России». Его авторы – доктор философских наук Гульнара Краснова, кандидат экономических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД РФ Роман Райнхардт, старший эксперт Центра перспективных управленческих решений (ЦПУР) Олег Шакиров и эксперт ЦПУР Дмитрий Соловьев – попытались концептуально представить тему, чрезвычайно актуальную в связи с последними событиями по ограничению и контролю за научными связями и политизацией науки.

Трансграничные потоки данных

Доклад РСМД посвящен феномену научной дипломатии, концептуально и институционально оформившемуся в современной системе международных отношений в XXI веке. Для нее характерны выход на мировую арену новых, главным образом негосударственных акторов и тесное переплетение научно-исследовательских и дипломатических практик. В рамках западных исследований научную дипломатию уже принято выделять как самостоятельный конструкт научной и внешней политики. При этом категория «научная дипломатия» концептуально тесно переплетается с такими понятиями, как «мягкая сила» (soft power) и «умная сила/власть» (smart power). В базе данных ProQuest Dissertation & Theses Global за последние 10 лет по тематике научной дипломатии содержится более 100 тыс. научных работ и только за последние 12 месяцев – 1613 публикаций.

Существенно иная ситуация в России. «В отечественных науковедческих, социологических и иных гуманитарных исследованиях работы по соответствующей проблематике немногочисленны и носят разрозненный характер, что свидетельствует о том, что в российской науке, равно как и в экспертном сообществе, ее изучение находится на начальной стадии, – отмечается в докладе. – Так, в одном из крупнейших российских репозиториев, научной электронной библиотеке eLibrary, количество депонированных материалов, в которых фигурирует термин «научная дипломатия», составляет менее 100 единиц».

Пандемия новой коронавирусной инфекции изменила все аспекты жизнедеятельности и коммуникации людей. По мнению авторов доклада «Новые горизонты научной дипломатии в России», одним из механизмов преодоления глобальных вызовов и преодоления последствий эпидемиологического и экономического кризисов является глобальное международное научно-техническое сотрудничество. В то время как многие страны закрывались на карантин, мы стали свидетелями того, как большинство научных фондов, научных и образовательных организаций, отдельных исследователей показали высокий уровень солидарности и сотрудничества, открыли свободный доступ к публикациям, архивам и базам данных для всех заинтересованных лиц.

Акцент сместился с трансграничных физических перемещений исследователей на трансграничные потоки данных, информации и знаний. Научные конференции и семинары были отменены или отложены, но многие из них были перенесены на онлайн-платформы. Переход в виртуальное пространство повысил инклюзивность, доступность, экономическую эффективность, эргономичность и экологичность таких мероприятий. Однако это также вызвало озабоченность по поводу этических норм, информационной и национальной безопасности.

Пандемия также заставила акцентировать внимание на проблемах общественного доверия экспертизе и научному знанию. Обратная сторона открытости, которую обеспечивает интернет, – риски, связанные с распространением недостоверной информации. Современная коммуникационная среда способствует распространению сенсационных и эмоционально окрашенных сообщений. Это наглядно иллюстрирует стремительный рост числа сторонников теорий заговора, касающихся причин возникновения COVID-19. В этих условиях для ученых из разных стран увеличивается значимость коммуникации в интернете и объединение усилий для продвижения научного знания.

Научный глобализм VS научный национализм

Однако приходится признать, что примеры националистических действий, политизации научного знания, ограничивающих международное научное сотрудничество, как результат обострения геополитической напряженности между сверхдержавами, также присутствуют.

Американскими сенаторами 27 мая 2020 года был предложен законопроект «О безопасном кампусе» (The Secure Campus Act). В представленном законопроекте гражданам КНР запрещается получать студенческие или исследовательские визы в США, принимать участие в федеральных НИОКР. На низовом уровне многие ученые, участвующие в онлайн-конференциях, уже столкнулись с таким банальным явлением, как подключение к ним неприглашенных гостей.

