Михаил Иоффе
Президент РАН Александр Сергеев и ректор МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Виктор Садовничий подписывают соглашение о сотрудничестве между РАН и МГУ. Март 2022 года.
Фото с сайта www.ras.ru
После выборов президента Российской академии наук прошло уже два месяца. Достаточный срок, чтобы попытаться систематизировать первые наблюдения за тем, как соотносятся предложения, заявленные в программах претендентов на этот пост с реальностью. И действительно, прочтение программ соискателей на должность президента РАН Александра Сергеева (снял свою кандидатуру с голосования), Геннадия Красникова (избран президентом РАН), Дмитрия Марковича (соискателя), а также некоторые комментарии Роберта Нигматулина (чью кандидатуру не согласовало правительство) дает возможность в первом приближении понять роль и место Российской академии наук как «центра формирования научно-технологической политики и национальной стратегии развития России» (Д. Маркович).
Интеллектуальный штаб
Естественно, мне как педагогу и ученому, сформированному и всю свою сознательную жизнь (более 60 лет) проработавшему в высшей школе, хотелось бы при прочтении программ соискателей на должность президента РАН получить ответ на два важных вопроса:
– каких серьезных научных достижений общемирового уровня достигло академическое сообщество России за последние 30 лет?
– как осуществлялось и как будет развиваться взаимодействие РАН и его структур с университетами, бизнесом, международными научными кругами в целях достижения технологического суверенитета?
Естественно, об итогах деятельности РАН в предшествующий период можно было надеяться получить ответ в программе экс-президента РАН Александра Сергеева. К сожалению, я не нашел убедительной характеристики (перечня) научных достижений членов РАН, прежде всего мирового уровня. Несомненно, нельзя отрицать, что РАН и ее члены и сотрудники достигли практически во многих областях серьезных успехов в науке, однако они в целом не оказали такого серьезного влияния на мировую науку, как это было в период расцвета советской науки в 60–70 годах прошлого века.
Я не думаю, что из 348 тыс. ученых России (данные Росстата), которые трудятся в университетах, отраслевых и корпоративных структурах, исследовательских центров Академии наук в реальном секторе экономики, только 2 тыс. членов РАН составляют основу интеллектуального потенциала страны. Есть ученые, получившие образование в СССР и России, которые не являются членами РАН и никогда туда не стремились, однако их достижения значимы, а их имена на слуху не только в России, но и в международном научном пространстве. Например, два выпускника Московского физико-технического института (МФТИ) Андрей Гейм и Константин Новоселов, лауреаты Нобелевской премии по физике (2010); «бессребреник» Григорий Перельман, окончивший Ленинградский университет, российский математик, доказавший теорему Пуанкаре, которая была нерешенной проблемой около века, отказался от медали Филдса (2006), премии в миллион долларов (2010) и приглашения стать действительным членом РАН.
В то же время сейчас большинство соискателей званий члена-корреспондента и академика РАН прежде всего прельщает престижность академического статуса, сложившаяся еще в советское время, с одной стороны, и не в меньшей степени те привилегии, которые получают члены академического «сословия» практически до конца своей жизни. Это – гарантированное ежемесячное вознаграждение в 100 тыс. руб. для академиков и 50 тыс. руб. для членов-корреспондентов; право на медицинское обслуживание в клиниках, подведомственных Управлению делами Президента РФ; бесплатное ежегодное курортное обслуживание… В большинстве своем члены РАН занимают параллельно руководящие должности в различных академических, вузовских, бизнес-структурах. Им начисляется материальное вознаграждение, весьма существенное по сегодняшним меркам.
Несомненно, создание необходимых условий для работы ученых, и прежде всего ученых самого высокого уровня, – одна из первоочередных задач государства. Но важно, чтобы отдача от таких ученых была результативна и направлена на укрепление технологического суверенитета страны.
