Ташкент сближается с Пекином, или Почему мы плохо знаем китайцев

Ташкент меняется вместе со временем. Фото РИА Новости

Интересы Узбекистана смещаются в Китай. Такое заключение делает газета South China Morning Post, выходящая с 1903 года и с 2016 года принадлежащая китайской компании Alibaba Group. Действующая прежде всего в Китае и работающая в десятках направлений, включая массмедиа, газета обратила внимание, что «регион все чаще обращается к Пекину за гарантиями безопасности и инвестиций». И это она вывод делает, анализируя июльский саммит ШОС 3–4 июля в Астане.

Различий у народов много – по расе, традициям, языку, религии. Народы отличаются по менталитету, обычаям, ценностям – по всему, что составляет их культуру. Различия есть даже у народов, составляющих одну языковую семью. К примеру, в группу тюркских народов входит около 40 этнических групп в Восточной Европе, в Центральной Азии и в Сибири. Возмущаться чужими привычками по большому счету не имеет смысла, за исключением случаев, когда «в чужой монастырь лезут со своим уставом». Поэтому, как бы ни описывали журналисты отношения «братьев навек», братства народов нет, и это абсолютно нормально. Тем более в бизнесе.

Точно таким же является «братство» любого народа с народом Китая, где это уже давно поняли и где наглядным примером отношений между разными народами может служить тысячелетний трактат о 36 стратагемах. Стратагемы часто путают со стратегиями, и многие, кто обучался в Китае и работает с китайцами, о стратагемах почти ничего не знают. Между тем стратагемы – это четко сформулированный список китайских нестандартных приемов, обычно используемых в военных кампаниях. Начало разработки стратагем положено в Китае еще в древности, но применительно к современной жизни стратагемы актуальны не только в политике, но и в бизнесе. Кстати говоря, понятия «мудрый» и «хитрый» у китайцев идентичны ипишутся одним иероглифом. Поэтому возникает вопрос: можно ли дружить с китайцами при ведении бизнеса?

«Прочитайте «36 стратагем для менеджеров», и все будет понятно, – отвечает на этот вопрос российский предприниматель Анна Фомичева, – китайцы сами за себя, это всегда нужно помнить. У них такая высокая конкуренция, что они боятся там особо дружить. Там не принято так, как у нас. И говорить, что мы с ними друзья навек, – нет. Они нас «отрубили» от платежной системы своей в три с екунды, а думали об этом долго. Они готовились к этому. Китайцы не делают ничего спонтанно. Их не заставили, они не думали и не выбирали. 800 миллиардов – оборот с Америкой или 240 миллиардов – оборот с Россией. Какой лучше? Очевидно, что с Америкой больше. И, как бы они ни воевали, все равно многие корпорации преследуют одну цель – оставить эти деньги у себя. Россия много не инвестирует в Китай, а Америка инвестировала».

Швейцарский юрист и китаевед Харенс фон Зимер пишет: «За то время, что китайцы, не стесненные христианскими и иными западными предубеждениями, тысячелетиями исследовали хитрость, они выявили кое-что общечеловеческое». Описав китайские стратагемы, ученый предложил их классификацию и выделил стратагемы подделки (имитации), стратагемы утаивания, дезинформации, извлечения выгоды и отступления при неблагоприятных обстоятельствах. Знакомые с этой несложной классификацией согласны с тем, что «если отбросить стереотипное мышление, можно увидеть, что данные хитрости содержат в себе много ценной информации, применимой и в реальной жизни». Ученый приводит пример одной из стратагем – отложить выход на поле битвы до тех пор, пока все остальные участники не выбьются из сил, а затем выйти и, пользуясь превосходством, победить.

Часть населения бывшего рыбацкого города Муйнак в Каракалпакстане, который обеспечивал Узбекистан рыбой и рыбными консервами, считает, что проект переброски части стока Оби в Аральское море в 1986 году был закрыт именно по причине нехватки денег. Возможно, в 80-е годы деньги Союза зашли «не в ту дверь» и вернуться к проекту после распада СССР не захотели. Катастрофические последствия влияния песчано-солевого дна Аральского моря на Центральную Азию будут сказываться десятилетиями. Возможно, что население Каракалпакстана и Казахстана считает, что о потребности в хлопке говорили в Москве, а воду на полив полностью разбирали в странах Центральной Азии и «осушили» Арал вместе. По-видимому, Москва не ошиблась, а просто поступила в отношении бывших братских республик «по-китайски» жестко и прагматично, и почти все, кто принимал это решение, сегодня уже ушли из жизни, не думая о будущем. Именно поэтому в современном Китае принято стратегическое решение – вложить деньги в страны Центральной Азии, чтоб затем это окупилось сторицей.

Сегодняшний Узбекистан совершенно не похож на страну конца XX – начала XXI века. Рост производства отмечен во всех отраслях экономики, и в 2023 году товарооборот между Узбекистаном и Китаем достиг 14 млрд долл. По данным Агентства по статистике Узбекистана, валовой внутренний продукт за январь–июнь 2024 года вырос на 6,4% (за аналогичный период 2023 года – на 6,2%). Беспрецедентная инвестиционная активность первых трех месяцев с начала года (рост на 75%) несколько замедлилась, но остается высокой. По сообщениям СМИ, объем инвестиций в основной капитал за полгода вырос на 37%. Отмечается высокий рост прямых иностранных инвестиций на 47%, причем основные инвестиции в Узбекистан идут из Китая. А рост экспорта в Китай, в чем крайне заинтересован Узбекистан, имеет для экономики страны основное значение. Важен и тот факт, что по итогам 2023 года КНР заняла 1-е место среди стран – торговых партнеров Узбекистана по объему товарооборота и импорта и 2-е по объему экспорта. Доля Китая в товарообороте выросла до 22% в импорте и в экспорте более чем на 10%. Но интересы Китая в Узбекистане лежат глубже, чем в высоком потребительском спросе страны, где живет 36 млн человек.