Генерал особого назначения

У НЕГО было несколько фамилий, кодовых имен, оперативных псевдонимов. Его "коллекции" нелегальных прикрытий позавидовали бы даже Лоуренс Аравийский и вымышленный Джеймс Бонд. Но более подробные сведения об Эйтингоне, чья боевая работа пришлась на вторую четверть уходящего века, все еще держатся в секрете. Почему? За ним стояли Коминтерн, Сталин и разведка "первого в мире социалистического государства". До сих пор остается неоднозначной оценка факта участия Эйтингона в организации убийства Льва Троцкого. Хотя, по правде говоря, после Испанской войны стало аксиомой, что троцкисты оказались в одной упряжке с фашистами, "засветив" свои прямые контакты с гитлеровским абвером. Для Эйтингона то был лишь один из множества драматичных эпизодов его службы, один из последних залпов революции и жестоких "разборок" политиков. Он сам много раз мог погибнуть - на фронтах, в шпионских баталиях, в схватках с диверсантами и террористами. Но выжил, почти чудом, пройдя с юных лет сквозь нескончаемые бои, репрессии, чистки, через аресты и 12 лет тюремных застенков. Ему довелось исколесить полмира, говорить на разных языках, менять обличья и легенды, паспорта и явки, создавать агентурные сети и боевые группы на случай внезапной войны. Больше всего на свете он презирал страх и измену присяге.

Опираясь на доступные историкам материалы, а также пользуясь неопубликованными источниками, авторы этих строк имели намерение проследить весь жизненный путь генерала Эйтингона. В кратком очерке этот путь "распался" на семь этапов. Семь ипостасей его личности. Семь основ его профессии. Семь беглых штрихов к "портрету века".

БОЕВИК, РЕВОЛЮЦИОНЕР, ЧЕКИСТ

Наум Исаакович Эйтингон родился 6 декабря 1899 г. в Могилеве, детство провел в провинциальном Шклове, где его отец до своей кончины в 1912 г. работал на бумажной фабрике конторщиком. Старший из четырех детей в семье, Наум подрабатывал частными уроками, занимался литературой, поступил в Могилевское коммерческое училище, которое, однако, не успел окончить. Грянула Февральская революция, и с весны до осени 1917-го Эйтингон проходит "университеты" в партии эсеров. Подробности этого неизвестны, но можно догадаться, чему обучали юношей призывного возраста в революционной боевой организации, чьи вожди ранее делали ставку на террористические методы.

Как видно из материалов проверок и партчисток 20-х гг., Эйтингона не увлекла "романтика террора". Эсеры и дальше продолжали "мочить" своих главных противников, когда Наум Эйтингон нашел работу в Могилевской городской управе, в отделах статистики и по организации выборов в Государственную Думу и Учредительное Собрание. После октября 17-го он устраивается служащим местного Совета в отдел по пенсиям для семей погибших на войне. С марта по ноябрь 18-го Могилев был оккупирован частями германской армии, и Эйтингону пришлось зарабатывать на жизнь сначала на бетонном заводе, а затем на складе, реализуя свой коммерческий опыт. После ухода немцев его вместе с группой членов профсоюза строительных рабочих направили в Губпродком заниматься продразверсткой, затем - в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочих коопераций (ВСРК). С сентября 1919 г. он уже в Гомеле, где вступает в РКП(б), участвует как боец партийного отряда в защите города от белогвардейцев. Чекистская деятельность Эйтингона начинается в мае 1920 г. Должности: уполномоченный Гомельского укрепрайона, затем до 1921 г. - уполномоченный по военным делам особого отдела Гомельской ГубЧК. Участвовал в ликвидации на Гомельщине террористических групп савинковской организации, временно действовавшей в Белоруссии с территории Польши (агентурное дело "Крот"). В октябре 1921 г. был тяжело ранен в бою с диверсантами, несколько месяцев лежал в госпитале. Память о той бандитской пуле осталась на всю жизнь: Эйтингон слегка прихрамывал.

Уже закончилась Гражданская война, но продолжались "зачистки" от незаконных вооруженных формирований. Летом 22-го наш герой командируется с группой гомельских чекистов в горячую точку - в Башкирию, для полной ликвидации банд тамошних националистов. Задача выполнена, и в мае 1923 г. Эйтингона отзывают в Москву, на Лубянку, к Дзержинскому.