Возвращаясь к программам соискателей и вновь избранного президента РАН, следует отметить, что у всех особый упор делается на усиление позиций РАН, ее статуса, укрепление взаимоотношений со всеми уровнями и ветвями государственной власти, на дальнейшее улучшение системы правовой защиты и социальной поддержки членов Академии. Геннадий Красников, например, видит роль РАН как «…главного интеллектуального штаба российской фундаментальной науки, организующего и выполняющего фундаментальные исследования, направленные на создание основы для устойчивого развития Российской Федерации в условиях непрерывного политического и экономического давления на нашу страну».
Феномен эффективности менеджмента
Академик Роберт Нигматулин в одном из недавних своих публичных выступлениях отмечал: «…ресурсы, которые выделены (на науку) они значительные, но их неэффективно используют чиновники». К сожалению, уровень финансирования российской науки оставляет желать лучшего. В ближайшее время каких-то серьезных вливаний со стороны государства или частного бизнеса в НИОКР не планируется. Возможно, государство даже сократит расходы на исследования и разработки в связи с осложнившейся геополитической ситуацией: Российская Федерация с расходами на науку в пределах 1% ВВП (с учетом частных инвестиций) занимает 34-е место в мире.
В 2020 году завершилась инициированная Минобрнауки РФ программа «Проект «5–100», предусматривающая своей конечной целью вхождение не менее 5 российских университетов в топ-100 мировых глобальных рейтингов. Однако заявленная цель не была достигнута. Ни один российский вуз из числа участников проекта «5–100» не вошел в топ-100 какого-либо мирового рейтинга.
Вместе с тем российским университетам есть чем гордиться. Если в 2012 году в число 400 лучших вузов в мире, по версии рейтинга агентства QS World University Ranking, входило 5 российских вузов, то по завершении проекта «5–100» – 15. За всю историю мирового рейтинга QS в него вошло рекордное количество российских вузов – 48. Только три страны представлены в рейтинге большим количеством университетов: Китай (58), США (77), Великобритания (90).
При этом, по оценкам Счетной палаты РФ, общий объем финансирования был недостаточным для полноценной реализации проекта «5–100». В большинстве университетов средства, полученные в рамках проекта, составили менее 10% общего дохода. В некоторых, например Дальневосточном федеральном университете и Сибирском федеральном университете, доля субсидий составила 1–1,5%. Уже с самого начала было очевидно, что сумма, выделяемая на реализацию проекта «5–100» в течение восьми лет 21 университету (участникам проекта), составит около 80 млрд руб. (примерно 1,3–1,4 млрд долл.).
К примеру, один из лучших российских вузов – НИУ «Высшая школа экономики» – имеет один из самых крупных объемов ежегодного дохода от своей деятельности порядка 18–20 млрд руб., или приблизительно 0,3 млрд долл. Это в 10 раз меньше доходов (2,6–3,0 млрд долл.) Бостонского университета (США) при примерно равном количестве студентов – 34–35 тыс. человек. Неудивительно, что Бостонский университет занимает постоянно место в топ-100 мирового рейтинга QS World University Ranking.
Интересно сравнить доходы от науки российских и зарубежных университетов, занимающих в мировых рейтингах равнозначные позиции. Так, если взять наиболее прорывной российский вуз – Московский физико-технический институт (МФТИ), то на сегодня его годовой доход, включая сумму грантов, от НИОКР составляет около 5,1–5,2 млрд руб. (около 85 млн долл.). В 2022 году МФТИ в рейтинге QS занял 282-е место (очень неплохой показатель), а Иллинойский государственный университет из Чикаго (США) в этом рейтинге – на три ступени ниже. При этом американский университет ежегодно получает доход от исследований и разработок в объеме 400 млн долл.
Речь идет о наиболее продвинутых российских университетах, которые при значительно меньших объемах доходов от науки по сравнению с известными зарубежными вузами, занимают аналогичные или даже более высокие позиции в мировых рейтингах. Все это говорит о высоком интеллектуальном потенциале российских ученых и педагогов, а также о более эффективном управлении наукой и образованием в высшей школе России в расчете на единицу затрат.
