Владимир Евсеев
Члены Свободной сирийской армии в городе Алеппо. Фото Reuters
Как полагает генерал-майор Кохави, сирийская национальная армия готовится к применению против оппозиции химического оружия, а дружественная ей ливанская группировка «Хезболлах» формирует для поддержки Башара Асада ополчение в 50 тыс. человек, предусматривая возможность увеличения этого количества в два раза.
Насколько это свидетельствует о падении правящей в Дамаске власти и распаде САР? Нужно ли начинать эвакуацию из этой страны многочисленного русскоязычного населения? Сможет ли Россия сохранить в Сирии свои позиции, если Башару Асаду придется уйти? Ответы на эти вопросы волнуют многих, что свидетельствует об актуальности выбранной темы. Это подтвердилось в ходе 21-й Международной конференции по Персидскому заливу, которая 5–7 марта прошла в иранском городе Бендер-Аббас.
ТЕКУЩАЯ СИТУАЦИЯ
В Сирии существенно усилились масштабы и ожесточенность боевых действий между правительственными войсками и силами вооруженной оппозиции. Наиболее крупные бои сейчас идут вблизи Алеппо, где армия и оппозиция с переменным успехом ведут борьбу за военные аэродромы к востоку от города. В северо-восточных провинциях Ракка, Хасеке и Дейр-эз-Зор оппозиция расширяет зону своего контроля. Ей удалось овладеть большей частью города Ракка – административного центра одноименной провинции, а также рядом других населенных пунктов. Оппозиция стремится взять под свой контроль всю сирийскую границу с Турцией и Ираком, а также отрезать центральные области САР от нефтяных и газовых месторождений, каскада ГЭС на реке Евфрат и основных мест по производству сельхозпродукции. Помимо этого, блокируются поставки из Ирака правительству САР вооружений, топлива, продовольствия и товаров первой необходимости.
Ожесточенные бои ведутся в предместьях Дамаска, в некоторых районах столицы, в провинциях Хама, Хомс и Идлиб.
В целом сирийская армия смогла сохранить достаточно высокий потенциал. Однако усилиями стран Запада и их союзников внешние поставки вооружений для сирийской армии все больше блокируются. Это вынуждает Дамаск переходить на собственные запасы вооружения, военной техники и боеприпасов. При нынешнем темпе их расходования и при полном прекращении экспорта вооружений созданных запасов может хватить на четыре–шесть месяцев ведения боевых действий.
Несомненно, возможности сирийской армии по разрешению кризиса силовым путем сокращаются. Она вынуждена концентрировать свои усилия на удержании крупных городов, военных баз и стратегических магистралей. У вооруженной оппозиции дело обстоит не лучше. До сих пор ей не удалось преодолеть внутренние разногласия и создать единые органы управления. Сирийский национальный совет, да и Сирийская свободная армия с этой ролью не справились. Для их замены в середине ноября 2012 года в Дохе (Катар) была сформирована Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил.
Складывающаяся ситуация подталкивает действующую власть к диалогу с оппозицией. Этому же способствует и ухудшение экономического положения внутри страны. При этом сохраняется высокий уровень неопределенности в отношении дальнейшего развития событий. США, Франция, Великобритания, Турция, Саудовская Аравия, Катар и поддерживающие их государства так называемой «антиасадовской коалиции» столкнулись как с невозможностью разрешения сирийского кризиса в ближайшие месяцы по «ливийскому сценарию», так и с неуспешностью задействованных ими дипломатических схем сирийского урегулирования в формате «Друзья Сирии», «контактные группы» по Сирии.
Правительство САР в лице министра по национальному примирению Али Хейдара принципиально согласно с инициативой лидера Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил Муаза аль-Хатыба в диалоге с властью. Однако Дамаск отвергает любые предварительные условия вступления в такой диалог (в первую очередь это касается освобождения из тюрем 160 тыс. заключенных).
Али Хейдар допускает возможность обсуждения с Муазом аль-Хатыбом «механизма проведения свободных парламентских выборов на многопартийной основе и президентских выборов в 2014 году, когда истечет срок полномочий Башара Асада». В своем большинстве представители оппозиции считают, что президент Асад и руководители силовых структур САР «ответственны за нынешнее разрушение страны» и должны «понести наказание за свои преступления». Следовательно, они не могут участвовать в политическом процессе страны. Представители непримиримой оппозиции выступают за продолжение вооруженной борьбы против Асада.
