Чудеса и трагедии дистанционного образования

Фото John Taggart/Bloomberg via Getty Images

В России активно занялись дистанционным образованием. Процесс, как говорится, пошел, и сегодня плох тот вуз, у которого нет своей дистанционки. Но все ли хорошо в королевстве?

Студент-дистанционщик – человек обычно зрелый. Уже работает. Возможно, имеет семью. Посещать семинары, лабораторные и лекции ему некогда. А иногда и невозможно. Если живет он в маленьком городке или в сельской местности. В эту категорию попадают также инвалиды. Кроме того, сейчас многие россияне стремятся получить одновременно не одну, а две специальности (например, экономика и юриспруденция, менеджмент и психология). Вот и учатся по второй специальности дистанционно.

Идея цифрового обучения благая, а вот реализация ее не всегда соответствует поставленной цели. Многие вузы именно в дистанционной работе не соответствуют современным требованиям ни по содержанию курсов, ни по контрольным тестам, ни по методам преподавания. Разберемся подробнее.

Контент дистанционного образования должен быть достаточно полным – видеолекции либо «живые» лекции в реальном времени, семинары с возможностью у слушателей задавать вопросы и получать ответы. Эти элементы в крупных вузах обычно присутствуют, а вот в более мелких все сводится к электронному учебнику. Причем хорошо, если мультимедийному, а то и просто – в PDF-формате. Почему так? Да все просто: создание контента требует больших денег, а это не по карману маленьким вузам, берущим за дистанционку в 3–5 раз меньше денег за семестр, чем за очное обучение.

О контрольных тестах следует сказать особо. Их тоже делают побыстрее и подешевле. Один знакомый доцент признался, что сделал 200 тестов за две недели за гонорар в 20 тыс. руб. Иными словами, по 100 руб. за тест. Он также сказал, что при таких сроках и оплате в тестах однозначно есть ошибки. И я эти ошибки видел.

Мой родственник попросил помочь ответить на тесты по стратегическому менеджменту. Это в принципе моя узкая специальность. Но при ответах мы получили двойку. Стали разбираться. Оказывается, основным фактором успеха стратегического управления является изобретательность. А мы-то полагали, что это все же активная конкуренция и эффективное производство (такой ответ тоже был).

Зачем давать заведомо нерешаемые тесты? Деньги. Студенту-дистанционщику обычно дается одна (иногда две или три) бесплатные попытки сдать тест. Причем студента никто не контролирует. Никто не мешает мне, профессору, за небольшую (или наоборот – большую!) мзду или по дружбе на час сделаться студентом и сдать за него дистанционный экзамен или тест. Никто не сможет проверить, кто именно сидит за компьютером. Но это не спасает, так как с помощью знаний и нормальной логики тест сдать нельзя. Поэтому провал практически гарантирован. А за пересдачу нужно платить.

После оплаты творятся настоящие чудеса. Студент получает дополнительное пособие, например, электронный учебник, с которого делали тест, или методичку с примерами решений. Дальше достаточно проявить «творческую» мысль, найти в учебнике или методичке правильный ответ и сдать тест или экзамен. Понятно, что к качеству остаточных знаний по предмету – тех, что остаются после изучения курса, – такая сдача экзаменов отношения не имеет вовсе никакого.

Низкое качество самого преподавания тоже в значительной степени объективно обусловлено. Во многих высших учебных заведениях России даже очное обучение проводится традиционными методами: лекции, практические занятия, лабораторные работы. Это есть по своей сути репродуктивное образование, когда на занятиях пересказывают теорию и решают типовые задачи.

Сегодня – по крайней мере в экономике и менеджменте – существуют и другие формы обучения: тьюториалы, тренинги, мастер-классы, ситуационное моделирование (кейс-технологии), ролевые и деловые игры. Все эти технологии активно используются ведущими вузами страны, в том числе и дистанционно. А не ведущими вузами – не используются. Да и зачем их использовать, если пока можно и без этого обойтись? Ведь клиенты есть.

Казалось бы, по инновационным параметрам и следует оценивать качество дистанционного обучения в вузе. Однако у России и здесь свой путь: оценивают так называемый УМК (учебно-методический комплекс), где в обязательном порядке должны присутствовать краткий курс лекций, свежая, пусть и отвратительная по качеству, рекомендуемая литература, которую студент-дистанционщик вряд ли будет читать… И еще очень много разных формальных документов.

В качестве инновации рассматриваются компьютерные презентации лекций. Это, конечно, прогресс, но вот как студенту запомнить и, кстати, записать информацию с 30–40 насыщенных слайдов презентации? И даже если есть для него электронная копия, когда же он изучит предмет при условии, что находится на работе, не считая времени на проезд? 

Подведем итог. Мне становится не по себе от предчувствия того, куда может завести формализация дистанционного образования высшей школы. Это направление могло бы стать приоритетным, но пока остается тупиковым. И пока все это обучение ограничивается сдачей «специфичных» тестов, на выходе мы будем иметь даже не полуфабрикат специалиста, а откровенный брак.

Такое уже было в 1990-е, когда в коммерческих вузах занятия вели школьные учителя и мастера производственного обучения из ПТУ (нынче – колледжей). И этот брак имеет точно такой же диплом, как и выпускник очного отделения. С теми же юридическими правами, что и профессионально подготовленный специалист. Не зря преподаватели грустно шутят: есть два вида образования – высшее и дистанционное.