Два капитана и один завистник

Вениамин Каверин старался говорить правду и оставаться собой и в жизни и в книгах. Фото из книги Вениамина Каверина «Эпилог»

Фрукт – яблоко, птица – воробей, поэт – Пушкин, Каверин – «Два капитана». Безусловно, приключенческий роман о жизни Сани Григорьева – самое известное произведение Вениамина Александровича Каверина (1902–1989), много раз переизданное и переведенное, дважды экранизированное (по нему же поставлен печально известный мюзикл «Норд-Ост»), ставшее своего рода «визитной карточкой» писателя. И уж если говорить о романе, сразу вспоминается его девиз – знаменитая фраза «Бороться и искать, найти и не сдаваться», хотя принадлежит она не Каверину – это цитата из стихотворения Альфреда Теннисона «Улисс».

Но можно сказать, что эти слова отчасти стали жизненным девизом и самого Каверина. Сам он однажды сформулировал свои принципы так: «Я придерживаюсь в жизни очень простых правил: быть честным, не притворяться, стараться говорить правду и оставаться самим собой в самых сложных обстоятельствах. Эти принципы я и пытался претворить в моих произведениях, в характерах моих героев. Истины эти просты, но сделать так, чтобы они тронули сердца современных читателей, – непростая задача». И это не просто слова: в 1940-е Каверин не отрекся от своего друга Михаила Зощенко во время травли последнего и помогал ему материально – как и опальной Анне Ахматовой. В 1950-е не участвовал в травле Бориса Пастернака; выступил на Втором Всесоюзном съезде советских писателей с речью, которая заканчивалась так: «Я вижу литературу, в которой приклеивание ярлыков считается позором… которая помнит и любит свое прошлое. Помнит, например, что сделал Юрий Тынянов для нашего исторического романа и что сделал Михаил Булгаков для нашей драматургии». В 1960-е подписывал открытые письма в защиту Юлия Даниэля и Андрея Синявского, Жореса Медведева, подготовил для Четвертого съезда писателей СССР речь о неудовлетворительном состоянии советской литературы (публично произнести ее не дали). А когда его старый – еще с времен литературной группы «Серапионовы братья» – товарищ Константин Федин, первый секретарь Союза писателей СССР, выступил против публикации солженицынского романа «Раковый корпус», Каверин обратился к бывшему другу с письмом, широко разошедшимся в самиздате: «Мы знакомы сорок восемь лет, Костя. В молодости мы были друзьями. Мы вправе судить друг друга. Это больше чем право, это долг. Твои бывшие друзья не раз задумывались над тем, какие причины могли руководить твоим поведением в тех, навсегда запомнившихся событиях нашей литературной жизни, которые одних выковали, а других превратили в послушных чиновников, далеких от подлинного искусства... Не буду удивлен, если теперь, после того как по твоему настоянию запрещен уже набранный в «Новом мире» роман Солженицына «Раковый корпус», первое же твое появление перед широкой аудиторией писателей будет встречено свистом и топанием ног… Ты берешь на себя ответственность, не сознавая, по-видимому, всей ее огромности и значения. Писатель, накидывающий петлю на шею другому писателю, – фигура, которая останется в истории литературы независимо от того, что написал первый, и в полной зависимости от того, что написал второй. Ты становишься, может быть сам того не подозревая, центром недоброжелательства, возмущения, недовольства в литературном кругу. Измениться это может только в одном случае – если ты найдешь в себе силу и мужество, чтобы отказаться от своего решения».

