Владислав Дунаев
Так приветствуют друг друга буддисты.
Фото Reuters
В Интернете прочитал сообщение о том, что российская Федерация самбо отказывается удовлетворить материальные претензии семьи 19-летнего студента Ивана Агафонова, убитого многократным чемпионом мира в спортивном единоборстве Расулом Мирзаевым. Вообще вся эта история меня задела со всех сторон. Вот и решил написать в «Независимую газету», в которой много лет назад широко печатали мои материалы из Америки.
Как-то в телевизионной передаче мой бывший коллега по АПН Владимир Познер поставил вопрос: почему американцы так много улыбаются, а у нас у людей суровые лица? Сам же на него и ответил: у нас нет на улыбку социального заказа.
Рассуждая на тему Мирзаева, я решил просмотреть в записи его бой с японским противником Масинори Канэхара, который состоялся в июле и транслировался многими каналами телевидения под названием «Битва под Москвой-4» серии Fight Nights. Еще до начала встречи стало как-то не по себе. Посудите сами. Раздаются аккорды японского государственного гимна. Спортсмен Страны восходящего солнца Масанори Канэхара серьезен, сосредоточен, весь в полном внимании, наглядно демонстрируя уважение к музыкальному официальному символу страны.
Наступил черед российского гимна. Курихара в такой же позе, хоть и проходит вторым планом. В центре Расул Мирзаев. Об уважении нашего спортсмена к гимну говорить не приходится. Он приседает, разминается, подпрыгивает. Такое же поведение его наставников. Да и всего зала. Вся эта недостойная картина дополняется совсем уж неприличным поведением полуголых девиц, призванных рекламировать мероприятие. Каждый во что горазд. О том, что на нас смотрит весь мир, та же Япония, где болеют за своего соотечественника, никто и не думает. Культура, конечно, не на высоте.
Скажете – чистоплюйство? Нет. Я помню, как в 1976 году в США, когда в Атланте готовили к открытию выставку «Социалистическая Сибирь», американские представители буквально в словесной перепалке «дрались», с какой стороны от символа выставки поместить флаг США – справа или слева. И конечно же, настояли на своем. То же самое говорили наши космонавты, участвовавшие в полете «Аполлон–Союз»: кому первому из членов объединенного экипажа где-то появиться, начать сообщение на Землю и так далее. Это то самое, о чем и поется в песне «С чего начинается родина?».
А ведь, может быть, полное отсутствие понятия «самоуважение» частенько и ведет к неадекватным поступкам в жизни. Ведь базовая культура должна объединять людей, заставлять их понимать друг друга, несмотря на различия в национальных традициях. Здесь уж неважно, северянин ты или с юга страны. К сожалению, у нас такие понятия даже не обсуждаются.
Не хочу быть назидательным, теперь о другом. За счет чего в японском обществе при невероятной сутолоке на улицах, в общественном транспорте снимается напряжение у людей? В основе лежит такое простое понятие, как поклон.
 В Японии принято выражать свое уважение поклоном. Фото Reuters |
Поклон – это древний, детально разработанный, исключающий какую-либо случайность или неточность ритуал в общении японцев друг с другом. И по сей день он несет совершенно определенную важную функциональную нагрузку, являясь четко отработанной веками знаковой системой, облегчающей японцу ориентацию в повседневных ситуациях и тем самым снижающей психологическое напряжение. Даже иностранцу, обладай он определенной степенью наблюдательности, уже через несколько минут присутствия в группе японцев становится очевидной их иерархическая «раскладка» и тем самым иерархический, иначе «вертикальный», характер общества. Хорошо это или плохо? Вопрос праздный: речь идет о выработанном нацией механизме поддержания порядка.
В основе этого механизма не только подчинение, поклон перед начальством, как склонны думать представители западной культуры. Базой порядка, пронизывающей все сферы и уровни общественных отношений, является конфуцианский принцип почитания предков. Он посетил это место, сей мир прежде тебя, поэтому он с т а р ш е, у него есть чему поучиться. За тобой следуют другие, моложе, так что и ты в свое время получишь долю почитания. Вот такой п о р я д о к.
 Американцы стараются заряжать друг друга оптимизмом. Фото Reuters |
Готовность следовать ему отнюдь не передается японцам по наследству. Воспитать ее, довести до автоматизма, то есть сделать присущей человеку и поэтому не вызывающей внутреннего сопротивления с его тяжелыми психологическими последствиями, и есть важнейшая задача японской школы. Как пишут многие авторы, порядок в Японии, да и, пожалуй, во всем мире, спускается сверху, но нацелен на выработку «порядка изнутри». В японских же школах на всех уровнях, включая спорт, наставляют: «сегодня мы наводим блеск, чтобы завтра засиять»: слушайся учителя, ориентируйся на товарищей, работай все как один, держи ряд.
Формулу формирования характера японца я бы определил как неизменно исходящую из принципа сочетания, с одной стороны, ориентации на момент, на требование времени, на гибкое реагирование, приспособление себя к этим требованиям, а с другой – ориентация на вечное, вневременное.
В главном лозунге периода великих реформ Мэйдзи (1868 год), направленных на выведение Японии в число сильных капиталистических стран, ориентацию на требование времени отражал призыв осваивать «западные знания», в то время как «японская душа», иными словами – собственное национальное лицо, выступала как вечное, как вневременное, абсолютная ценность.
В японском обществе со всей очевидностью кризисная ситуация наступает каждый раз, когда нарушается баланс между двумя означенными ориентациями. Исторический опыт заставил японцев выработать механизмы, служащие предотвращению таких ситуаций: не допуская отставания от других стран, японцы сохраняют собственное лицо.
Бережно охраняются традиции, чему служит скрупулезно разработанная система праздников, ритуалов, поддержания ремесел, а также ежедневные исторические теледрамы – «самурайские фильмы», само повседневное присутствие которых на всех телеканалах создает связь времен. Их можно определить как современный вариант бабушкиных сказок в достаточно поэтичной, традиционной, доступной любому ребенку форме, они рассказывают о делах минувших и, что еще важнее, обеспечивают, как теперь можно говорить, психологический комфорт. Ведь детям, молодежи, да и старикам, которых, наверное, не меньше среди постоянных смотрящих подобные фильмы, так важно видеть, хотя бы на экране, что добро непременно одержит верх над злом, что любимые герои живут вечно, будь то неизменно вовремя поспевающий для спасения невинной жертвы благородный воин или нежно-беззащитная, но мужественная и верная принцесса охимэ-сама.
Так вот, не стоит ли и нам сделать такие принципы, включая ту самую улыбку, социальным заказом общества, может быть, тогда многое нелепое, с чем мы сталкиваемся на каждом шагу, само по себе исчезнет, культура же самого общества от всего этого только выиграет?