Фундамент эндаумента
В 2022 году Минобрнауки РФ разработало проект поддержки высшего образования «Приоритет-2030», направленный на формирование группы университетов – лидеров в создании новых знаний и технологий для внедрения в экономику. Проект «Приоритет-2030» масштабнее, чем проект «5–100». Количество вузов, получивших гранты, увеличилось в пять раз (с 21 до 106), а общий годовой объем финансирования в расчете на один вуз в среднем вырос с 0,39 до 0,44 млрд руб., или примерно на 13%.
К сожалению, Академия наук не принимала сколько-нибудь значимого участия в подготовке столь амбициозного проекта. За исключением отдельных ее структурных подразделений и институтов, задействованных в проекте через систему созданных консорциумов. Причем, как правило, по инициативе университетов. Все это свидетельствует об организационной дезинтеграции вузовской и академической науки.
Вызывает удивление также отсутствие среди участников проекта «Приоритет-2030» двух крупнейших университетов страны – Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургского государственного университета. Кстати, значительная часть членов РАН сосредоточена именно в этих двух университетах. Так, по словам ректора МГУ, академика Виктора Садовничего, в университете работают 25% от общего количества членов РАН. Все это позволяет говорить об этих вузах как об академических университетах.
По результатам проверки итогов реализации Программы развития этих университетов в начале этого года Счетная палата РФ пришла к выводу, что ключевые показатели деятельности обоих вузов в основном изменились в лучшую сторону, увеличилось число студентов, повысился средний балл ЕГЭ абитуриентов, выросла общая численность аспирантов. Положительную динамику имеют и показатели финансово-экономической деятельности: объемы доходов вузов увеличились.
Однако, по мнению аудиторов Счетной палаты, в ряде случаев отсутствовала логическая связь показателей с задачами, мероприятиями и ожидаемыми результатами. Для оценки значений индикаторов были предусмотрены широкие пределы допустимых отклонений, присутствовали формальные показатели, не отражающие достижение результатов. Кроме того, отсутствовали единые методологические подходы к расчету значений целевых индикаторов. В результате, использованные подходы к формированию целевых показателей не всегда позволяли оценить качественный прогресс университетов.
Например, МГУ вместо показателя, отражающего динамику доли поступлений из фонда целевого капитала в консолидированном бюджете университета, был введен показатель «Наличие фонда целевого капитала объемом не менее 100 млн руб.». На взгляд автора, такая формулировка означает формальный подход к фондам целевого капитала (эндаумент-фондам). Такие фонды формируются за счет пожертвований, которые передают в доверительное управление для получения дохода.
В сегодняшних условиях недофинансирования образования и науки роль таких фондов возрастает. Лидерами по величине эндаументов среди государственных вузов являются МГИМО (1,7 млрд руб.), Высшая школа экономики (1,2 млрд руб.), а среди частных учебных заведений – Сколковский институт науки и технологий (4,8 млрд руб.) и Европейский университет в Санкт-Петербурге (2,1 млрд руб.).
Вне всякого сомнения, МГУ, имеющий самую большую армию выпускников, многочисленные связи с корпорациями и компаниями, мог бы иметь самый значительный целевой фонд среди всех российских университетов. Однако этого не происходит из-за того, что университет в основном ориентируется на государственные субсидии. В то же время самые успешные зарубежные университеты на 25–30% удовлетворяют свои потребности в финансах за счет функционирования эндаумент-фондов.
А про науку – забыли?
Но самый важный вывод Счетной палаты, сделанный на фоне подтверждаемой положительной динамики показателей образовательной деятельности, – оба вуза (МГУ и СПбГУ) значительно просели в научно-исследовательской сфере.
Счетная палата отмечала, что за последние пять лет наблюдалось уменьшение показателя доли доходов от НИОКР в расчете на одного научно-педагогического работника. Так, в 2020 году в МГУ данный показатель находился на уровне 492 тыс. руб., в СПбГУ – 75,0 тыс. руб. В свою очередь, такие университеты, как ИТМО, МИСиС, МФТИ, МИФИ, принимавшие участие в проекте «5–100», имели доходы от 2,5 до 2,7 млн руб. в расчете на одного научно-педагогического работника.