РОССИЯ, ИРАН
И «СИРИЙСКИЙ ВОПРОС»
Определенные надежды на преодоление сирийского кризиса связываются с миссией специального представителя ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ) Лахдара Брахими. Именно российские предложения стали основой его плана по урегулированию сирийского кризиса: формирование правительства национального единства из представителей властей и оппозиции, сохранение до 2014 года за Башаром Асадом поста президента страны при минимальных полномочиях, добровольный его отказ от своего переизбрания. По имеющимся данным, этот план поддержали не только в Москве, но и в Вашингтоне. Однако признанная на Западе и в аравийских монархиях Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил указанный план отвергла, что свидетельствует об ограниченности влияния на нее со стороны Запада.
В середине февраля 2013 года Лахдар Брахими заявил о необходимости начала мирных переговоров между представителями сирийской оппозиции и «приемлемой делегацией» правительства САР и предложил их провести в одном из представительств ООН. Тем не менее власти и оппозиции пока трудно выйти на диалог, хотя они и начинают уставать от беспрерывной войны и зондируют почву на предмет организации таких переговоров. Для политической составляющей Национальной коалиции оппозиционных и революционных сил это единственная возможность перехватить инициативу у радикалов и заявить о себе как о влиятельной силе.
Несомненно, что среди сирийских «Братьев-мусульман» нарастает недовольство по отношению к радикалам-иностранцам, количество которых оценивается от 8 до 10 тыс. чел. Прежде всего это касается тесно связанного с «Аль-Каидой» объединения «Джабхат ан-нусра», которое было создано Управлением общей разведки Королевства Саудовской Аравии (США внесли его в список террористических организаций). Именно радикалы-иностранцы пытаются играть главные роли, пользуясь тем, что они представляют наиболее боеспособное крыло оппозиционных сил. Указанное свидетельствует о нарастании противоречия в вооруженной оппозиции, что ведет к обособлению трех основных групп: Свободной сирийской армии с ориентацией на Турцию, салафитских организаций под условным названием «Джабхат ан-нусра», находящихся под влиянием Саудовской Аравии, и сирийских «Братьев-мусульман», ориентирующихся на Катар.
Российское руководство полагает, что ситуация в Сирии ухудшается. Учитывая это, оно готово предоставить в Москве площадку для переговоров между представителями власти и оппозиции, ведет постоянные консультации с разными сторонами конфликта, ведущими и близлежащими внешнеполитическими игроками.
Несомненно, Россия продолжает оказывать Сирии серьезную политическую поддержку. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что, несмотря на мощное давление стран Запада и ЛАГ, до сих против Дамаска не введены санкции Совета Безопасности ООН. Это стало возможным потому, что с октября 2011 года Россия уже три раза использовала свое право вето в этой организации по сирийский проблеме.
В настоящее время Москва не заключает с Дамаском новых контрактов на поставку оружия и военной техники, но продолжает реализовывать уже действующие контракты. В 2008 году Россия согласилась провести капитальный ремонт многоцелевых ударных вертолетов Ми-25. Несколько из них в последнее время вернулись в САР. Не прекращаются поставки из России оборудования и комплектующих для средств противовоздушной обороны. По-видимому, осуществляется обмен разведывательной информацией, а также оказывается помощь техническими специалистами и советниками. Однако в экономической сфере Москва ограничивается гуманитарной помощью.
Было бы неверно думать, что Москва имеет в САР значительные экономические интересы или собирается создавать, например, в Тартусе военно-морскую базу. Сокращение в Сирии запасов углеводородного сырья и внутренняя нестабильность исключают саму возможность полной финансовой компенсации за уже поставленные вооружения. Потребность же в указанной военной базе в принципе существует. Недавно министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что у России есть все возможности для создания и обеспечения функционирования на постоянной основе оперативного соединения Военно-морского флота в Средиземном море. По мнению представителей Генерального штаба ВС РФ, такое оперативное соединение может включать в себя до десяти кораблей и судов Северного и Черноморского флотов, которым нужно иметь места для проведения внепланового ремонта, а при необходимости – и пополнения запасов топлива, воды, продовольствия, боеприпасов и других материальных средств. Однако стоимость строительства новой военно-морской базы составляет миллиарды долларов, поэтому никто не будет ее создавать до стабилизации в стране внутриполитической ситуации.
