Андрей Бакланов
В условиях разлада в рядах своих противников боевики ИГИЛ могут чувствовать себя победителями. Фото Reuters
В течение 2014 года ситуация в Сирии продолжала привлекать к себе повышенное внимание. И это не случайно. Здесь не только решается судьба одного из ключевых ближневосточных государств, но и во многом предопределяется ответ на ряд принципиальных вопросов регионального и международного характера. Все страны, имеющие свои интересы в этом регионе, хотели бы знать ясные ответы на многие вопросы. Им необходимо четко понимать, закрепится ли на территории ныне существующих ближневосточных стран новое, агрессивно настроенное государственное образование – «исламский халифат», какие цели в создавшемся конфликтном сопряжении преследуют ведущие государства мира, и в первую очередь США. Кроме того, региональные и мировые лидеры намерены определить возможности и пределы своего влияния на развитие сложившейся ситуации – и подтолкнут ли нынешние драматические события к выработке более эффективных международных и региональных механизмов обеспечения безопасности?
ИЗ ПЕРВЫХ РУК
Конечно же, лучше увидеть состояние дел своими глазами на месте и услышать, как говорится, из первых уст, каковы планы руководства Сирии в военной и политической сферах. Однако уже длительное время обстановка в Сирии, прямо скажем, не благоприятствует обмену делегациями между Москвой, Дамаском и другими столицами мира и Ближнего Востока.
С учетом этого осуществленная в конце ноября 2014 года по парламентской линии поездка российской делегации в Сирию, Ливан, Иорданию предоставила редкую возможность ознакомиться с действительным положением дел, услышать мнение сирийцев – как руководителей, так и простых людей.
Последний раз визит подобного рода состоялся в сентябре 2014 года, когда в Сирии только начиналась эскалация боевых действий и многие наши собеседники находились, прямо скажем, в подавленном состоянии и напряженном ожидании какой-то неотвратимой масштабной беды, подобной цунами. Такое настроение было характерно и для Дамаска, и для властей таких городов как Алеппо, Хомс и Дириа, в которых нам удалось побывать и ознакомиться с трагическими результатами деятельности боевиков.
Удивительное дело! Сейчас, когда масштаб вооруженных столкновений возрос, а проблем стало лишь больше, напряжение заметно спало. Столица Сирии Дамаск сегодня внешне смотрится как вполне мирный город, хотя на самом деле здесь проведена полная мобилизация всех сил, необходимых для отпора возможным вылазкам вооруженных боевиков, а на прилегающих к городу территориях продолжаются бои.
Глава государства президент Башар Асад выглядел, можно сказать, «образцово» – бодрый, энергичный, весомый в своих суждениях и при этом очень обаятельный, интеллигентный, по-восточному вежливый, учтивый человек. В ходе беседы президент неоднократно подчеркивал, что война – не его выбор, но если судьба распорядилась таким образом, сирийское руководство сдавать страну на произвол боевиков не намерено.
Беседы с ведущими политическими и религиозными деятелями, как мусульманскими, так и христианскими показали, что сирийцы твердо рассчитывают преодолеть нынешний турбулентный период развития страны и победить боевиков, экстремистов и террористов, и местных, и прибывших из-за рубежа. Более того, многие не скрывали гордости по поводу того, что именно в Сирии американские планы переустройства Ближневосточного региона впервые споткнулись, получив столь жесткий и, в общем-то, достаточно успешный отпор.
В этом контексте среди сирийцев распространено мнение, что линия американцев на доминирование в мире и в Ближневосточном регионе рано или поздно обязательно завершится фиаско и сирийский синдром – только начало. Но для такого исхода потребуется твердость в отстаивании своих позиций, готовность к самопожертвованию, решительная и бескомпромиссная борьба с «пятой колонной».