В 2022 году МГУ не попал в ТОП-200 вузов по версии Центра всемирного рейтинга университетов за 2022–2023 годы (The Center for World University Rankings, CWUR). В рейтинге 2021–2022 годов МГУ занимал 194-ю строку.
|
|
В Московском физико-техническом институте годовой доход от НИОКР составляет около 85 млндолларов. А в Иллинойском университете в Чикаго (США), который стоит в мировом рейтинге QS World University Ranking на три ступени ниже МФТИ, доход от исследований и разработок – 400 миллионов. Фото с сайта www.mipt.ru |
Остается еще «Московский международный рейтинг вузов «Три миссии университетов», созданный по инициативе Совета ректоров Российской Федерации и публикуемый ежегодно с 2017 года. Виктор Садовничий так охарактеризовал значение этого рейтинга: «Инициатива Российского союза ректоров по созданию международного рейтинга со штаб-квартирой в России позволила создать инструмент оценки объективных позиций отечественной высшей школы на мировом уровне». Университеты в данном рейтинге ранжируются по качеству образования, уровню научной работы, а также по вкладу университетов в жизни общества.
Согласно версии методологии на 2022 год, в рейтинге используют 16 показателей, разделенных на три вышеуказанные группы. Суммарный вес показателей по группам составляет: образование – 45%, наука – 25%, университет и общество – 30%. То есть акцент сделан на социальной значимости высшего образования, преимущество отдается оценке качества преподавания и взаимодействию университета с обществом.
Согласно этому международному рейтингу, МГУ уже в 2017 году вошел в первую сотню лучших вузов мира, заняв 25-е место. Университет последовательно улучшал свои позиции, достигнув в 2022 году 18-го места. Сравните этот показатель с позицией МГУ в Шанхайском рейтинге ARWU в 2022 году, где он попал лишь в интервал 101–150-е место (в 2021 году – 97-е место), вылетев из топ-200 вузов по версии CWUR.
Кстати, несмотря на декларируемую транспарентность при формировании целого ряда критериев Московского международного рейтинга «Три миссии университетов», составители его порой придерживались субъективных точек зрения, учитывая прежде всего некоторые национальные особенности и упрощая порой значение целого ряда индикаторов, неприемлемых в общемировой практике. В большей степени превалируют линейные количественные показатели, такие, например, как весьма спорный индикатор «доля вузов в общем количестве публикаций», а особенно «количество выпускников вузов, которым посвящена отдельная страница в Википедии».
А вот доля группы индикаторов рейтинга «Три миссии университетов», характеризующих научные достижения, составляет 25%, что значительно ниже, чем в известных международных рейтингах, где этот показатель составляет 40% или даже выше. Таким образом, международный рейтинг, созданный Советом российских ректоров, не нацелен на науку как таковую. Возможно, самоуспокоенность МГУ «великолепными» позициями в международном рейтинге «Три миссии университетов» и привела в том числе к результату, который охарактеризован Счетной палатой «значительным проседанием» в научно-исследовательской сфере.
Думается, не случайно после выхода России из Болонских соглашений министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков отметил, что необходимо создавать новые рейтинги, которые способствовали бы повышению эффективности научно-образовательной деятельности российских университетов, нацеленной на конкретные результаты.
Акцент – на интеграцию
Формулируя главные ориентиры деятельности РАН, президент Академии наук Геннадий Красников опирается на задачи, определенные Стратегией научно-технологического развития Российской Федерации (2016), Государственной программой «Научно-технологическое развитие Российской Федерации» (2019) и Программой фундаментальных научных исследований на долгосрочный период 2021–2030 годов (2020). При этом он считает эти программы основополагающими и незыблемыми независимо от внешних условий.
