Вячеслав Петрищев
Академик Никита Моисеев в середине 1990-х годов разработал теорию универсального эволюционизма, которая определяет концептуальные основы развития материального мира. Фото с сайта www.ras.ru
Сегодня считается общепринятым фактом существование на Земле девяти отличных друг от друга цивилизаций. Представителям каждой из них присущи свой тип мышления и свои модели поведения. Между тем деление общепланетарного социума на цивилизации этим не ограничивается. Следствием этнокультурной дивергенции стало одновременное формирование в рамках существующих цивилизаций близких по своим характеристикам этнокультурных общностей.
Выдающийся отечественный ученый в области общей механики и прикладной математики, академик РАН СССР Никита Николаевич Моисеев в середине 1990-х годов разработал теорию универсального эволюционизма, которая определяет концептуальные основы развития материального мира. Основной ее постулат – развитие мышления человека имеет в своей основе именно биогенный источник. Это и определяет в дальнейшем формирование его психики и культуры. Появление феномена разума Моисеев объяснял результатом второй бифуркации, произошедшей на Земле. Она привела к появлению нервной системы у живых организмов, мозга, а затем интеллекта.
Н.Н. Моисеева нередко причисляют к группе ученых, занимавшихся проблемами синергетики. Однако он сам подчеркивал, что теория универсального эволюционизма не идентична синергетике. Несмотря на сходство, отличительные особенности этих двух научных направлений радикальные и требуют пояснений.
Природная детерминанта
Речь идет о биогенном характере эволюционных процессов, имевших место в период зарождения первобытного общества. Они, эти процессы, безусловно оказали влияние на дальнейшее формирование культуры социума и его этническое и цивилизационное многообразие. Принято считать основным признаком различия культур отношение их представителей ко времени и пространству. В контексте взаимодействия человека с внешней средой и биологического развития вида Homo sapiense инструментом восприятия времени и пространства стали его нервная и эндокринная системы. Выполняя функции прямой и обратной связи человека с окружающей средой, эти системы, находясь в состоянии непрерывной адаптации к внешним условиям, постепенно приобретали отличительные черты, присущие определенным этногруппам. Это неизбежно привело к дивергенции не только их биологических свойств и инструментов взаимодействия с внешней средой, но и социальных феноменов: поведения, формирования навыков и традиций, организации жизнедеятельности, социобиологического и социопсихологического развития в целом.
Происходившие в процессе длительной адаптации человека биологические изменения так или иначе проявлялись в особенностях морфологии его нервной и функционирования эндокринной систем. И это закреплялось на генетическом уровне. Благодаря этому человечество сегодня состоит из этнических групп, число которых, по различным источникам, колеблется от 3 до 4 тысяч.
Общая картина эволюции человека и этнокультурной дивергенции первобытного общества позволяет понять, в силу каких различий осваиваемых территорий у представителей населяющих их первобытных общностей стали формироваться особенности развития и поведения, со временем ставшие необратимыми.
Так, сенсорные системы человека – зрение, слух, тактильные и ольфакторные ощущения – в процессе своего изменения под непрерывным воздействием факторов конкретной окружающей природной среды стали инструментом, способным формировать строго определенные образы внешнего мира. И соответственно социопсихологические модели поведения индивида.
В конечном счете характерные особенности природной среды явились основным источником возникновения у представителей рода Homo принципиально разных типов мышления: аналитического и синтезирующего. Разумеется, период вызревания этих различий занял значительный отрезок времени.
Результат дивергенции
Сам академик Н.Н. Моисеев в своих работах не раз отмечал, что организация жизнедеятельности у каждой цивилизации носит индивидуальный характер. Очевидно, что, преследуя одни и те же цели, представители разных цивилизаций достигали их отличными друг от друга способами.
К примеру, успех промышленной революции, начавшейся около 300 лет тому назад в Европе, был бы невозможен без укоренения в сознании европейцев протестантской этики, основными принципами которой были свобода личности, индивидуализм, опора на собственные силы. А вот добиться успеха в промышленном развитии Китаю, Японии и другим странам Тихоокеанского региона, исповедующим конфуцианскую этику, удалось, опираясь на принципы коллективизма, послушания, высокий уровень качества выполнения порученной работы.
Можно заметить, что модели поведения представителей этих двух цивилизаций во многом противоположны в силу различий типологии мышления их носителей. Другими словами, в рамках цивилизаций существуют достаточно близкие культуры входящих в них народов. Так, евро-атлантической цивилизации принадлежат культуры США и стран Западной и Центральной Европы; к восточнославянской – России и стран Восточной Европы. Это результат дивергенции в ходе природной и социальной эволюции человека, последовательно включавшего в себя ряд этапов. Вначале на социобиологическом уровне, затем на социопсихологическом, далее на этнокультурном и, наконец, на социальном, экономическом и политическом. Отсюда – все ныне существующие культуры и цивилизации.