Другое дело – геополитические интересы РФ. Они действительно велики, так как, оставшись в Сирии, Москва сможет влиять на весь Ближний Восток. Именно это, а также наличие большой русскоязычной диаспоры (по разным оценкам от 10 до 30 тыс. человек) являются гарантом поддержки нынешней власти до тех пор, пока президент Асад сможет удерживать под своим контролем существенную часть страны. В случае же захвата власти радикалами Москва будет вынуждена начать эвакуацию, в первую очередь – российских граждан и членов их семей. О готовности реализовать такой план свидетельствует размещение в близлежащей акватории российских десантных кораблей с морской пехотой.
Еще одна распространенная в экспертном сообществе точка зрения состоит в том, что Москва может уступить Западу по сирийскому вопросу. Ошибочность такого подхода является очевидной на фоне существенного ухудшения российско-американских отношений. Это подталкивает российское руководство к более жесткому отстаиванию собственных национальных интересов, в том числе на сирийском направлении.
Иран, со своей стороны, оказывает Сирии политическую, экономическую и военную помощь. Причем это осуществляется в условиях жестких финансово-экономических санкций, введенных против него Западом. И такое не является случайным: в Тегеране рассматривают САР как передовой фронт борьбы со своими основными внешнеполитическими противниками. Однако и там не исключают возможности падения режима Башара Асада, поэтому иранское руководство активизирует свои связи с сирийской оппозицией.
Позиции Москвы и Тегерана по разрешению сирийского кризиса во многом совпадают. Оба государства заинтересованы в стабилизации ситуации на основе широкого диалога между представителями правительства и оппозиции, для них неприемлемо силовое свержение власти Башара Асада. Но сферы интересов России и Ирана в Сирии не совпадают. В частности, национальная армия САР использует в основном советские (российские) образцы вооружений, что препятствует укреплению сирийско-иранского сотрудничества в военно-технической сфере. В экономической сфере, наоборот, наиболее сильно иранское влияние. По сути, Россия и Иран взаимно дополняют друг друга, что до сих пор обеспечивало устойчивость правившей в Дамаске власти.
Существенное расхождение позиции Москвы и Тегерана по сирийской проблеме может возникнуть в случае военной операции группы стран НАТО против САР или силового отстранения Башара Асада от власти отрядами вооруженной оппозиции. Тогда наши страны проявят разную степень вовлеченности в вооруженный конфликт. Россия может пойти на ограниченный ввод войск в Сирию только с целью эвакуации собственных граждан. Иран скорее всего инициирует отправку в эту страну значительного количества добровольцев. В их числе могут быть не только иранцы, но и дружественные им шииты из ливанцев и иракцев. При определенных обстоятельствах Тегеран может решиться на прямую военную помощь президенту Асаду.
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗРЕШЕНИЯ
КРИЗИСА
Очевидно, что сирийский кризис сохраняет высокую степень непредсказуемости. В ближайшие месяцы Башар Асад скорее всего удержит власть. Но он теряет контроль над все большими территориями страны. Хуже того, ресурсная база правящей в Дамаске власти сокращается. В условиях неустойчивого равновесия внутри САР Великобритания проинформировала о предстоящих поставках Свободной сирийской армии бронемашин, бронежилетов и оборудования нелетального воздействия. Совершенно очевидно, что это будет использовано сирийскими боевиками не в оборонительных, а наступательных действиях.
Помимо этого, в мае 2013 года страны Европейского союза могут отменить эмбарго на поставку оружия сирийским повстанцам. Этого требуют Великобритания и Франция (в качестве ответной меры со стороны Саудовской Аравии обещаны крупные контракты на поставки вооружений). Против такого предложения выступают Германия, Австрия и Швеция. Министры иностранных дел стран – членов ЛАГ уже санкционировали оказание сирийской оппозиции военной помощи, что исключает формирование на их базе миротворческих сил с целью разрешения существующего кризиса. Ныне США, Турция и, возможно, некоторые другие страны проводят подготовку сирийских боевиков.