В то же время резко изменившиеся геополитические условия требуют определенных корректировок Стратегии и Программ развития российской науки. Прав Дмитрий Маркович, который в своей предвыборной программе среди основных рисков провала достижения технологического суверенитета выделяет «риски инерционности научно-технической политики: старые цели и приоритеты – отсюда неизменность госзаданий, без корректировок остается ПФНИ (программа фундаментальных научных исследований)».
Кстати, Маркович, поддерживая в своей программе тезис о создании «системы непринудительных стимулов к тому, чтобы ученые публиковали свои новые результаты в солидных рецензируемых российских журналах», добавляет: «…не препятствуя публикации в международных». Такой посыл в целом правильный. Но, на наш взгляд, формулировку «не препятствуя» следовало бы заменить словом «содействуя». Без поддержки и участия академических, вузовских и других структур ученым сложно организовать этот процесс, и прежде всего в области перевода научных публикаций не только на английский, но также на основные европейские языки, китайский, японский и корейский.
Геннадий Красников совершенно справедливо утверждает, что Академия может и должна быть источником научных кадров высшей квалификации для возникающих новых направлений науки и техники. Для этого, по мнению президента РАН, «необходимо существенно укреплять взаимодействие Академии с ведущими вузами страны, обеспечить эффективное функционирование исследовательской аспирантуры, развивать на новой основе советский опыт создания и функционирования базовых кафедр вузов в научных организациях и предприятиях».
Мне представляется, что все-таки акцент во взаимоотношениях с вузами страны надо сделать не только и не столько на взаимодействии Академии с высшей школой, а на интеграции. Это понятие имеет более глубокий смысл.
Интересен в этом плане опыт Новосибирского государственного университета. В последние годы НГУ практически был интегрирован в Сибирское отделение наук РАН де-факто, но не де-юре. Сегодня НГУ создал целый ряд совместных лабораторий с рядом НИИ Сибирского отделения РАН (30 НИИ и множество высокотехнологичных производств).
Некоторые ведущие вузы относительно узкого профиля благодаря интеграции с исследовательскими институтами РАН трансформируются в университеты общего или даже классического профиля, которые имеют более разнообразный набор научных и образовательных траекторий. Наиболее типичный в этом смысле пример – НИУ «Высшая школа экономики».
Ведущие университеты России в последние годы активно внедряют новые формы подготовки специалистов, не только хорошо разбирающихся в своей предметной области, но и одновременно на профессиональном уровне владеющих IT-технологиями. Одним из «пионеров» в стране, создавших уникальный проект по подготовке таких специалистов, при тесном партнерстве с академическими институтами РАН, стал Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова.
В 2021 году в университете состоялось открытие IV межфакультетской группы с углубленным изучением современных методов социально-экономического анализа Data Science. Идеи подготовки, реализуемые в межфакультетской группе, нашли свое продолжение в созданном в апреле 2021 года специальном факультете талантливой молодежи – «Высшая школа «Форсайт». Основные конкурентные преимущества выпускников этой школы – приобретенные ими навыки решения задач наибольшей сложности в экономике, использование современных экономико-математических методов исследования, программирования и анализа Big Data, машинного обучения и анализа бизнес-процессов.
Руководитель научно-исследовательского объединения РЭУ им. Г.В. Плеханова, основатель «Высшей школы «Форсайт» профессор Сергей Валентей отмечает, что бакалавры и магистры – выпускники этого факультета «приобретают навыки применения лучших практик социально-экономического анализа и работы с цифровыми технологиями на всех уровнях современной экономики, формируют компетенции «постановщиков задач» как минимум не ниже, чем выпускники ведущих университетов мира».
Партнерами РЭУ в создании и функционировании такой школы являются крупнейшие научные центры Российской академии наук: Центральный экономико-математический институт; Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша; Институт экономики; Институт системного программирования им. В.П. Иванникова; научно-исследовательский институт биомедицинской химии им. В.Н. Ореховича; международная межправительственная организация «Объединенный институт ядерных исследований», а также ряд крупных российских высокотехнологичных компаний.
