Александр Бартош
На Х Сяньганском форуме в Пекине «Общая безопасность и длительный мир» в конце октября 2023 года поднимался вопрос о роли ШОС в обеспечении региональной безопасности. Фото автора
Одним из важных вопросов, рассмотренных на Х Сяньганском форуме в Пекине «Общая безопасность и длительный мир» 28–31 октября 2023 года, был вопрос о роли Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в обеспечении региональной безопасности. Внимание участников круглого стола, проходившего в закрытом режиме, было сосредоточено на проблемах обобщения исторического опыта ШОС в поддержании региональной стабильности, новых требованиях к ШОС в связи с изменением обстановки и на мерах по устранению недостатков в координации, реагировании на чрезвычайные ситуации и совершенствовании оперативных возможностей.
МЕХАНИЗМ ПОДДЕРЖАНИЯ СТАБИЛЬНОСТИ И БЕЗОПАСНОСТИ
Напомним, что ШОС объединяет Китай, Россию, Казахстан, Таджикистан, Киргизию, Узбекистан, Индию и Пакистан. Главными задачами ШОС как механизма поддержания стабильности и безопасности в Евразии провозглашены укрепление стабильности и безопасности, борьба с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом, наркотрафиком, развитие экономического сотрудничества, энергетического партнерства, научного и культурного взаимодействия.
За годы своего существования ШОС создала определенный потенциал для того, чтобы противостоять упомянутым угрозам.
Во-первых, разработана солидная нормативно-договорная база по противодействию традиционным вызовам и угрозам, которая постоянно совершенствуется. Принята Программа сотрудничества государств – членов Организации в противодействии терроризму, сепаратизму и экстремизму на 2019–2021 годы. Утверждена Антинаркотическая стратегия государств – членов ШОС на 2018–2023 годы.
Во-вторых, в составе ШОС действует Региональная антитеррористическая структура (РАТС). Ее исполнительный комитет со штаб-квартирой в Ташкенте является постоянным органом ШОС. При этом известным препятствием для сотрудничества в рамках РАТС является терминологическая разноголосица и размытость определений – например, «террористов» и «террористических групп». Проблема эта стала более деликатной по мере роста ШОС, поскольку государства-члены сохраняют противоречивые определения и стандарты в части борьбы с терроризмом. В общем виде проблема согласования понятийной базы поднималась в одной из недавних публикаций «НВО» («Так мы Вавилонскую башню не построим», 14.09.23).
В-третьих, проводятся совместные антитеррористические учения; организуются регулярные встречи руководителей соответствующих ведомств.
И наконец, в Ташкенте в 2022 году в гибридном формате состоялось очередное заседание группы экспертов ШОС по международной информационной безопасности (МИБ). Это свидетельствует о расширении повестки ШОС с учетом активизации информационной войны против государств – членов Организации.
СОПРЯЖЕНИЕ СТРАТЕГИЙ И СЛОЖЕНИЕ ПОТЕНЦИАЛОВ
В начале XXI века волна цветных революций, прокатившаяся по странам постсоветского пространства, обусловила особый интерес Организации к вопросам региональной безопасности. На фоне попыток стран Запада свергнуть неугодные политические режимы страны – участницы ШОС приняли важное решение: взять на себя ответственность за поддержание региональной стабильности и безопасности.
Важную роль в решении этой задачи должно сыграть создание на базе РАТС ШОС Универсального центра по борьбе с новыми вызовами и угрозами международной безопасности, что превратит ШОС в передовой рубеж противодействия таким вызовам и угрозам. Об этом говорил секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев на ежегодной встрече секретарей советов безопасности стран – членов ШОС в 2019 году в Бишкеке. Актуальность предложения не вызывает сомнения в условиях нарастания глобальных угроз безопасности и усиливающейся взаимосвязанности стран – членов Организации и развития многополярности в мире.
Участники круглого стола отметили, что формирование многополярности невозможно без углубления экономического сотрудничества, а интеграционные процессы стали приоритетным направлением в экономике для ШОС как на глобальном, так и на региональном уровне. В этом контексте требуется продолжить сопряжение национальных стратегий развития и многосторонних интеграционных инициатив. Сложение потенциалов ЕАЭС, ШОС, АСЕАН, а также китайского проекта «Один пояс, один путь» позволит выйти на новые мощные источники роста для каждого из государств ШОС, выступающих за развитие пространства равноправного, плодотворного, взаимовыгодного партнерства. Важность, неотложность и востребованность такой инициативы была подчеркнута на пленарных заседаниях XI Московской конференции по международной безопасности в 2023 году.
Хочу отметить, что исследователи из военного колледжа армии США расценивают РАТС как «наиболее важную и наиболее эффективно функционирующую компонентную структуру ШОС на сегодняшний день». Сегодня РАТС имеет соглашения о сотрудничестве с ООН, Интерполом, СНГ, ОДКБ, Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Организацией экономического сотрудничества (ОЭС).
МИРОВАЯ ГИБРИДНАЯ ВОЙНА КАК ФАКТОР ТРАНСФОРМАЦИИ ШОС
Участники круглого стола отметили, что новые вызовы и угрозы для стран ШОС включают новые виды международного терроризма (главным образом сетевой терроризм) и международной наркоторговли (в частности, результаты гибридного сращивания наркокартелей и международных террористических организаций). Помимо терроризма и наркотрафика, следует упомянуть также угрозы коллективной кибербезопасности и противодействие операции информационной войны, размах которых позволяет говорить о возрастании угроз разработанной на Западе стратегии мировой гибридной войны (МГВ).
