Не кустодиевская красавица

Портрет Марии Ершовой (Тарлецкой) – самый интересный на выставке. Фото с сайта музейно-выставочного комплекса «Новый Иерусалим»

«Венец земного цвета» – строчка из стихотворения Блока, ставшая теперь заглавием выставки Кустодиева, и в вырванных из контекста словах ухо должно, понятное дело, слышать метафору. В музейно-выставочном комплексе «Новый Иерусалим» 140-летие Бориса Кустодиева начали отмечать чуть загодя, в масленичные дни, – это и определило акцент экспозиции. На ней предсказуемо много гуляний и народных типажей, но главным впечатлением оказался портрет, пропавший «из поля зрения искусствоведов» после показа мирискусников 1913 года.

В сверкающем плиткой и стеклом здании музейно-выставочного комплекса «Новый Иерусалим» директор Василий Кузнецов водит экскурсию по постоянной экспозиции, рассказывая, сколько тысяч квадратных метров уже освоено и сколько «квадратов» освоить предстоит. «Венец земного цвета» тоже сделан с размахом, согласно релизу, «на площади более 1000 кв. м». Но огромным не кажется: это больше 60 картин и рисунков из 13 музеев (Петербурга, Краснодара, Воронежа, Нижнего Новгорода, Костромы, Владимира и др.) и еще из частных собраний, на которые и пришлись находки выставки, – словом, тут не блокбастер в сотни вещей, как любит Третьяковка. 

Увы, ее среди предоставивших произведения почему-то не оказалось, и, например, угрюмого «Большевика» здесь нет. В «Новом Иерусалиме» особо выделяют партнерство Русского музея, «одного из главных хранителей великого творческого наследия Бориса Кустодиева», – «при значительном участии» ГРМ сделана нынешняя выставка. Правда, удалось насчитать только шесть работ. Среди них нет ни знаменитого портрета Шаляпина, ни хрестоматийной «Купчихи за чаем», зато помимо маслениц оттуда привезли портреты кустодиевской жены и «Автопортрет (На охоте)» 1905-го, эффектный размашистым письмом пейзажного фона с золотой осенью, по неизвестным причинам обрезанный: кроме охотника-Кустодиева был еще его пес по кличке Пикет. 

Если посмотреть выставочные планы на сайтах ГТГ и ГРМ, ретроспектив Кустодиева там на данный момент не значится. Тем не менее уже второй кустодиевский показ за последнее время –  в Мультимедиа Арт Музее, где только что закрылась довольно камерная выставка его фотографий с живописными вкраплениями (см. «НГ» от 24.01.18). Кураторы новоиерусалимской выставки, эксперт по русской графике XIX–XX веков Ольга Глебова и эксперт по выставочной деятельности Элеонора Захаржевская (так их статус обозначен в музее) не ограничились кустодиевскими живописью и графикой. Поместив в зале акварельную серию художника «Русь. Русские типы», где священник, купец в шубе, лихач, извозчик в трактире да сам трактирщик похожи друг на друга богатырской мощью, между рисунками кураторы расставили фигурки конца XIX – начала XX века с народными же типами. А для пущей атмосферности русской темы – в залах про ярмарки и купечество – еще и целую батарею самоваров.

Структурируя выставку по тематическим залам, подбирая ко многим работам подписи-объяснения, то есть «разговаривая» со зрителем и его направляя, Кустодиева, за исключением немногих вещей, показывают таким, каким одни его любят, а другие нет – чего уж там, на узнаваемость и сделана масленичная ставка. Открыточные народные типажи в первом зале выглядят прелюдией ко всему остальному –  на холстах будет много праздников, ярких красок, смеющихся физиономий – и желания художника все это зафиксировать, превратить картинку-открытку в подробную панораму. «Ярмарка в Кинешме (Карусель в Кинешме)» 1917-го, хотя после показа в том же году до настоящего времени и была выставлена для узкого круга зрителей только однажды в 2011-м и обретается в частной коллекции, не производит впечатление открытия, поскольку вписывается в «типологический ряд». Необычнее «Крестный ход» из Чувашского художественного музея. Думаешь, что даже для Кустодиева чересчур: кукольного вида процессия шагает по переднему краю картины на фоне пейзажа психоделических тонов.

Любопытнее, когда показывают другую «траекторию» кисти: написанных скорее в репинском духе крестьян на этюдах к утраченному дипломному «Базару в деревне» (фотография с этой картиной была на выставке в Мультимедиа Арт Музее) и – совсем другое – персонажей, представленных, кажется, с иронией в эскизах к костюмам для оперы Александра Серова «Вражья сила».

Но самое интересное – в конце, в разделе «Дворянское гнездо», который в остальном выглядит случайно наполненным. Кроме «Портрета Марии Ивановны Ершовой, в замужестве Тарлецкой» (1912), дочери тенора Мариинки Ивана Ершова и совсем не кустодиевской по типажу красавицы. Он был успешным портретистом, но дело в другом. Графический портрет девушки, которой не станет через три года, сдержанный по настроению, строгий по колориту, «отбросивший» все лишнее, чтобы сосредоточиться на взгляде и изящной длинной шее, после выставки «Мир искусства» 1913 года был известен по публикациям в прессе. Его следы тогда потерялись, а сейчас, как оказалось при подготовке к нынешнему показу, он хранится в одном частном собрании – и больше чем через 100 лет снова экспонируется.