По-видимому, не совсем корректна ранее приведенная информация о подготовке ливанской группировкой «Хезболлах» многочисленного ополчения для поддержки Башара Асада. Против этого выступают не только местные сунниты, но и значительное количество находящихся в Ливане вооруженных палестинских формирований (по информации движения ХАМАС уже в середине января 2013 года в Ливан из САР перебрались 20,5 тыс. палестинских беженцев). Не последнюю роль в этом играет Катар, который щедро финансирует среди ливанцев и палестинцев антиасадовские настроения.
Аналогичное место имеет и вопрос о полном или частичном контроле двух третей районов САР оппозицией. Последняя сейчас контролирует не более трети страны, примерно такое влияние имеет и действующая в Дамаске власть. Территории САР, населенные курдами, де-факто являются независимыми. Говорить же о частичном контроле вообще не имеет смысла, по аналогии, например, с Афганистаном.
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о безопасности хранящегося на территории САР химического оружия. В нынешних условиях его перебазирование внутри страны невозможно. Исключать попыток захвата химического оружия со стороны радикалов нельзя, что при негативном развитии событий потребует уничтожения имеющихся арсеналов. Однако из этого не следует, что действующая власть готова применить такого рода оружие против вооруженной оппозиции. И еще труднее это реализовать, даже если такое решение будет принято, ввиду потери контроля национальной армии над многими транспортными коммуникациями, существенного сокращения количества авиационных и ракетных баз, а также отсутствия линии фронта между противоборствующими сторонами.
Следует заметить, что существуют и положительные для Асада факторы. Значительная часть сирийцев (примерно 40% населения страны, включая все национальные и религиозные меньшинства) не видит другой альтернативы действующей власти и крайне боится прихода к власти исламистов. Россия, Китай и Иран поддерживают действующую в Дамаске власть, а США и Турция не хотят участвовать в новом вооруженном конфликте с непредсказуемыми последствиями. Франция как наиболее активный противник режима Асада более озабочена проблемами в Мали. Сейчас на первые роли в Европе по сирийской проблеме выходит наиболее близкий для американцев союзник – Великобритания. На фоне серьезных экономических проблем на Западе усиливается «ливийский синдром». Обостряются противоречия между наиболее стойкими региональными противниками Асада – Саудовской Аравией, Турцией и Катаром. Египет сейчас полностью погружен во внутренние проблемы, поэтому серьезного влияния на ситуацию в Сирии не оказывает.
Среди сирийской оппозиции наблюдается раздробленность. Сохраняется преимущество национальной армии над оппозицией в тяжелой технике и авиации.
Прогноз на вторую половину 2013 года более сложен. По-видимому, этот период станет решающим для нынешней власти. Если ей удастся в некоторой степени стабилизировать ситуацию внутри страны, то среди внешних спонсоров вооруженной оппозиции усилятся противоречия. К этому времени могут обостриться существующие проблемы и появиться новые. Тогда по объективным причинам для Запада, монархий Персидского залива и Турции Сирия перестанет быть насущной проблемой. В этом случае возникнут благоприятные условия для внутрисирийского диалога, в осуществлении которого так заинтересованы и в Москве, и в Тегеране.
В случае же негативного развития событий Сирия начнет распадаться на несколько частей. По аналогии с Ливией возникнет обширная зона нестабильности, которая будет оказывать крайне негативное влияние на внутриполитическую ситуацию в Ливане, Турции, Ираке и Иордании. Обострится обстановка на всех внешних границах САР, в первую очередь – на сирийско-израильской границе. В этих условиях Западу будет не до Ирана, ему придется спасать своего союзника – Турцию и оказывать серьезное содействие в обеспечении безопасности Израиля.
Таким образом, в ближайшее время падение власти Асада в Сирии не является очевидным. При определенных условиях он может сохранить контроль над существенной частью страны вплоть до конца 2013 года. Исходя из этого, Москве не нужно торопиться с эвакуацией русскоязычного населения, но обязательно быть готовой к ее осуществлению через ливанскую территорию и пункт материально-технического обеспечения ВМФ в Тартусе.
Не следует также излишне драматизировать возможность падения режима Асада. Россия сможет и в этом случае сохранить в Сирии определенные позиции, что, например, произошло в Ираке и Ливии. Однако степень ее влияния в этой стране и на Ближнем Востоке в целом существенно сократится, что, в частности, потребует ухода ВМФ России из Тартуса.
Бендер-Аббас – Москва
