Игорь Субботин
Владимир Путин впервые лично беседовал с Ахмедом аш-Шараа, вооруженная группировка которого почти год назад сокрушила режим Башара Асада. Фото Reuters
Президент РФ Владимир Путин и лидер переходного периода Сирии Ахмед аш-Шараа провели первые личные переговоры с момента прихода к власти в Дамаске 8 декабря 2024 года альянса исламистских группировок. Бывший полевой командир, в прошлом возглавлявший военизированную организацию «Хайят Тахрир аш-Шам» (признана в РФ террористической и запрещена), выступил за то, чтобы две страны «перезапустили комплекс отношений». Путин поддержал эту идею и назвал большим успехом парламентские выборы в Сирии, прошедшие 5 октября по инициативе новых властей. Важная тема в отношениях двух стран – судьба российских военных баз.
Исторические переговоры Путина и аш-Шараа состоялись 15 октября. О том, что президент переходного периода Сирии прибывает в Москву, стало известно накануне. «Между нашими странами за многие десятилетия сложились особые отношения, – заявил президент РФ во время приветственной части переговоров. – Свыше 80 лет мы поддерживаем дипломатические связи, причем они были установлены в самые трудные для России, для Советского Союза времена – в 1944 году. За это время отношения между Сирией и Россией всегда носили исключительно дружеский характер». По словам Путина, выстраивая эти контакты, Москва никогда не исходила из своей политической конъюнктуры – она руководствовалась только интересами сирийского народа.
Отдельно Путин решил похвалить прошедшие 5 октября в Сирии парламентские выборы, хотя в голосование не были включены несколько регионов страны, находящихся в полуавтономном режиме. «Считаю, что это ваш большой успех, потому что это ведет к консолидации общества, и, несмотря на то что Сирия сейчас переживает непростые времена, все-таки это будет укреплять связи и взаимодействие между всеми политическими силами Сирии», – заявил Путин. Он поблагодарил Дамаск за прием, оказанный в прошлом месяце делегации РФ во главе с вице-премьером Александром Новаком. «Там много интересных и полезных начинаний было обозначено», – заметил президент.
Со своей стороны, аш-Шараа, возглавивший почти год назад наступление на Дамаск, подчеркнул необходимость «перезапустить комплекс отношений» между странами и познакомить Москву «с новой Сирией». «Самое важное сейчас, конечно же, стабильность – стабильность и в стране, и в регионе в целом, – сказал президент переходного периода. – У нас действительно длительные исторические связи, которые связывают Россию и Сирию. Сегодня новый день новой Сирии, мы знакомим эту новую Сирию с миром, и мир знакомится с новой Сирией». Он отметил, что Дамаск прилагает большие усилия для достижения своих политических целей. «И у России будет серьезная роль в этом процессе», – подчеркнул аш-Шараа.
«Мы опираемся на многие достижения, которые Россия позволила нам достичь, она помогала нам в различных сферах, нас связывают серьезные мосты сотрудничества, в том числе и материального», – напомнил сирийский лидер. Еще в минувшем месяце аш-Шараа указывал на то, что у Сирии «в прошлом были связи в сфере энергетики, продовольствия, оружия – многочисленные связи с Россией». «Их необходимо сохранять и поддерживать в спокойном режиме, – рассуждал сирийский лидер. – Отношения должны строиться на основе суверенитета Сирии и ее самостоятельности в принятии решений». Тогда он также отмечал: «Россия взяла на себя определенные обязательства перед нынешней Сирией, и мы взяли на себя свои обязательства».
Очевидно, что помимо развития двусторонних отношений, которые касаются широкого круга проектов, в том числе в энергетической сфере, Дамаск интересовала и судьба бывшего президента Сирии Башара Асада, который после потери власти получил вместе с семьей убежище в России. Нынешнее руководство Сирии интересует его экстрадиция. На днях аш-Шараа дал интервью американскому каналу CBS News, в котором коснулся судьбы своего предшественника. «Мы воспользуемся всеми возможными законными средствами, чтобы потребовать привлечения Башара Асада к ответственности», – сказал аш-Шараа, но в то же время дал понять, что это не будет неким ультиматумом России, потому что конфликтовать с ней невыгодно.
Немаловажный вопрос – работа сирийской дипмиссии, которая сейчас фактически обезглавлена. Как пояснили дипломатические источники «НГ», предыдущий посол страны Башар Джаафари, назначенный в эпоху Асада, сдал свои полномочия в апреле текущего года – спустя четыре месяца после падения баасистского режима. Формально его вызвали для явки в центральный аппарат МИД Сирии, однако, судя по всему, ему грозило внутреннее разбирательство. Джаафари рассматривался новыми властями как «человек Асада» и мог быть привлечен к ответственности за поддержку прежнего правительства на разных международных площадках, хотя, по большому счету, это было его профессиональной обязанностью.
Переговорная повестка России и Сирии сейчас носит комплексный характер – начиная с вопроса о функционировании двух российских баз и заканчивая пролонгацией различных технических соглашений, которых было достаточно во времена Асада, заявил «НГ» эксперт по Ближнему Востоку Антон Мардасов. «Например, авиабаза Хмеймим продолжает выполнять функции логического африканского хаба, однако с военной точки зрения статус и ее обеспечение довольно специфическое, учитывая, что даже средства объектовой ПВО были выведены еще зимой, – указал собеседник «НГ». – Поэтому база не может выполнять задачи сдерживания в регионе, а учитывая этот момент, перебазирование российской авиации вполне возможно».
По словам эксперта, РФ может перебросить самолеты в северо-восточный город Камышлы, где у нее сохраняется присутствие в том числе для переговорных целей между Дамаском и Демократическими силами Сирии (ДСС) – курдского военизированного альянса, контролирующего как раз северо-восточную часть страны. «Понятно, что этот объект еще ближе к турецкой границе, но для гражданских целей она может сгодиться, – не исключил Мардасов. – Впрочем, и продолжение работы объекта в Латакии также возможно, как и возможно развертывание российских патрулей на юге для деэскалации ситуации с Израилем».
Важными остаются и экономические вопросы. «Вариант с началом работы российской нефтяной компании, зарекомендовавшей себя по Ливии, в Сирии вполне возможен, особенно в условиях, когда западный бизнес при всей риторике не спешит разворачивать работу в стране, – считает Мардасов. – Однако это влечет за собой вопросы обеспечения безопасности и охраны, а частная российская охрана, учитывая предыдущий опыт работы «Вагнера» или «Редута», воспринимается довольно специфично и сирийцами, и самими российскими властями».
Что касается экстрадиции Асада, то этот вопрос обойти сирийскому президенту нельзя, говорит собеседник «НГ». «Естественно, это происходит не в ультимативной форме, – рассуждает Мардасов. – Этот вопрос аш-Шараа просто обязан поднимать прежде всего для внутриполитических целей, иначе его не поймут свои же соратники. По сути, это протокольный вопрос, разыгрывание которого необходимо Дамаску в силу разных причин. Однако там прекрасно понимают, что Москва не может на это пойти по имиджевым соображениям».