Невеселое будущее предсказывают и Европейскому сообществу, вступившему, как полагают, в период затяжного кризисного развития. Трехлетнее успешное отражение сирийским режимом вооруженных провокаций боевиков и давления Запада в Дамаске воспринимают как крупный бесспорный успех, дающий основание рассчитывать на победу. По-видимому, это правильная оценка состояния дел.
Прежде всего важным является то, что президент Асад и возглавляемое им руководство страны в значительной степени укрепили свою легитимность. Это связано не только с успехом проведенных летом 2014 года президентских выборов. Не менее существенным является то, что Асад сегодня вновь, как и до событий 2011 года, стал восприниматься как «неизбежная» сторона в любом серьезном переговорном процессе, касающемся будущего страны. Ведь именно ему адресует свои предложения новый спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура.
Кроме того, весьма важным является и тот факт, что вместо консолидации антирежимной оппозиции произошла ее фрагментация. При этом наиболее мощная и жестко настроенная ее часть объединилась в «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), которое теперь получило статус чуть ли не главного врага стран Запада и Америки.
ВОЕННАЯ СИТУАЦИЯ В СИРИИ И США
Наши оценки военной ситуации в Сирии в настоящее время, основанные в том числе и на личных впечатлениях и анализе разнообразных по своему происхождению источниках, дали следующие результаты.
Подразделения силовых структур, подчиненных сирийскому правительству, контролируют около 65% территории страны. В данный момент их главная задача заключается в том, чтобы восстановить полноценную жизнь на этих землях, постепенно расширяя зону контроля.
«Исламское государство Ирака и Леванта» занимает примерно 20% территории Сирии. Захватившие там власть экстремисты имеют не только собственную финансовую базу, но и серьезную подпитку из других стран, в основном по «общественной» линии – от экстремистских группировок и отдельных спонсоров в странах и Востока и Запада. По некоторым оценкам, их ежедневные доходы от продажи нефти и наркотиков и бандитских грабежей составляют около 4 млн долл. в день. Еще 10–15% территории страны находятся во власти иных бандформирований, от жестокости которых непомерно страдает местное население.
Похоже, сегодня Дамаск настраивается на длительную войну «на истощение». Правящие круги Сирии, видимо, не исключают того, что США не будут форсировать военные действия против ИГИЛ, предпочитая, чтобы Башар Асад был постоянно занят решением военных дел.
Но дело не только в этом. США не оставляют попыток втянуть страны региона в свою военную орбиту. И эта линия – в духе давних традиций Вашингтона. Следует отметить, что такая позиция никогда не приносила тех результатов, на которые хотели бы рассчитывать американцы, поэтому методы и конкретные сюжеты для создания военно-политических альянсов постоянно менялись.
В 1990-е годы руководством НАТО был организован «Средиземноморский диалог», предусматривавший постепенное подключение ряда арабских стран Ближневосточного региона к деятельности альянса. И сначала усилия Запада начали давать определенные плоды, но на рубеже нулевых годов «диалог» выдохся. Далее последовало создание коалиций на базе военной кампании в Ираке, правда, и они сегодня уже отошли в прошлое.
И вот теперь появилась новая опасная структура – ИГИЛ, – и американцы явно настроены использовать его как свежий оперативный повод для того, чтобы пугать руководителей арабских стран и на этой основе расширять с ними военное сотрудничество, наращивать поставки оружия.
Нельзя не удивляться тому, что «заклятые враги» Америки – Бен Ладен и его «Аль-Каида», или нынешний «халифат», – то ли невольно, то ли вообще по заказу очень грамотно и эффективно подыгрывают военно-промышленному комплексу США и способствуют, в частности, реализации самых сокровенных задумок американцев и в плане сбыта военной продукции, и в контексте реализации намерений военной интеграции с Ближневосточным регионом. И надо признать, что эта схема срабатывает и приносит ожидаемые результаты.
ДВИЖЕНИЯ СТРАН БЛИЖНЕГО ВОСТОКА
После появления «Исламского государства Ирака и Леванта» существенно ускорилась реализация ранее обсуждавшихся, но буксовавших проектов масштабного перевооружения армий и создания военных интеграционных схем в странах региона.