Многообразие культур и ценностных систем стран – участниц ШОС, присоединение Индии и Пакистана придают Организации межцивилизационное измерение. И при этом требуют нового идеологического обоснования «идентичности ШОС», новой стратегии противоборства с угрозами МГВ.
Мировая гибридная война – это многомерный межцивилизационный военный конфликт, в ходе которого большинство государств мира прибегает к целенаправленному адаптивному применению как военно-силовых способов борьбы, так и экономического удушения противника, использования подрывных информационных и кибертехнологий.
Стратегия МГВ предусматривает создание и использование широкого диапазона гибридных угроз, представляющих собой объединение дипломатических, военных, экономических и информационно-коммуникационных методов воздействия на все сферы жизни государства, не доходя при этом до формального объявления войны.
Применительно к странам ШОС смысл МГВ, инициаторами которой выступают США и Великобритания, состоит в борьбе за влияние и доступ к ресурсам на пространствах Большой Евразии, Большого Среднего Востока – в противовес конкуренции за технологическое лидерство между Западом и Востоком в предыдущие годы.
В узком понимании смысл МГВ американцев и их союзников против России заключается в ликвидации российской государственности, фрагментации страны и переводе отдельных ее частей под внешнее управление. Далее планируется установление контроля над другими частями Евразии – Китаем и некоторыми другими государствами, которые пока выступают в роли наблюдателей.
Ответом государств – участников ШОС, их партнеров по БРИКС и ЕАЭС должно стать создание мощного пояса центров и систем защиты от угроз инструментов МГВ: информационных войн, цветных революций и прокси-войн. Такой пояс будет надежно прикрывать каждую из стран-участниц от агрессора, посягнувшего с помощью методов гибридной войны (терроризма, наркотрафика, кибератак, информационных операций) на безопасность государств – членов ШОС и других интеграционных структур.
Основой будет служить коллективная мощь стран – участниц ШОС, сравнимая с США (а совокупная мощь БРИКС и вовсе превышает аналогичный показатель Соединенных Штатов). Подобные структуры могут создаваться и по линии стран, борющихся за свою независимость от США и против международного терроризма – Сирии, Ливии, Венесуэлы, Никарагуа – при создании ими собственных «универсальных центров» обеспечения коллективной стабильности и политической устойчивости. Такие шаги будут означать подлинную революцию в борьбе со стратегией и практикой МГВ.
Упомянутые центры должны быть готовы к противоборству со следующими инструментами МГВ. Это информационно-психологическая война; цветная революция; прокси-война (или война чужими руками).
Информационно-психологическая война представляет собой осуществляемую по единому замыслу и плану совокупность способов воздействия на сознание всех слоев населения государства-противника для искажения картины восприятия мира, разрушения основ национального самосознания и типа жизнеустройства с целью дезорганизации мер противодействия агрессии.
Цветная революция – это технология осуществления государственных переворотов и внешнего управления политической ситуацией в стране в условиях искусственно созданной политической нестабильности, когда давление на власть осуществляется в форме политического шантажа с использованием в качестве инструмента молодежного протестного движения.
Прокси-война – международный конфликт между двумя странами, которые пытаются достичь своих целей с помощью военных действий, происходящих на территории, с использованием ресурсов третьей страны под прикрытием разрешения внутреннего конфликта в этой третьей стране.
Именно прокси-война развязана США и НАТО сегодня против России руками украинцев. Следующими объектами прокси-войны могут стать Китай, КНДР, Иран, Сербия и другие государства, отстаивающие свой суверенный путь развития.
ВОЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ШОС
Сегодня наращиваются военные угрозы для ШОС, что требует принятия конкретных военных мер, направленных на более полную реализацию уставных документов этой организации.
В этом контексте в одной из недавних публикаций «НВО» рассматривался вопрос разработки новой военной стратегии США, предусматривающей расширенный маневр. Эта идея требует продвижения сквозь пространство и время, включая, помимо прочего, маневр по земле, морю, воздуху, космосу, киберпространству, электромагнитному спектру, информационному пространству и в когнитивной сфере. С этой целью Пентагон планирует расширить экспедиционные возможности ВС США и придать им способность действовать на удаленных театрах («Момент истины для Вашингтона», «НВО», 26.10.23).
Это требует совместной работы по внедрению в практику ШОС новейших концепций, которые помогут конкретизировать элементы противоборства.
Одним из шагов могло бы стать создание в рамках ШОС механизмов многостороннего военного сотрудничества по всему спектру проблем безопасности и обороны. Организация должна обладать способностью не только к осуществлению превентивных мер, но и к проведению как минимум всего спектра миротворческих операций (по поддержанию мира, принуждению к миру и др., в соответствии с Уставом ООН).
С этой целью целесообразно инициировать вопрос об учреждении координационного комитета по военному сотрудничеству (ККВС) в качестве постоянного органа ШОС. Такой орган способствовал бы росту эффективности военно-технического взаимодействия, реализации программ развития ВС членов ШОС, повышению уровня их подготовки и совместимости. Наряду с этим он обеспечивал бы координацию военного сотрудничества в рамках ШОС.
Но главным предназначением ККВС должно стать оперативное реагирование на угрожающие странам-участницам ситуации. На начальном этапе необходимо проработать штатную структуру и систему управления таких сил, их апробацию в ходе совместных учений для достижения оперативного взаимодействия.
В коллективном противоборстве с угрозами МГВ важно усиливать стратегическую координацию, устранять разногласия путем диалога, стремиться к сотрудничеству вместо конкуренции, уважать коренные интересы и озабоченности друг друга.
По мере развития ШОС ее роль в региональной безопасности значительно возросла. Сотрудничество в рамках Организации требует новых шагов по ее адаптации к военно-политическим реалиям современности.
