Дарья Курдюкова
В Госдуме прошли слушания концепции нового закона «О культуре». В профессиональной среде годами говорили о том, например, что учреждения культуры должны быть выведены из-под действия 44-ФЗ, закона о закупках, препятствующего нормальной работе культурных институций. В итоге с этим согласился и министр культуры Мединский. А в конце прошлого года президент Путин сказал, что закону о закупках нужны доработки. В этом вопросе пока ясности больше.
Чего нельзя сказать о другой давней проблеме – о том, возможно ли вывести содержание «литературных и музыкальных произведений, театральных постановок, произведений изобразительного искусства, визуальных искусств, экспозиций и выставок в музеях, произведений киноискусства, демонстрируемых в киноклубах и синематеках» из квалификации «публичных действий» в том смысле, в каком о них идет речь в части 1 статьи 148 УК РФ.Т.е. возможно ли законодательно оградить искусство от обвинений в оскорблении чувств верующих, особенно учитывая, что готовность оскорбиться периодически переходит все грани разумного, как было со скандальной реакцией на новосибирского «Тангейзера», как было с погромом московской выставки «Скульптуры, которых мы не видим».
Советник президента по культуре Владимир Толстой в комментарии ТАСС сказал, что «никакой законодательной инициативы пока нет. Есть какие-то концептуальные подходы, которые обсуждались, есть разные мнение по этому поводу. Никто не даст конкретного прогноза. Будут идти консультации и, если найдется консенсус, будет сформировано предложение. Пока [консенсуса] нет». Хотелось бы надеяться на лучшее, но учитывая усиливающиеся консервативно-охранительные тенденции в государстве и наступательные позиции РПЦ (из недавнего – притязания Церкви на Спасо-Андроников монастырь, где расположен Музей им. Андрея Рублева), верить в чудо трудно. Собственно, реакция РПЦ и не заставила себя ждать – руководитель правового управления Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега) уже выступила с тем, что Церковь против такой инициативы и будет с ней бороться.
Тем временем в Третьяковке в среду прошла очередная провокация. На этот раз никто и ничто не пострадали и ничего из музея вынесено не было – наоборот, пока один экстравагантный человек решил пройтись по постоянной экспозиции и постоять в зале Врубеля, кто-то другой, как сообщают, некую работу или работы в музее оставил. Из одежды на прогуливавшемся посетителе были стринги и золотистая краска, но задумка, видимо, не очень удалась. Судя по гуляющему в сети видео, не то чтобы на «пришельца» обращали много внимания, а что именно в музее оставили, непонятно, так что смысл дефиле растворился в небытии. Но вопрос и о безопасности, и о культуре поведения в музеях (о чем много говорил директор Эрмитажа Михаил Пиотровский после случая вандализма в отношении репинского «Ивана Грозного... ") не решен, а копилка инцидентов полнится. Эрмитаж 22 марта сообщил о поступившей в музей угрозе теракта – в прошлый раз людей оттуда эвакуировали всего месяц назад, 21 февраля. И это тоже давнишняя проблема – обратной стороной открытости музеев (отчасти связанной с требуемым Минкультуры роста посещаемости) стала их незащищенность. Перед провокациями в том числе.
После дефиле в Третьяковской галерее, кстати, выяснился странный момент. «Пост Росгвардии находится на входе в музей. Об инциденте мы узнали от сотрудников музея», – сообщил «Интерфаксу» официальный представитель Росгвардии Валерий Грибакин. Он же напомнил, «что на выходе из музея нет постов Росгвардии». О нехватке постов Росгвардии известно, но... как так? Только что ведь был случай с Куинджи.
В четверг стало известно, что в Минкультуры появится новое подразделение, которое займется вопросами безопасности учреждений культуры. Только вот функции охраны его касаться не будут. «Охраной у нас занимается Национальная гвардия. С ними мы достигли соглашения о том, что Национальная гвардия готова к расширению сотрудничества с учреждениями культуры», – передает ТАСС слова замминистра Николая Овсиенко. Насколько можно понять из его комментария, очередное ведомство намерено решать проблемы на теоретическом уровне – путем «выработки единых подходов к обеспечению безопасности и методическим сопровождением этих процессов». Не вполне понятно, о каких единых подходах может идти речь, если специфика концертных залов, театров и музеев разная, как разные требования безопасности – и, соответственно, охраны, например, у большого музея и мемориальной квартиры. Может быть, лучше уже перейти к практике и озвучить, что конкретно значит расширение сотрудничества Нацгвардии с институциями культуры? В цифрах, которые так любит Министерство культуры.
комментарии(0)