Несомненно, широкое привлечение лучших научных кадров из многочисленных НИИ и других подразделений РАН – весьма амбициозная задача, стоящая перед университетами. С одной стороны, ее решение повышает научно-образовательный потенциал вуза, а с другой – способствует созданию современной и высокоинтеллектуальной среды, благотворно влияет на процессы развития и совершенствования молодых ученых (и не только) и возрастания уровня и качества образования и науки в целом.
«Капитаны» технологического суверенитета
Сегодня отчетливо прослеживается тенденция на развитие прикладной науки, которая получила, прежде всего, в вузах и ряде высокотехнологических компаниях, новую интерпретацию в виде «технологического предпринимательства». Суть этого подхода связана с формированием инновационной высокотехнологичной (наукоемкой) идеи, обеспечивающей создание нового продукта или услуги. При этом технологическое предпринимательство получило наибольшее распространение, главным образом, в сфере информационных технологий, где новые разработки можно быстро коммерциализировать.
Впервые об этой проблеме в системе РАН в той или иной степени было сказано в программах соискателей на пост президента РАН. В своей программе Геннадий Красников заявляет, что «важным системным решением должна стать работа по активизации процессов коммерциализации научных разработок академических институтов». Но не раскрывает механизм реализации этой идеи и не упоминает о «технологическом предпринимательстве», как одной из важнейших сфер деятельности, обеспечивающей создания новейших научных знаний и/или технологий и возможностей для их трансферта в бизнес и экономику в целом.
В Программе Дмитрия Марковича делается робкая попытка обозначить эту идею: «Необходимы государственные механизмы, и в первую очередь, поддержки развития технологического предпринимательства и инжиниринга. РАН может анализировать лучшие практики и инициировать их масштабирование».
Сегодня в российских вузах активно развиваются образовательные программы и исследовании по технологическому предпринимательству. В качестве примера приведу опыт из практики РЭУ им. Г.В. Плеханова. Опыт Плехановского университета в этом направлении неоднократного приводился на парламентских слушаниях в июне 2022 года, которые были посвящены будущему российского образования на фоне выхода из Болонского процесса.
Дело в том, что университет развивает и укрепляет традиции предпринимательского университета, основы которого были заложены при создании Московского коммерческого института (МКИ) купцами и промышленниками на заре ХХ века царской России. Плехановка ориентирует образовательную и научную деятельность на сотрудничество с бизнесом, государственными и другими структурами, в том числе, зарубежными, через реальные проекты с последующим выведением их результатов на рынок.
По мнению ректора РЭУ им. Г.В. Плеханова Ивана Лобанова, по существу, речь идет «о развитии в высшем образовании и науки технологического предпринимательства, переход на новый качественный уровень стратегии эволюции университетов с упором на продвижении востребованных цифровых компетенций и становление предпринимательской среды». Кстати, этот посыл лег в основу стратегии развития Плехановского вуза в рамках программы «Приоритет-2030», в которой университет выиграл базовый грант.
Представляется, что эту проблему может решить интеграция академической и вузовской науки, когда непосредственное участие в формировании практико-ориентированных специалистов и исследователей, прежде всего в высшей школе, примут сотрудники и члены Российской академии наук. Как первичный субъект этих взаимоотношений должна выступать высшая школа, где студенты, начиная уже с первого курса, активно включаются в обучение и исследования, направленные на формирование предпринимательских компетенций, создание высокотехнологических инновационных продуктов – стартапов.
Подобный симбиоз стимулирует к открытию своего дела, содействует развитию связей между наукой и бизнесом, способствует трансферу технологий от университетов к рынку, увеличивает занятость и успешность выпускников, получивших необходимые предпринимательские компетенции. Большую роль в практико-ориентированном обучении должен играть бизнес. Примером партнерства университета и бизнеса, является создание в РЭУ им. Г.В. Плеханова совместно с бизнес-компаниями Благотворительного фонда поддержки образовательных программ «Капитаны» и факультета бизнеса «Капитаны». Он стал инновационной образовательной площадкой, обеспечившей развитие предпринимательского образования в университете.