«В экономических терминах это, по сути, становится расходной статьей НИР и НИОКР, а американским университетам, лабораториям и научно-исследовательским институтам, получающим федеральное финансирование, принимать граждан Китая на свои образовательные и исследовательские программы, – резюмируют авторы доклада. – Стало также известно, что китайские ученые из-за давления США начали отказываться от сотрудничества с американскими коллегами. В то же время анализ публикационной активности китайских и американских ученых с начала пандемии по май 2020 года показал, что уровень сотрудничества по тематике COVID-19 между исследователями США и КНР оказался существенно выше, чем с остальными странами мира (к примеру, китайские ученые сотрудничали с американскими учеными в 2,7 раза больше, чем с учеными из Великобритании), что демонстрирует рост количества совместных публикаций: в общей сложности 122 публикации были подготовлены авторами из двух стран».

Другой пример – отказ американского журнала Geophysical Research Letters в публикации статьи российских ученых из Института прикладной физики Российской академии наук (ИПФ РАН) в связи международными санкциями против России. Но ситуация была быстро разрешена благодаря давлению мировой научной общественности, редакция журнала принесла извинения российским ученым и признала свою ошибку. «Совершенно невозможная ситуация для нынешних американских политиков является нормальной практикой для ученых, в том числе американских», – подчеркивается в докладе.

Необходимо отметить, что в истории много примеров, когда политические лидеры и правительства использовали науку и ученых для наведения мостов, установления позитивных отношений в сложных международных ситуациях, хотя эти действия часто не определялись как научная дипломатия. Например, Пагуошское движение ученых, выступающих за мир, ядерное разоружение и международную безопасность, начало которому было положено в 1955 году, – классический пример научной дипломатии в действии. Отечественные ученые принимали активное участие в деятельности этой организации, а СССР трижды (в 1960, 1969, 1988 годах) предоставлял площадку для проведения ее ежегодных конференций.

В нынешней ситуации уместно вспомнить совместные инициативы США и СССР по разработке, испытанию и поставке жизненно важных вакцин, которые получили название «дипломатии вакцин» времен холодной войны. В 1956 году американские и советские власти инициировали контакты между своими учеными-вирусологами. Благодаря их сотрудничеству была создана вакцина против полиомиелита, которая используется до настоящего времени в большинстве стран мира.

Совместная деятельность двух стран в области здравоохранения, в частности по профилактике ВИЧ/СПИДа, туберкулеза и других заболеваний, продолжалась и в последние десятилетия, в том числе в рамках Рабочей группы по здравоохранению при Российско-американской двусторонней президентской комиссии. В 2011 году для поддержки ее деятельности Фонд Карнеги создал частно-государственную рабочую группу по американо-российскому сотрудничеству в области здравоохранения.

Нельзя не согласиться с Питером Дж. Хотез, автором статьи «Российско-американская научная дипломатия вакцин: сохранение наследия», опубликованной еще в 2017-м, который писал, что «начиная с 1950-х годов совместное российско-американское сотрудничество продемонстрировало двойной опыт улучшения как внешних связей, так и научного сотрудничества. Научная дипломатия вакцин не является панацеей от обострения напряженности между США и Россией, но этот подход доказал свою ценность для содействия совместным гуманитарным усилиям при одновременном производстве жизненно важных вакцин».

К сожалению, в подходе к разработке и производству вакцины против COVID-19 присутствует как научный глобализм и сотрудничество, так и научный национализм и конкуренция. Мы стали свидетелями разворачивающейся мировой гонки за вакциной против коронавирусной инфекции, в которой научные исследования и внутреннее стремление к знаниям переплетаются с индивидуальными интересами, институциональными выгодами, коммерческими ценностями, общественным благом и иными политическими факторами.

И в этой ситуации роль научной дипломатии возрастает, она безусловно связана с темой глобального научного сотрудничества. Но эти два понятия не являются идентичными и не должны использоваться взаимозаменяемо. Все дело в целях применения научной дипломатии и степени участия государства в тех или иных видах деятельности, относимых к научной дипломатии.