Вениамин Александрович не был «официальным» диссидентом, среди его наград – медали, ордена (в том числе орден Ленина), Сталинская премия второй степени (за «Двух капитанов»). Просто его жизненный путь определяли понятия «честь», «дружба», «порядочность»…

Его герои боролись и искали, находили и не сдавались.  Кадр из фильма «Два капитана». 1956

После гимназии Вениамин окончил Ленинградский институт живых восточных языков по отделению арабистики и историко-филологический факультет Ленинградского государственного университета, защитил диссертацию «Барон Брамбеус. История Осипа Сенковского». Писательский дебют состоялся в 1922-м – публикация рассказа «Хроника города Лейпцига за 18… год». Тогда же, в начале 1920-х, Каверин вступил в содружество «Серапионовы братья», где получил прозвище «брат Алхимик», а его товарищами стали вышеупомянутые Зощенко и Федин, Михаил Слонимский, Елизавета Полонская, Николай Тихонов, Николай Никитин, Илья Груздев, Лев Лунц и другие. Название «серапионы» взяли по четырехтомнику рассказов Гофмана. Гофмановские мотивы у раннего Каверина отметил Горький: «Не люблю сравнений, но, думая о вас, всегда невольно вспоминаю Гофмана и – так хочется, чтобы вы встали выше его!.. Ваша фантазия может заставить вас написать вещи глубочайшего значения». А свой псевдоним Вениамин Александрович позаимствовал у пушкинского приятеля Петра Каверина – гусара, кутилы и повесы, упомянутого в «Евгении Онегине»:

К Talon помчался: он уверен,

Что там уж ждет его Каверин.

Вошел: и пробка в потолок,

Вина кометы брызнул ток…

И хотя «Серапионовы братья» просуществовали всего несколько лет, их литературным принципам (главное – не партийность, а качество произведения; писать нужно не для пропаганды) бывшие участники (далеко не все) старались следовать и дальше. Насколько могли, конечно. Сам Каверин в 1925-м опубликовал в журнале «Ковш» наспех сочиненный конъюнктурный роман на тему революции «Девять десятых судьбы», сразу выдержавший пять изданий. Однако в дальнейшем автор никогда не публиковал его, усвоив урок Тынянова, который, «прочитав две-три страницы, обеими руками через весь стол оттолкнул рукопись, сказав, что всё в ней «напряжено», давая понять таким образом, что напряжение неискренности не имеет ничего общего с литературой». А еще были романы «Конец Хазы», «Художник неизвестен», «Исполнение желаний», трилогия «Открытая книга»... И поздние «Перед зеркалом», «Двухчасовая прогулка», «Наука расставания»… И рассказы, и повести, и пьесы, и воспоминания, и сказки – с детства помню «Песочные часы», «Много хороших людей и один завистник», «О Мите и Маше, о Веселом трубочисте и Мастере золотые руки». Материал для второго тома «Двух капитанов» Каверин собирал во время Великой Отечественной, будучи спецкором «Известий» сначала на Ленинградском фронте, потом – на Северном флоте. После войны переехал из Ленинграда в Москву – точнее, в подмосковное Переделкино. Умер в 1989-м, похоронен на Ваганьковском кладбище. Как провидчески написал в начале 2000-х Евгений Евтушенко: «Ах, классик-диссидент,/ Вениамин Каверин./ Вам будет монумент?/ Я в этом не уверен». И далее:

Не «Двумя капитанами» едиными… Каверинские сказки – любимы многими.  Обложка книги Вениамина Каверина «Сказки». 1971

на лыжах в царстве снега,

остринку карих глаз

с веселинкой побега.

...Я к тем принадлежал,

дитя самообмана,

кто с детства обожал

роман «Два капитана».

Скушон, хоть удавись,

был коммунизм плакатный,

и нужен был девиз

по-мушкетерски внятный.

Звенел в моих висках

девиз, как будто святцы:

«Бороться и искать,

найти и не сдаваться».

Но разве мы нашли

всё то, что мы искали?

Мы стали так пошлы,

воруя, зубоскаля.

Я оглянусь вокруг –

вся жизнь полна дурманом,

как ядовитый луг

ромашек из романа.

…Во сне опять скольжу

с Кавериным на лыжах,

но что ему скажу,

разбит, искромсан, выжат?

О, юность, не изгадь

отцов и дедов святцы:

«Бороться и искать,

найти и не сдаваться!»

И пусть «монумента» самому писателю нет, но в его родном Пскове поставлен памятник героям «Двух капитанов» Сане Григорьеву и Ивану Татаринову. Может, это и правильно – ведь зачастую в персонажах воплощаются лучшие черты их создателей.