К каким изменениям биологического, физиологического, психологического характера привела эволюция человека? Как уже отмечалось, регулятором взаимодействия индивида с внешней средой является его нервная система, включающая в себя сенсорные системы. В современной литературе их часто именуют модальными.
Иерархия модальностей
При общей для всех этнокультурных групп морфологии сенсорных систем – зрение, слух, тактильные ощущения, обоняние каждого представителя – имеют отличия на субмодальном уровне. А на модальном уровне – различную иерархию. Можно утверждать, что представителям каждой этнокультурной группы присуща своя иерархия модальных систем. Она определяется активностью аудиальной, визуальной и кинестетической систем и степенью их развития.
Если на групповом уровне, в рамках каждой отдельной этнокультурной общности, большинству входящих в нее индивидов присуща одинаковая иерархия модальных систем, то на межэтническом уровне иерархия модальностей представителей различных этносов отличается друг от друга. Этим во многом объясняются и различия в восприятии внешнего мира, и отличие их моделей поведения у представителей других этнокультурных групп и цивилизаций.
Скажем, у японцев иерархия модальных систем выстроена в следующей последовательности: на первом месте, то есть ведущей (наиболее активной) модальностью является кинестетическая система, на втором месте – визуальная, на третьем – аудиальная. У европейцев иерархия иная: визуальная – аудиальная – кинестетическая. То же самое можно сказать о всех без исключения ныне существующих этнокультурных общностях.
Разумеется, в составе таких общностей присутствует достаточно большое число индивидов с иной, отличной от основной группы иерархией модальных систем. Но это не меняет общей картины. Различия в иерархической последовательности таких систем позволяет их носителям представлять себе разные модели мира. Причем та модель мира, которую выстраивает для себя человек с определенной ведущей модальностью и соответствующей иерархией модальных систем, неизбежно будет отличаться от представлений других людей с иной ведущей модальностью.
Таким образом, процесс формирования различной иерархии сенсорных систем человека положил начало этнокультурной дивергенции первобытного сообщества, появлению различных этнокультурных общностей в период их общественного развития, последовавший сразу за биологическим. Это наложило отпечаток на социопсихологические и социокультурные свойства представителей различных этносов.
Последнее обстоятельство подтверждает мысль Н.Н. Моисеева о существующей связи биологической эволюции человека и дальнейшего общественного развития. Это также объясняет исторический и культурный феномен, на который неоднократно обращал внимание ученый. Так, после завоевания Александром Македонским Персии и ряда государств Востока там получили развитие лучшие образцы греческой техногенной культуры. Однако после смерти Александра и распада созданной империи эти образцы исчезли, растворились – народы ранее завоеванных стран быстро восстановили существовавшие у них стандарты традиционной культуры.
|
|
Апамея (Сирия). После смерти Александра Македонского и распада созданной им империи лучшие образцы греческой техногенной культуры на Востоке и в Азии быстро исчезли. Фото Алена Истоковича |
Сложившееся сегодня разнообразие культур проживающих на географически однородных территориях народов можно наблюдать практически на всех континентах. И даже схожесть поведения различных культурных общностей, входящих в единую цивилизацию, тем не менее не устраняет их культурного различия. А представители различных культур, проживающие в разных странах с отличной культурой, не теряют своего культурного своеобразия. С чем это связано?
Решающее значение в этом вопросе принадлежит нервной и эндокринной системам человека. Они не только регуляторы взаимодействия с внешней средой, индивидуально ее воспринимающие, но и механизмы, формирующие модель поведения индивида. Сложившиеся различия этих систем у представителей различных этносов в конечном счете определили такое важное качество их культур, как отношение ко времени и пространству.
Это обстоятельство позволило американскому исследователю в области культуры Эдварду Холлу разделить их на две группы: высоко- и низкоконтекстуальные культуры. По мнению Холла, культуры различаются «чтением контекста», использованием скрытой информации, которую заключает в себе каждая ситуация, каждый объект наблюдения и взаимодействия. Чем больше контекстуальной информации необходимо для понимания социальной ситуации и действий ее участников, тем выше сложность культуры.
Поскольку высококонтекстуальные культуры, по мнению Холла, однородны и информационно насыщенны, то большое значение в них придается межличностному общению и межличностным связям. К странам с высоким контекстом культуры он относит Францию, Испанию, Италию, государства Ближнего Востока, Индию, Японию, Россию, страны Центральной и Латинской Америки. Для представителей этих культур много информации передается неязыковым контекстом – иерархией, статусом, внешним видом человека, манерами его поведения, условиями проживания и т.д.
Но в мире существует и большая группа культур, в которых отсутствуют неформальные информационные связи, неформальные контакты. Эти культуры менее однородны, в них межличностные контакты строго разграничены, представители этих культур не смешивают личностные отношения с работой и другими аспектами повседневной жизни. К типу низкоконтекстуальных культур относятся культуры Австрии, Австралии, Германии, Швейцарии и США, Скандинавских и других североевропейских стран. В культурах народов этих стран большая часть информации содержится в словах, а не в контексте общения. Так, например, для представителей немецкой культуры очень важны письменные контракты, договоры, документы.
