С пятницы на воскресенье. Про ковид и бюстгальтер

Рисунок Олега Эстиса

Впрочем, аллегория – это вам про одно, а химия и жизнь – уже про другое. То есть с оспой получилось лучше всего из того, что Матушка прививала. Конечно, не считая картошки. Но где картошка, а где, допустим, законность и т.п.

Не то чтобы потомки совсем не вняли руководству Матушки хотя бы по части оспы, но могли бы соображать и пободрей. Потому что, как говорится, картошка стынет.

Пока некоторые бодрятся, а некоторые соображают насчет картошки…

 Из одного бюстгальтера красивого размера получаются две правильные маски.  Ей и ему, пребывающим в обоюдоостром  состоянии, без учета возраста. Чтобы они помнили, чем рискуют, если забудут, зачем эти маски надели, и снимут там, где не сняли бы ничего из того, что сняли бы в другом месте, в другое время и с другой целью – обоюдоострой, без учета возраста.

Для тех, кто упустил в сложном абзаце главное. Это – не про  бюстгальтер, а про возраст как таковой. Главное – чтобы возраст вообще был. Потому что возраст – это про живых.

Про неживых – даты жизни с качельным сиденьем посередине. Думаете, покатаетесь туда-сюда? Только отсюда туда.

Оттуда сюда уже не будет. Качели в одну сторону, ту, потустороннюю. Механика, непостижная живому уму. 

Кого вернули с пол-качели, говорят: «Точно – туда качает лихо, а сюда – в лучшем случае кое-как, без учета прижизненных заслуг печени и тем более легких».

И еще говорят, что после возвращения с пол-качели всё, нераспробованное до того, становится другим – особенно ток в розетке. Кислит меньше, зато вразумляет больше. Шутка. Ага. В память о лягушачьей гальванизации, примеренной на себя, соскочившего в последнюю секундочку.  

Алла Хемлин – писатель.