Так, Иордания проявляет все более выраженный интерес к перевооружению и проводит совместные маневры с США. В настоящее время Амман в тесном взаимодействии с США сконцентрирован на достижение двух целей. Первая из них – недопущение на свою территорию бандформирований с сирийской территории. Поэтому власти Иордании пытаются создать на границе с Сирией буферную военную зону.
Второе, что волнует иорданцев – и это новый элемент ситуации, – недопущение падения или дезинтеграции режима соседней Саудовской Аравии. В силу этого возрождаются планы более тесного военного сотрудничества с Эр-Риадом. Отработка мер по защите саудовцев скорее всего являлась одной из целей недавно проведенных совместных военных маневров Иордании с Объединенными Арабскими Эмиратами.
 |
| Президент Асад одержал победу на выборах в обстановке непрекращающихся атак вооруженной оппозиции. Фото Reuters |
Сейчас оживились разговоры о формировании боеспособных объединенных вооруженных сил стран зоны Персидского залива с участием Иордании и даже соседнего Египта и создании операционного центра по руководству этими силами на уровне начальников генеральных штабов.
Эту идею поддержало и военно-политическое руководство Бахрейна. В статье, опубликованной недавно в газете Financial Times, министр иностранных дел Мухаммед аль Халифа отметил, что создание совместного военного командования стран Персидского залива позволит противостоять «двум опасностям»: Ирану и ИГИЛ.
Параллельно возрастает активность 5-го флота ВМС США, штаб-квартира которого расположена в Бахрейне. Власти страны расширяют масштабы военного сотрудничества с Вашингтоном. Самолеты F-16 ВВС Бахрейна участвовали в нанесении ударов по ИГИЛ на территории Сирии.
В Бахрейне сейчас опасаются провокаций, которые могут привести к возникновению вооруженных инцидентов, в первую очередь убийств шиитов.
Растущую озабоченность ситуацией в регионе, в особенности в контексте появления ИГИЛ, проявляют и ОАЭ. Недавно в СМИ был опубликован список запрещенных в ОАЭ террористических организаций. Помимо «Аль-Каиды» и ИГИЛ в него оказались включены две экстремистские группировки, штаб-квартиры которых находятся на территории США.
Власти ОАЭ сегодня также меняют тактику осуществления антитеррористических операций. Ранее считалось возможным предпринимать силовые действия только после осуществления боевиками конкретных преступных акций. Теперь принята концепция, согласно которой упор должен делаться на профилактику террористических атак. Это расширяет полномочия силовых структур.
Для властей Королевства Саудовская Аравия образование «исламского халифата» – это прямая угроза правящему дому Саудов, крайне нежелательное покушение на приоритетное право королевства, на территории которого располагаются основные святыни ислама, на трактовку мусульманских догматов.
Однако вряд ли можно сомневаться в том, что широкое распространение на территории Саудовской Аравии исламистской идеологии самого жесткого варианта подпитывает «халифат», в том числе, в финансовом и материальном отношении. Сложно рассчитывать на то, что власти смогут достаточно эффективно препятствовать оказанию «халифату» помощи по частным каналам.
ПЕРСПЕКТИВЫ «ХАЛИФАТА», РОССИЯ И СИРИЯ
Судя по поступающей информации, наиболее вероятный вариант дальнейшего развития событий вокруг ИГИЛ выглядит следующим образом. «Халифат» будет завязан в длительной, медленной и в основном позиционной борьбе с окружающими его государствами и коалицией, которую в той или форме постараются создать США для видимости группового противостояния этому террористическому образованию.
В ходе одного проведенного недавно в Москве ситуационного анализа большинство его участников пришли к заключению, что «халифат» в случае удачного для него стечения обстоятельств будет «прирастать» не столько за счет соседних государств – теперь этого не допустят американцы из соображений сохранения своего престижа, – сколько путем формирования анклавов или очагов сопротивления в различных странах, в том числе и на территории РФ, на Кавказе.