Фонд оказывает финансовую поддержку студентам через систему грантов на обучение и инвестиций на создание отечественных бизнес-проектов (стартапов).
Опыт партнерства университета и бизнеса, формирование образовательных программ и методологии их реализации с участием наставников и тренеров из числа предпринимателей прокомментировал декан факультета бизнеса «Капитаны» РЭУ им. Г.В. Плеханова Евгений Бирюков. Он отметил, что все студенты факультета принимают участие в мероприятиях, направленных на формирование предпринимательских компетенций: практические образовательные модули; мастер-классы и тренинги по разработке проектов и реализации стартапов; воркшопы с экспертами предпринимательской деятельности; сопровождение наставниками и тренерами. За пять лет на факультете бизнеса «Капитаны» реализовано более 300 студенческих проектов, защищено 39 выпускных работ в формате «диплом как стартап» (2020 год – 4, 2021 год – 12; 2022 год – 23), 25,3% выпускников реализуют собственные предпринимательские проекты – стартапы.
Особое внимание Евгений Бирюков обратил на разработку и реализацию факультетом бизнеса «Капитаны» совместно с базовой кафедрой Благотворительного фонда поддержки образовательных программ «Капитаны» «Инновационный менеджмент и социальное предпринимательство» инновационной очной онлайн-программы магистратуры «Цифровой менеджмент и предпринимательство».
Ключевые преимущества программы заключаются в том, что, во-первых, все занятия проводятся в онлайн режиме. Цифровые двойники дисциплин доступны в любое время из любого места. Студенту не нужно приезжать в университет, он может обучаться, находясь в любой точки мира. Очные онлайн-зантия с преподавателями-практиками проходят в формате консультаций по актуальным для студентов вопросам предпринимательства, управления и цифровой трансформации. Таким образом, студент самостоятельно изучает учебные материалы и видеолекции, а с преподавателем общается по практическим вопросам реального бизнеса.
Во-вторых, это проектное обучение. Дисциплины интегрированы между собой. Задания по всем дисциплинам выполняются по конкретному проекту. Отсутствие подходов «все занятия про одно и тоже» или «только теория». По ходу обучения и выполнения заданий формируется выпускной проект.
В-третьих, это уникальный проектный акселератор для разработки новых технологичных продуктов и моделирования у студентов «Soft Skills» и «Digital Skills» в рамках формирования их индивидуальных траекторий.
Очная онлайн-программа магистратуры «Цифровой менеджмент и предпринимательство» – это современный уникальный продукт на рынке образования, отвечающий запросам студентов, которые хотят получить степень магистра по менеджменту и предпринимательству.
Из анализа проекта «Капитаны» и его актуальности в сложившейся ситуации с развитием высшего образования вытекают определенные выводы и рекомендации, на которые надо обратить внимание адептам создания новой национальной системы высшего образования, интегрированной с академической наукой. Практика показывает, что при разработке и реализации образовательных и исследовательских программ, направленных на формирование предпринимательских компетенций в основном акцент делается на привлечение в качестве методологов, наставников и тренеров, как правило, предпринимателей. Но, по мнению большинства обучающихся по этим программам, им не всегда хватает теоретических фундаментальных знаний, базирующихся в основном на междисциплинарном сочетании дисциплин. Это остро ощущается по окончании обучения или при реализации и масштабировании бизнес-проектов.
Весьма убедительно в этом отношении замечание Джека Ма, одного из самых успешных китайских предпринимателей, миллиардера, основателя Alibaba Group, которое он высказал, выступая на Шанхайском форуме 24 октября 2020 г.: «Специалист формируется работой на рынке, в бизнесе. Он может быть блестящим практиком, но не всегда умеет обобщать свои наблюдения. Наоборот, многие ученые не имеют практики, но могут увидеть закономерности, наблюдая чужую работу. Для поиска инновационных решений нынешних и будущих проблем нужно объединить практику с теорией. Нам нужна практическая теория, а не кабинетная практика».
Дарья Гармоненко 
