Останутся только дураки

Странная штука – жизнь прожила Маргарет Тэтчер, а «Оскар» за это получила Мерил Стрип. Кадр из фильма «Железная леди». 2012

Французы и Бастилия

Как-то французы по пьянке разрушили Бастилию – тюрьма у них такая была. Не желая отвечать за это деяние, устроили Великую французскую революцию. Все перевернули вверх дном: монархию убрали, установили республику. Плохие стали хорошими, хорошие – плохими. А куда сажать новых плохих? Бастилию-то разрушили. Пришлось их казнить. И Людовика Шестнадцатого, и Марию-Антуанетту, и еще много кого. Потом устали от революции, от республики, вернули монархию. Французы. Им говорят: «Ну и чего?» – «Зато есть что вспомнить», – отвечают. А Бастилию так и не восстановили.

Великая депрессия и Рузвельт

Как-то в Америке у всех упало настроение. Ну бывает, когда у кого-то упадет настроение – обычное дело. А тут у всех сразу. И от этого случилась Великая депрессия. Все в унынии, никому ничего не хочется. Даже выпить – и то никакого желания! В общем, загибается страна. И тут Рузвельт, который у них тогда президентом был, говорит: «Будем строить дороги». – «Какие дороги?! – говорят ему. – Страна загибается, а вы дороги строить собираетесь!» – «Если мы построим дороги, – говорит Рузвельт, – у нас в качестве проблемы останутся только дураки. И мы станем отличаться от России». Все тут же воспрянули духом. Потому что очень им хотелось утереть нос России. Так рождаются национальные идеи.

Про Маргарет Тэтчер

Маргарет Тэтчер росла как обычная английская девушка. Позже вдруг выяснилось, что она – железная леди. Это ничуть не удивило ее мужа Дениса, но Елизавете Второй пришлось пожаловать ей титул баронессы.

Про Маргарет Тэтчер и Мерил Стрип

Странная получается история: жизнь прожила Маргарет Тэтчер, а «Оскара» за то, что показала, как она прожила жизнь, получила Мерил Стрип. Вот и выходит, что показывать важнее, чем жить.

Дания Жанси

Никому не нужная улыбка

– Где вы видите себя через пять лет?

Наверное, если бы кто-нибудь подвел статистику вопросов, отвечая на которые врали чаще и вдохновеннее всего на рубеже 2000-х, этот вышел бы в бесспорные чемпионы. Но пять лет назад Жорик точно не мог угадать ответа. Да и спрашивать такого весной 2020-го никто бы уже не стал.

***

Тогда горизонт Жорика сузился до одной-двух недель и окна недоделанной студии в новостройке в Мякинино. Свежепоставленные брекеты нестерпимо сжимали челюсть, отдавались глухим стуком в виске, не давали спать и есть по-человечески. Скоро мучение должно было закончиться, через неделю-две. Самоизоляцию тогда продлили, никто ничего толком не знал, а Жорик с приятным волнением погружался в мир стрелялок, отвечая в недолгих перерывах на надоевшие рабочие е-мейлы и воображая зомби-апокалипсис в Москве. Там он разыскивал бы выживших ортодонтов, чтобы те сняли наконец скобы с его зубов. А еще коллег с клиентами – добить их всех.

«Никогда не экономьте на стоматологе и путешествиях» – именно этот мотивирующий пост он взял на вооружение в начале 2020 года. С паршивой работы хоть зарплата в долларах. К опостылевшей ипотеке и кредитам на ставший родным Рендж Ровер и последний Плэй Стейшн добавились новые: на недельное премиальное сафари по Кении, замену старых пломб и установку статусных сапфировых брекетов. Хорошо, что хоть лечение кариесов покрыла страховка, но он все равно сидел потом с этими брекетами дома.

Что-то такое доносилось эхом соцсетей: опустевшие мировые столицы и пляжи, непонятные страсти вокруг президентов и законов, полиции, черных и людей женского пола. Жорик же по утрам находил за дверью оставленный курьером набор супчиков и пюрешечек на день, долго оттирал все контейнеры антибактериальными салфетками, нервничал и собирался с духом, если приходилось одеваться и выходить наружу выбрасывать мусор.

С миром хотелось соприкасаться как можно меньше. Если бы еще не эти дурацкие е-мейлы с тупыми задачами.

***

В прежнем безграничном мире на Жорика больше всего давил экран рабочего смартфона, непрерывно изрыгающего е-мейлы, сообщения и звонки. Потом они из его жизни ушли вместе с разорившимся работодателем, надоевшими скобами и постоянным треском в висках. Зубы были теперь идеально ровными, а время – свободным, только все настойчивее становились коллекторы. Сначала пришлось привыкать к звонкам в раннее утро по выходным и унизительным объяснениям, что платеж за прошлый месяц будет, только чуть позже. Потом к нелепым подработкам за деньги, ради которых он раньше не встал бы и с дивана, а тем более не выходил из дома, каждый раз пытаясь разобраться в сообщениях с кодами и рискуя огрести по новой порции штрафов. Позже Жорик обменял любимую машину на еду (да и кому нужны автомашины теперь), завел новые аккаунты под вымышленными именами в соцсетях. Все равно, конечно, нашли и студию отобрали.

Потом он оказался здесь. Четыре года в четырех стенах. Долгая дорога. Это была неравная борьба, никто и не думал давать хотя бы шанс выкарабкаться. Долги перепродавали дальше и дальше, от банков к банкам, от коллекторов к коллекторам. Даже у Жорика в лентах стала появляться контекстная реклама инвестиций в чужие долги. Вся страна, каждая страна, вся планета лучше всего производила теперь долги. Когда долги перепродавать стало уже некому, стали продавать должников.

Глупые аборигены. Жестокие, жадные: и сами аборигены, продающие друг друга, и торговцы – пришельцы из далеких миров. Лучшая, светлая раса. Четыре столетия работорговли. Это было? Или будет?

Ровный ряд зубов, никому не нужная улыбка. Невидимые стены клетки, в каждой по Жорику. Сотни клеток в четырех стенах. Завтра опять есть и спать. Скоро корабль долетит. Куда?

***

Отделение. Отчуждение. Разобщенность. Пять лет назад он почти перестал засыпать в изоляции, стал искать к ней синонимы. Подставлял слова.

Режим отделения. Режим отчуждения. Режим разобщенности.

Самоотделение. Самоотчуждение. Самораз…