Такой оборот событий может означать для нас лишь одно – усиление попыток проникновения боевиков на нашу территорию. С учетом этого линия России в отношении ИГИЛ может состоять из следующих элементов: тщательное отслеживание развития ситуации, неучастие в достаточно сомнительных, двусмысленных военно-политических коалициях, создаваемых США под предлогом развертывания вооруженной борьбы с ИГИЛ, жесткое блокирование любых попыток проникновения – идеологического влияния и «экспорта» ячеек боевиков ИГИЛ на территорию РФ.
Одновременно России предстоит определить свою позицию и в отношении приемлемых и реалистичных вариантов политико-дипломатического решения сирийского кризиса. Ключевое значение здесь имеет позиция дружественного Москве Дамаска. Власти Сирии с учетом успехов в военном противостоянии и фактора ИГИЛ в настоящее время полагают, что не может быть и речи о возвращении к тем направлениям политической дискуссии, которые доминировали в начальный период конфликта. Тогда речь шла в основном об организации прямых переговоров с руководителями оппозиционных группировок, которые имели реальные рычаги влияния на боевиков в пределах захваченных ими территорий. Тем более неактуальным для Дамаска выглядит призыв ряда стран Запада к формированию «временных институтов власти» на переходный период без участия руководителей нынешних властей Сирии.
Сейчас такие направления достижения компромиссов в Дамаске считаются абсолютно не отвечающими ситуации, возникшей в силу явной консолидации режима при одновременной утрате авторитета лидерами оппозиции. Теперь сирийские руководители говорят о «примирении на местах», то есть о формировании местных органов самоуправления с широким участием умеренных представителей оппозиции.
Особую роль предрекают и сформированному в Дамаске Комитету по национальному примирению, который должен получить новые полномочия и превратиться в орган, имеющий законодательные и исполнительные функции. Комитет состоит из 30 парламентариев, представляющих 14 губернаторств.
4 ноября 2014 года премьер-министр Сирии направил Комитету по национальному примирению меморандум, в котором содержались предложения по организации работ по выработке программы национальных действий, которая учитывала бы требования легальной оппозиции. Одновременно членам комитета были направлены весьма примечательные информационные документы, которые включали, в частности, текст закона о гражданском согласии и текст декрета об осуществлении хартии мира и национального примирения, которые в свое время были разработаны в Алжире, где военные в начале 1990-х годов возглавили и организовали на своих условиях работу по преодолению влияния экстремистов на широкие слои населения.
Ответственные лица в Дамаске говорят о том, что основной целью будущих преобразований будет решение задачи предотвращения участия в национальном примирении базирующихся за рубежом групп оппозиции, которые все еще претендуют на власть в Сирии. Таким образом, зарубежные оппозиционные группы как бы отсекаются от политического диалога.
Второй, параллельный процесс должен происходить на низовом уровне в виде замораживания военных действий, первоначально в районе города Алеппо, а затем и везде, где сегодня идут вооруженные столкновения.
В целом сегодня в Сирии сложилась патовая ситуация. Президент Асад отстоял право своего режима на существование, но пока он не может вернуть контроль над территорией всей страны. Его оппоненты не могут договориться ни о программе действий, ни о формуле объединения своих усилий в борьбе с законными властями. Одновременно, с учетом гуманитарной ситуации в стране и невозможности решить кризис только военными методами, весьма актуальной является задача организации поддержки позитивной части программы спецпредставителя ООН по Сирии. Следует стремиться к объединению усилий тех стран, которые на деле готовы способствовать политическому урегулированию. Важным шагом на этом направлении могло бы стать проведение, возможно в Москве, международной конференции для выработки сбалансированного и всеобъемлющего урегулирования в Сирии.
Дарья Гармоненко