Промышленности не хватает внутреннего спроса

Динамика индикаторов экономической активности. Источник: Институт развития (ВШЭ)

С легкой руки журнала Economist, опубликовавшего силуэты четырех всадников апокалипсиса на обложке выпуска, посвященного прогнозу развития мировой экономики на 2019 год, эксперты стали подсчитывать количество предвестников плохих перемен и их имена. 

По мнению экспертов, грядущий мировой, а вместе с ним национальные экономические кризисы можно предсказать по гораздо большему числу уже маячащих на горизонте предвестников, чем библейская четверка. Так как региональные кризисы случаются уже чуть ли не каждый год, а по поводу РФ есть мнение, что она и не выходила из ямы, обозначившейся в 2014 году, то начало всемирного кризиса ждут в основном со стороны США. 

В последние дни таким предвестником называют превышение доходности двухлетних американских гособлигаций над 10-летними. Последний раз такое случалось в 2007 году, незадолго до начала банковского кризиса в США, который привел в итоге к рецессии во многих странах.

Что касается сегодняшней России, то вопреки заявлениям властей, делающих упор на выгодные в каждый конкретный для них момент цифры – то низкая инфляция около 4% (притом что народ и ждет, и уже фиксирует около 10%), то минимальный рост ВВП (в пределах 1,3–1,8%), то вдруг рост железнодорожных перевозок какой-нибудь, эксперты видят десятки факторов, не предвещающих отечественной экономике ничего хорошего. О них не раз писала и «НГ». Если говорить о гражданах, физических, так сказать, лицах, то это в первую очередь низкие реальные доходы, которые падали четыре года подряд, но даже на фоне заметных зарплатных добавок бюджетникам (плюс 9% за 2018 год) дают символические 1,4% за последние 12 месяцев.

Одним из таких факторов можно назвать нежелание властей взглянуть правде в глаза, готовность исходить из средних цифр статистики, которые зачастую искажают общую картину, отвлекают от нее. «НГ» писала о ситуации с зарплатами. Все чиновники оперируют цифрой Росстата по средней зарплате в 42 тыс. руб. в месяц. Но, как показали расчеты журналистов «НГ» и коллег из РИА Рейтинг, половина граждан страны в реальности может только мечтать о 42 тыс., а реально получает зарплату ниже 26,9 тыс. руб. (см. номер от 03.12.18). И не будем забывать о 20 млн сограждан с доходами ниже прожиточного минимума, их количество определяют в 14% населения. А по данным РАНХиГС, сегодня вынуждены экономить почти все жители РФ, 22% россиян живут в зоне бедности, их доходы не позволяют приобретать товары сверх минимально необходимого набора базовых продуктов питания.

Именно фактическая бедность, необходимость выбирать между покупкой продуктов питания, лекарствами или самой необходимой одеждой приводят к появлению следующих всадников – перекредитованности населения, которое вынуждено брать деньги не только под огромные проценты, но часто с пониманием, что отдать с зарплаты не удастся, придется опять перекредитовываться. Страдает и скукоживается средний класс: сбережения граждан упали до минимума за последние 15 лет. В январе–сентябре 2018 года доля денежных доходов, использованных на сбережения, составила 4,2% и стала минимальной с 2004 года, сообщили в РАНХиГС.

Ухудшение экономического положения граждан приводит к росту подростковой преступности, появлению в РФ фактов нападения учеников на своих одноклассников и учителей с оружием (население поневоле узнало, что такое «колумбайн») и вообще к росту агрессии в обществе. По данным фонда «Общественное мнение» (ФОМ), в России за последние 15–20 лет в обществе вырос уровень злобы и агрессии – в этом уверены 43% опрошенных россиян. Причем самыми частыми причинами роста бытовой агрессии граждане называют именно бедность, тяжелую жизнь и другие экономические причины, такие как «безработица» и «социальное расслоение», «стресс и неуверенность в завтрашнем дне», а также «недовольство политикой властей» (см. «НГ» от 02.12.18).

Что касается лиц юридических, например, промышленных предприятий, то они не могут игнорировать происходящее с населением или «найти себе другое население». Как написали в своем «Мониторинге экономической ситуации» РАНХиГС и Институт Гайдара, со времени кризиса 2008–2009 годов недостаточный внутренний спрос был и остается основной проблемой для промышленности. «За 2018 год доля предприятий, указавших на недостаточный внутренний спрос как на фактор, определяющим образом влияющий на выпуск, увеличилась с 43 до 50%», – говорится в мониторинге. Ученые в отличие от журналистов не обозначают конкретные, влияющие на экономику факторы красивыми прозвищами вроде «лебедей» или «всадников», но тем не менее составляют их рейтинг. По словам завлабораторией конъюнктурных опросов Института Гайдара Сергей Цухло, опрошенные предприятия в рейтинге ограничений промышленного роста в 2018 году на второе место поставили «неясность текущей экономической ситуации и ее перспектив». Если в январе ее упоминали только 25% российских предприятий (это был почти исторический минимум мониторинга 2009–2018 годов), то в октябре помехой росту выпуска продукции стали считать уже 35%. «В такой ситуации и с учетом безуспешности предыдущих попыток преодоления негатива 2012–2016 годов предприятия в 2018 году часто отказывались от прогнозов роста выпуска в пользу прогнозов стагнации», – говорится в мониторинге.

Ученые из Центра развития Высшей школы экономики обращают внимание на то что, если не учитывать неплохой урожай сельхозпродукции в октябре, индекс базовых отраслей на протяжении четырех месяцев стагнирует: в октябре он вырос на 0,4% после снижения на 0,3% в сентябре. Они пишут о «неоптимистичной динамике» потребительского спроса. Розничная торговля после почти непрерывного роста с конца 2016 года на протяжении июля–октября стагнирует, что, по мнению ученых, может объясняться снижением уровня реальных заработных плат в марте–октябре в среднем на 0,3% в месяц. Россиян может примирять с действительностью только то, что со своими бедами они не одиноки в этом большом мире. Есть еще, например, и страдающая от негодного управления Венесуэла.