Солдаты, дипломаты, ученые

Так, международное научное сотрудничество осуществляется учеными снизу вверх, имеет широкую автономию. Роль государства состоит в создании условий для кооперации исследователей на международном уровне посредством финансовых и организационных механизмов.

Та же самая деятельность может быть и инструментом достижения целей внешней политики государства, улучшения государственного имиджа через науку и/или предоставление необходимых экспертных знаний для принятия политических решений. Дело в том, что научное сотрудничество может стать нейтральной основой для поддержания межгосударственных отношений в условиях напряженности.

В этом случае государство играет центральную роль через свои институты государственного управления, которые определяют и устанавливают стратегическую и правовую основу научной дипломатии с учетом национальных интересов в текущей внешнеполитической повестке, а также взаимодействуют с негосударственными акторами, действующими в конкретный временной отрезок.

По мнению авторов доклада РСМД, в нынешней эпидемиологической и геополитической ситуации количество каналов коммуникации с зарубежными странами значительно уменьшилось. В отличие от времен холодной войны, когда геополитические противники сохраняли каналы коммуникации в спорте и искусстве, в период пандемии из-за ограничений физической мобильности в результате карантинных мер эти каналы не могут быть задействованы так широко.

В этом смысле трансграничное научное сотрудничество оказалось меньше затронуто последствиями ограничения физической мобильности и социального дистанцирования благодаря цифровым технологиям. Поэтому «научные дипломаты» становятся одними из основных проводников публичной дипломатии. К сожалению, вовлеченность российских ученых в международные проекты низкая – по результатам эмпирических исследований на базе опросов, она составляет не более 50%.

«Таким образом, – подчеркивается в докладе, – приходится констатировать, что в настоящее время научная дипломатия используется не в полной мере как в рамках МНТС (международного научно-технического сотрудничества. – «НГН»), так и на уровне внешнеполитической стратегии. Проводимые мероприятия до настоящего времени носят ограниченный и нерегулярный характер, зачастую не достигая поставленных заинтересованными сторонами целей. К числу системных проблем относится отсутствие механизмов построения долгосрочных отношений между научными и политическими сообществами, основанных на партнерстве и взаимном доверии».

Один из важных аспектов этой проблемы – популяризация за рубежом российской науки. «На сегодняшний день стратегии продвижения российской науки за рубежом нет. В нынешней геополитической ситуации напряженности мы видим, как нивелируется значимость вклада российских научных исследований и его доли в глобальном научном сотрудничестве. В то же время количество каналов, которые поставляют информацию для международной аудитории катастрофически мало: это международное информационное агентство RT (Russia Today) и радио Sputnik, проект Russia Beyond, сайты и аккаунты в социальных сетях дипломатических миссий, представительств Россотрудничества за рубежом. Расширенный поиск материалов по запросу Russian scientists / Russian science по вышеперечисленным информационным ресурсам показал, что количество таких ресурсов незначительно; они не систематизированы ввиду отсутствия отдельных разделов, освещающих на системной основе науку в России (исключение – проект Russia Beyond, где есть раздел Science&Tech). Даже 300-летие таблицы элементов Менделеева в 2019 году не было хоть как-то освещено в вышеперечисленных СМИ. Очевидно, что продвижение российской науки за рубежом нуждается в государственной поддержке на системной основе, которая могла бы быть оказана российскими СМИ, работающими с зарубежной аудиторией», – подчеркивают авторы доклада.

Французский мыслитель Раймон Арон писал, что главными действующими лицами мировой политики выступают солдат и дипломат. Сменяя друг друга, они регулируют отношения между народами, помогая защищать национальные интересы и восстанавливать мир.

На современном этапе усилий двух названных акторов для преодоления локальных и глобальных кризисов, включая продолжающуюся пандемию, недостаточно. В сложившихся обстоятельствах как никогда налицо насущная необходимость институционального и полноформатного подключения ученых к процессам мировой политики.