Равиль Мустафин
Фото Gettyimages
Вернувшийся в Бейрут из саудовского «плена» Саад Харири отозвал свое заявление об отставке с поста премьер-министра Ливана, прозвучавшее в эфире телеканала Al-Arabiya еще 4 ноября. Таким образом, правительственный кризис в Ливане вроде бы формально закончился, так и не начавшись по-серьезному, чего нельзя сказать о разыгрываемом Эр-Риядом фарсе, который вполне может вылиться в самую настоящую трагедию не только для Ливана, но и для региона.
Washington Post рассказала, как сразу же по прилету в Эр-Рияд Харири, намеревавшегося встретиться с королем Сальманом, задержали и отобрали телефон. На следующий день он появился на телеэкранах и зачитал врученное ему накануне заявление о своей отставке. Практически сразу же после этого у большинства наблюдателей и политиков в различных странах возникли подозрения в том, что ливанского премьера удерживают против его воли, а за всеми этими событиями стоит наследный принц Мохаммед бен Сальман – молодой, горячий, не набравшийся опыта в большой политике, но абсолютно уверенный в том, что Саудовская Аравия может вести себя в регионе точно так же, как США в мире.
По злой иронии возвращение так и не ушедшего в отставку Харири в Бейрут через Париж, Каир и Никосию совпало с Днем независимости Ливана. Независимости, над которой в Эр-Рияде просто надругались. С Харири поступили как с обычным саудовским подданным, отправленным в загранкомандировку на высокую должность, но так и не справившимся со своими задачами, которые заключались прежде всего в том, чтобы остановить иранскую экспансию и положить конец растущему влиянию «Хезболлы». Поэтому и вызвали без всяких церемоний на ковер, чтобы нерадивый работник написал заявление об уходе, так сказать, по «собственному желанию», тем более что вроде бы и преемника подобрали. Если верить все той же газете, в Эр-Рияде вместо Саада Харири в премьерском кресле Ливана уже видели его брата Бахию Харири, но тот отказался от такой «чести».
Каким образом Саад Харири мог остановить в Ливане Иран и «Хезболлу»? Только начав против них боевые действия, то есть ввергнув страну в новую кровопролитную гражданскую войну, причем в условиях, когда боевой потенциал «Хезболлы», между прочим, вполне парламентской организации, не уступает, а в чем-то и превосходит возможности армии, которая и сама может вновь расколоться по конфессиональному признаку, как это уже бывало. Харири, для которого Ливан тоже не чужая страна, не может не понимать при всех своих антипатиях и к Ирану, и к «Хезболле», что лимиты на гражданские войны и междоусобицы давно исчерпаны. Едва ли в истории современного Ливана мирных дней наберется больше, чем военных.
Да и для региона, не вышедшего из состояния хаоса и которому еще только предстоит залечивать раны после войны с терроризмом в Сирии и Ираке, новая бойня в Ливане будет явным перебором. Рядом с еще не потушенными конфликтами начинают дымить, а то и полыхать новые.
Вообще вся эта задуманная в саудовской столице комбинация с Харири представляется какой-то странной, запутанной, неуклюжей, не до конца продуманной. Возможно, потому, что решение на ее проведение принималось второпях и под воздействием эмоций, скорее всего связанных с неудачами саудовцев на многих направлениях как внешней, так и внутренней политики. Эр-Рияд или проиграл, или надолго запутался, как в паутине, в конфликтах, к развязыванию которых сам же и приложил руку.
Чего стоит один только конфликт в Сирии или война в Йемене, где саудовцы проводят жесткую политику, обрекая миллионы йеменцев на смерть от голода и холеры. Обвинения в том, что Иран совершает акт агрессии против королевства только потому, что Тегеран якобы передает ракеты хоуситам, которые обстреливают ими саудовскую территорию, звучат как детский лепет. Не хоуситы начали войну, не они вторглись на территорию королевства – саудовцы пришли в их страну с мечом и огнем и теперь не знают, как оттуда выбраться, не потеряв лица. А есть еще конфликт катарский, перешедший в хроническую фазу, но тем не менее вызвавший обострение общей обстановки в регионе. Есть еще масса нерешенных вопросов в Сирии, в том числе связанных с вооруженной оппозицией, часть которой поддерживается Эр-Риядом.
Теперь к конфликтам внешним, в результате которых Эр-Рияд теряет влияние на Ближнем Востоке, добавляется конфликт внутренний, чреватый огромным разрушительным потенциалом для страны. Пока трудно сказать, что на самом деле происходит в Саудовской Аравии: то ли начинается «большой террор», который будут оправдывать необходимостью проведения давно назревших и даже перезревших реформ в обществе, то ли своего рода «умеренная» исламская перестройка. Если молодой принц бен Сальман будет следовать тем методам, которые называются уже хорошо забытым у нас словом «волюнтаризм», саудовцев скорее всего ждут печальные итоги.
Разумеется, ни Иран, ни «Хезболлу» не назовешь ни белыми, ни пушистыми. У них есть свои интересы в регионе, нередко не только противоречащие интересам других стран и организаций, но часто и угрожающие безопасности, например, Израиля. Тем более в таком взрывоопасном регионе надо договариваться, искать пути к достижению компромисса, а не пытаться решить вопросы военным путем.