РАЗВЕДЧИК-НЕЛЕГАЛ

В центральном аппарате ОГПУ он работает помощником начальника отделения под началом знаменитого руководителя Восточного отдела Яна Христофоровича Петерса. Одновременно поступает на восточный факультет Военной академии Генштаба, который заканчивает в середине 1925 г. С этого момента вся его дальнейшая жизнь будет связана с советской разведкой. Эйтингон зачислен в Иностранный отдел (ИНО) ОГПУ и в октябре 25-го направляется под "глубоким" прикрытием в Китай. Там он впервые постигает на практике тонкости закордонной разведки.

Подробности тех операций, как и последующих, до сих пор засекречены. В 20-е гг. в ряде стран действовали объединенные разведсети ОГПУ и Разведупра (РУ) Генштаба Красной Армии, в значительной мере опиравшиеся на структуры Коминтерна. Имея за плечами боевой опыт, навыки агентурно-оперативной работы и хорошее для того времени военное образование (вместе с Эйтингоном учились, например, будущие маршалы Чуйков и Голованов), в Китае Наум Эйтингон оттачивает свое мастерство конспиратора, аналитика и разработчика сложных оперативных комбинаций. Он работает в Шанхае, Пекине, а с 1928 г. - резидентом в Харбине. Его агенты проникают, благодаря содействию местных ячеек компартии, в круги российской белой эмиграции, органы местной власти и резидентуры иностранных спецслужб. Последние, особенно британская разведка СИС, были и главными противниками, и "первыми учителями" ИНО.

В Китае друзьями и товарищами Эйтингона по боевой работе стали знаменитые разведчики Григорий Салнин из РУ, болгарин Иван Винаров, немец Рихард Зорге... Однако после налета китайской полиции на советское консульство в Харбине весной 1929 г. наш резидент был отозван в Центр. Вскоре он оказался на турецких берегах, в Константинополе под легальной "крышей" дипработника. В Турцию Эйтингона послали на замену Якову Блюмкину после контакта того с высланным за границу Троцким. Но там Эйтингон пробыл недолго, успев восстановить резидентуру в Греции. В июне 1930 г. "ушел" к англичанам чекист Агабеков, который через несколько лет первым из перебежчиков опубликовал свои мемуары, а в конце 30-х был ликвидирован агентами НКВД.

На короткий срок Эйтингон становится заместителем начальника Особой группы Якова Серебрянского, а в 1931 г. также недолго возглавляет 8-е отделение ИНО. Затем работает два года в качестве нелегального резидента во Франции и Бельгии и около трех лет - начальником 1-го отделения ИНО, иначе говоря, всей нелегальной разведки ОГПУ. Опыт группы Серебрянского ("группа дяди Яши"), созданной еще в 1926 г. Менжинским как самостоятельная разведслужба, использовался для глубокого внедрения агентуры на объекты военно-стратегического назначения и подготовки диверсионных операций в Западной Европе и Японии в случае войны. Наряду с этим Эйтингону принадлежит заслуга в создании подразделения разведки, занимавшегося изготовлением поддельных паспортов для операций за рубежом.

ГЛАВНЫЙ РЕЗИДЕНТ

Наиболее загадочным периодом службы Эйтингона является период 1933-1935 гг., когда он руководил нелегальной разведкой. По некоторым данным, до середины 30-х ему довелось побывать в нескольких командировках, снова работать в Китае, действовать с нелегальных позиций в США, Иране, Германии... После преобразования ОГПУ в НКВД с приходом Слуцкого (вместо позже арестованного Артузова) к руководству ИНО перед разведкой возник ряд новых задач, прежде всего по добыванию экономической и научно-технической информации. Но тут началась гражданская война в Испании, и лучшие кадры ИНО были направлены туда.

В Испании Эйтингон был известен как майор госбезопасности Леонид Александрович Котов. Писатель Илья Эренбург вспоминал его как заместителя советника при республиканском правительстве. Эйтингон-Котов был близок с Хемингуэем и другими - как знаменитыми, так и менее известными - бойцами интербригад. Под его началом сражались будущие Герои Советского Союза Прокопюк, Ваупшасов, Рабцевич, а также Морис Коэн, удостоенный звания Героя России (посмертно) в 1995 г. как активный участник "атомного шпионажа". Главным советником по безопасности у республиканцев был сотрудник ИНО Александр Орлов, он же являлся резидентом НКВД в Испании и руководителем операций по ликвидации лидеров испанских троцкистов.