Другой важный показатель – отношение и использование представителями различных культур феномена времени. В зависимости от этого они делятся на два противоположных типа: полихронные (в один и тот же отрезок времени проводится несколько видов деятельности); монохронные (время распределяется таким образом, что в один и тот же промежуток времени возможен только один вид деятельности).
Представители монохронной культуры свои действия осуществляют последовательно, одно за другим. В соответствии с этим время представляется им как прямолинейный путь, который ведет из прошлого в будущее, ему приписывают вещественную стоимость: его можно потратить, сэкономить, потерять, наверстывать, ускорять.
Полихронное время понимается не как стрела времени, а как некий узел переплетения многих проблем, поэтому время менее ощутимо. Представители полихронных культур более динамичны в обращении со временем. Георгий Гачев, российский философ и культуролог, отмечал, что в полихронных культурах время носит цикличный характер. Можно сказать, что в полихронных культурах доминирующее значение имеет событийная деятельность, в монохронных – предметная. Например, культура Германии в рамках типологии Холла – низкоконтекстуальная и монохронная. В России наоборот – высококонтекстуальная и полихронная.
Субмодальные характеристики
Представители высоко- и низкоконтекстуальных культур по-разному проявляют себя в различных областях человеческой деятельности. Эту проблему подробно изучил нидерландский социолог Герт Хофстеде, предложивший совокупность показателей, определяющих культурные характеристики различных народов на основе исследований, проведенных им в 70 странах. Выяснилось, что алгоритм поведения представителей различных культур определяется такими параметрами, как дистанцированность от власти, степень обособленности (индивидуализм) и сплоченности (коллективизм), избегание неопределенности, маскулинность и феминность культуры, краткосрочная и долгосрочная ориентация на будущее.
Каждая из этих характеристик представляла собой интегральные данные, полученные в результате опроса 116 тыс. менеджеров, работавших в транснациональной компании IBM в различных странах мира. Опрос показал, что в сходных положениях или одинаковой ситуации работники компании, представляющие различные группы стран, по-разному оценивают ее. А следовательно, принимают различные решения по данному поводу. Поэтому вполне естественно возникновение коммуникативных барьеров у представителей стран с противоположными культурными характеристиками.
Скажем, они могут возникать между странами, принимающими неопределенность ситуации, и странами, ее отвергающими. Равно как между странами с большой дистанцией власти (Филиппины, Венесуэла, Индия, Франция, Бельгия, Россия) и малой дистанцией власти (Дания, Израиль, Австрия, Германия). Жизненные установки представителей стран с высокими значениями коллективизма (Пакистан, Китай, Россия) во многом противоположны установкам представителей стран с высоким значением индивидуализма (США и страны Западной Европы). Маскулинные страны с жестким распределением социальных ролей (Япония, Германия, Австрия, Швейцария) противостоят странам с ярко выраженными признаками феминности культуры (Дания, Швеция, Норвегия, Нидерланды и Финляндия).
О разнице представлений крупных европейских ученых Англии, Германии, Италии, Франции в контексте их научных воззрений и открытий пишет тот же Георгий Гачев в работе «Ментальности народов мира». Приведем несколько примеров.
Англичанин Исаак Ньютон в своей книге «Оптика» развивал корпускулярную теорию света, тогда как французский физик Огюстен Френель отстаивал, несколько позже Ньютона, теорию волновой природы света (принцип Гюйгенса–Френеля). Немецкий физик-теоретик Макс Планк выступил с идеей кванта энергии, обозначив ее дискретный характер; а французский физик-теоретик Луи де Бройль выдвинул квантово-волновую теорию строения атома вещества.
Причина построения разных моделей одних и тех же физических явлений связана с субмодальными характеристиками сенсорных систем их авторов. Так, доминирование тактильной субмодальности у французских ученых позволяет Рене Декарту утверждать, что движение передается через трение частиц эфира, а его земляку О.-Ж. Френелю – отстаивать волновую природу света. Тактильная субмодальность в сочетании с гуморальными характеристиками позволяет Луи де Бройлю выдвинуть квантово-волновую теорию строения атома вещества, а Блезу Паскалю – написать научную работу «О равновесии жидкостей и весе воздуха». И наоборот, слабо выраженная тактильная субмодальность у итальянских ученых позволяет Галилео Галилею изучать падение тел в пустоте.
Структурообразующие функции сенсорных систем человека проявляют себя во всех областях его деятельности: практической, творческой, научной, в конкретном и абстрактном мышлении. Таким образом, различия субмодальных характеристик сенсорных систем у представителей различных этносов, по-разному осуществляющих процесс структурообразования поступающей к ним информации, оказывают влияние на процесс мышления. В конечном счете это и определяет отличие результатов материальной и интеллектуальной деятельности человека.