Когда в июле 1938 г. после бегства Орлова вместе с кассой резидентуры сначала во Францию, а затем в США Эйтингона утвердили главным резидентом, в войне уже наступал перелом. Осенью франкисты при боевой поддержке отборных частей германского Легиона "Кондор" занимают Барселону. Интересно, что одним из первых в цитадель республиканцев попадает военный корреспондент лондонской "Таймс" Гарольд Филби. Он же легендарный советский разведчик Ким Филби, которого после бегства Орлова Эйтингон принял на связь через Гая Берджеса в Париже в августе 1938 г. Контакты продолжались до марта 1939-го и были переданы парижской, а затем лондонской резидентурам ИНО.

Сохранение "кембриджской пятерки", куда входили Берджес и Филби, - лишь одна из заслуг Эйтингона в Испании. Опыт руководства партизанским движением против фалангистов, а также организации разведывательных и агентурно-диверсионных групп пригодится ему уже через два года в битве с германским фашизмом. Над Испанией было хмурое небо, когда последние отряды республиканцев уходили за Пиренеи. Некоторые из интербригадовцев, например, знаменитый мексиканский живописец Давид Альфаро Сикейрос, примут участие в 1940 г. в операции против Троцкого. Другие вновь бросят вызов "кондорам" и в 41-м станут "соколами". Некоторые из них погибнут в русском небе или в окопах под Сталинградом, как сын Долорес Ибаррури... И многие из интербригадовцев и советских "испанцев" позже составят костяк легендарного спецназа ОМСБОН, который действовал под руководством генерала Судоплатова. Это также заслуга Эйтингона.

ПОЛКОВОДЕЦ

Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) сформировалась в первые дни войны с Германией на московском стадионе "Динамо". Бригада создавалась вначале на базе особой группы внешней разведки НКВД-НКГБ СССР из числа разведчиков, спортсменов и членов иностранных компартий. В ОМСБОН брали только добровольцев, прошедших специальную подготовку для диверсионной работы и выполнения заданий особой важности. В 1942 г. формирование вошло в состав 4-го управления наркомата. С первого до последнего дня войны эту спецслужбу по зафронтовой работе и диверсиям в тылу противника возглавлял Павел Судоплатов, а его заместителем был Эйтингон. Боевой путь "судоплатовцев" овеян славой и достаточно хорошо изучен. Нечто подобное, но меньшее по размаху операций и более скромное по качеству боевой подготовки имелось у наших союзников: Управление специальных операций в Великобритании и Управление стратегических служб в США. Более или менее отличились на войне немецкие диверсанты Отто Скорцени, возглавлявшего боевые операции войск СС, но на Восточном фронте их роль была незаметна.

В годы Великой Отечественной войны 4-е управление НКВД-НКГБ являлось центральным звеном разведывательно-диверсионной работы против Германии и ее союзников, в том числе на оккупированных фашистами территориях в Европе и на Ближнем Востоке. Оказывалась поддержка партизанскому движению, было проведено около 80 радиоигр стратегического характера с абвером и гестапо с целью дезинформации противника. Примечательно, что из всех советских разведчиков лишь двое были награждены орденом Суворова, который вручался военачальникам за полководческие заслуги. Этой чести удостоились Судоплатов и Эйтингон, получившие генеральские звания в июле 1945 г. Операции "Монастырь" и "Березино" стали классикой во всех учебниках по военной разведке.

"ЗАГОВОРЩИК"

Опыт Второй мировой использовался разведками Советского Союза и стран НАТО в течение многих лет холодной войны. Из операции "Березино", в которой Эйтингон принимал непосредственное участие с 19 августа 1944 по 5 мая 1945 г., возникло несколько оперативных сюжетов - по линии внедрения наших разведчиков и агентов в неонацистские круги, в структуры западногерманской БНД и других иностранных спецслужб. Еще в 1942 г. Эйтингон, находясь в Турции, готовил там покушение на германского посла фон Паппена, которое не удалось осуществить. После войны эти агентурные сети были активно задействованы разведкой МГБ для проникновения в боевые организации на территории Палестины. Из командировки в Синьцзян в 1943 г. Эйтингону удалось привезти информацию еще более важную. Она касалась военно-политической ситуации в этом стратегически важном районе на северо-западе Китая, примыкающем к границе СССР. Впоследствии эти данные помогли Москве и Пекину, в частности, обезвредить агентурные и диверсионные группы, которые находились в Синьцзяне под контролем английской разведки.

Вплоть до своего первого ареста 28 октября 1951 г. Эйтингон оставался заместителем Судоплатова, начальника службы диверсий и разведки МГБ (с 1950 г. - Бюро по диверсионной работе за границей). Этот спецназ мирного времени, хотя и был детищем холодной войны, тем не менее сыграл свою роль в повышении боеготовности на случай внезапной войны со странами НАТО. Кроме того, Эйтингону поручали руководство антитеррористическими операциями. Вернувшись, кстати, из Литвы, где он участвовал в борьбе с вооруженными бандами "лесных братьев", генерал был арестован по обвинению в "заговоре МГБ". После смерти Сталина 20 марта 1953 г. Эйтингона освободили, а 21 августа вновь арестовали, но уже по делу Берии.

УЗНИК

Так "сталинский разведчик" стал "хрущевским политическим узником". Эйтингона выпустили на свободу лишь 20 марта 1964 г. Незадолго до этого во Владимирской тюрьме ему была сделана сложная операция, но его удалось спасти. Перед операцией Эйтингон послал личное письмо Никите Хрущеву, где кратко описал свою прошлую жизнь, службу и годы, проведенные в заключении. Он отметил, что потерял последние силы и здоровье, а мог бы работать и приносить пользу стране. Он спрашивал Хрущева: "За что меня осудили?" Призвав лидера партии и государства освободить осужденного на 15 лет Павла Судоплатова, Эйтингон заключает послание словами: "Да здравствует коммунизм! Прощайте!"

После освобождения Наум Эйтингон работал переводчиком и редактором в издательстве "Международные отношения". Он скончался в 1981 г. и через десять лет был посмертно реабилитирован. Вместе с Судоплатовым Эйтингон принял посильное участие в сохранении бесценного опыта отечественного спецназа для подготовки современной системы обучения бойцов с террористами и диверсантами. Еще в 1962 г. после создания в США диверсионных сил специального назначения, получивших название "зеленые береты", Эйтингон с Судоплатовым обратились из тюрьмы с предложением на имя Хрущева о том, как лучше противодействовать американскому спецназу и как подготовить аналогичные подразделения в Советском Союзе. Инициатива "политзеков" получила одобрительную оценку тогдашнего секретаря ЦК КПСС, бывшего председателя КГБ Шелепина. С письмом ознакомился генерал Фадейкин, руководивший службой диверсионных операций в советской внешней разведке.

НАСТАВНИК

Традиции спецназа военных лет были творчески осмыслены и изучены при создании антитеррористической группы "Альфа" в 1974 г., а также подразделений особого назначения в разведке КГБ. Опыт легендарного ОМСБОНа представлялся весьма полезным, когда в 1981 г. при управлении нелегальной разведки на базе отрядов "Гром" и "Зенит" сформировалась группа "Вымпел". Во всех политических бурях последнего десятилетия спецназ госбезопасности проявил свои лучшие качества, следуя заветам опытных наставников: вступать в схватку только с реальным, сильным и опасным противником.

Вопрос о полной реабилитации в судебном порядке Эйтингона и Судоплатова решался долго. В итоге Главной военной прокуратурой РФ в 1991 г. было установлено, что состава преступления в их действиях за все годы службы не найдено. Но первым с ходатайством полностью реабилитировать и освободить из тюрьмы Эйтингона еще в феврале 1958 г. выступил председатель колхоза "Рассвет" в Белоруссии, инвалид войны, бывший командир партизанского отряда в Испании Кирилл Орловский. После освобождения Эйтингона за реабилитацию его и Судоплатова высказывались многие ветераны ОМСБОНа, внешней разведки и партизанского движения, включая нескольких Героев Советского Союза. В 1971 г. на имя Брежнева и Андропова обращалась Долорес Ибаррури...

Когда Эйтингон еще учился в академии, постигая азы дипломатии и разведки, в Англии вышла книга Томаса Лоуренса "Семь столпов мудрости". Того самого Лоуренса Аравийского, знаменитого британского разведчика, что устраивал в других странах заговоры, военные перевороты, руководил боевыми отрядами повстанцев, которые "мочили" направо и налево своих противников... во славу Британской Империи и в ее интересах. Наверное, доживи генерал Эйтингон до эры гласности, он написал бы мемуары. Но все равно его имя осталось легендой советской разведки. В отличие от Лоуренса, "Том", он же "Пьер", он же Наумов, Котов, Эйтингон рисковал головой не только в боевых командировках, но и когда упорно отстаивал свое мнение профессионала в кругу вождей и начальников. Сегодня мы оцениваем деяния таких отважных сорвиголов без ссылок на обстоятельства, но с поправкой на эпоху. У Эйтингона доставало мудрости, чтобы не думать о славе. И терпения, столь необходимого в интеллектуальных схватках на тайной войне с достойным противником - иностранными разведками.