Про педагогику, цифровую экономику и неопределенность будущего

Графика pixabay.com

Переход всех российских вузов на дистанционное обучение в связи с распространением коронавирусной инфекции и введением режима самоизоляции стал вызовом для российских университетов. Обсуждение онлайн-обучения не оставило равнодушным ни одного преподавателя, школьника, студента и их родителей. К сожалению, большинство дискуссий в академической среде в отношении онлайн-обучения негативны.

С одной стороны, то, что онлайн-обучение оказалось в центре внимания всего российского академического сообщества, а не сообщества специалистов по онлайн-обучению, не может меня не радовать. Развитием дистанционного обучения я занимаюсь еще с 1999 года, когда возглавила Институт дистантного образования Российского университета дружбы народов. И на протяжении всей профессиональной карьеры я убеждала скептиков в праве на существование дистанционного обучения, уговаривала преподавателей использовать дистанционные образовательные технологии, разрабатывать онлайн-курсы и т.д. И вот час настал, все в онлайне, казалось бы, «крестьянин, торжествуя…».

Но… Преподаватели и вузы, в большинстве своем не очень готовые к переходу на онлайн-обучение, обрушились с критикой на онлайн-обучение с новой силой. Основная идея критиков дистанционного обучения и онлайн-обучения как одной из его форм в прошлом и сейчас – в том, что оно не может заменить обучение «глаза в глаза». Но с этим никто и не спорит, и не предлагает заменить одно на другое. Речь идет о новых возможностях, которые дает онлайн-обучение для традиционного образования.

Хорошо подготовленная видеолекция, которую можно посмотреть неограниченное количество раз, только улучшит усвоение учебного материала, к тому же если лектор – известный и уважаемый специалист в своей области. Как и когда еще будет возможность его услышать?! Если в отношении видеолекций со мной и согласятся большинство преподавателей, то вопрос с очным проведением практических занятий – их главный аргумент против дистанционного обучения.

Что здесь реально могут предложить информационные технологии сегодня? На сегодняшний день список таких средств огромен: тренажеры, виртуальные лаборатории, дидактические и имитационные игры, игровые симуляторы, интерактивные тесты, сетевая проектная деятельность, виртуальная и дополненная реальность… Можно еще много перечислять.

Но освоение этих инструментов требует времени и усилий от преподавателей. К тому же эти усилия, по сложившемуся мнению в академической среде, могут привести к сокращению аудиторной нагрузки и соответственно уменьшению заработной платы. И, к сожалению, сейчас просто нет времени осваивать все эти инструменты, переход на онлайн-обучение произошел в один день, и российская система образования справляется с этим вызовом как может.

Но беспокоит меня другое. Станет ли эта экстраординарная ситуация драйвером развития онлайн-обучения в российских вузах? Или окончательно похоронит онлайн-обучение под негативной критикой неофитов, которые чтение лекций и проведение практических занятий в режиме онлайн в период пандемии будут считать большим опытом и компетенциями в онлайн-обучении, как говорят, «я видел жизнь – я был в метро».

А теперь про обучающихся, которые «голосуют ногами». По данным агрегатора Class Central, во всем мире число слушателей онлайн-курсов в 2019 году составило 110 млн человек. Более 900 университетов по всему миру предлагают 13,5 тыс. массовых открытых онлайн-курсов (МООК). А количество полностью онлайн образовательных программ бакалавриата и магистратуры составило 50.

И еще немного статистики. В 2017 году полностью онлайн-программы, ведущие к получению степени, либо образовательные программы, которые включают отдельные онлайн-курсы/модули, планировали рассматривать 60% опрошенных родителей абитуриентов из 15 стран мира (исследование HSBC Value of Education Higher and Higher, 2017).

Таким образом, спрос и запрос на онлайн-обучение есть, и система образования, вузы должны на них реагировать.

И в заключение про педагогику, цифровую экономику и неопределенность будущего.

Известно, что каждый новый этап развития экономики и общества ведет к изменению в потребностях (спросе) в тех или иных знаниях, умениях, навыках и, как следствие, в изменении содержания, методов и средств обучения. Нынешний этап социально-экономического развития связан с переходом к цифровой экономике, цифровизацией большинства отраслей экономики и сфер жизнедеятельности, и соответственно стратегическая задача системы образования – подготовка кадров для цифровой экономики, владеющих цифровыми компетенциями и цифровыми и «мягкими» навыками. И, по моему глубокому убеждению, использование информационных технологий в учебном процессе как нельзя быстрее приводит к освоению обучающимися необходимых цифровых компетенций и навыков. Но на сегодняшний день преподаватели владеют информационными технологиями значительно хуже, чем поколение Z. Тогда каким образом российская система образования может выполнить общественно-государственный заказ на подготовку кадров на этом этапе развития экономики и общества?

Конечно, с выпускниками 2020 года уже ничего не поделаешь, они оказались одной из самых пострадавших групп населения из-за распространения коронавирусной инфекции. Понятно, что итоговые экзамены они сдадут так или иначе, система образования все-таки работает. А вот вопрос их трудоустройства является крайне острым. На рынок труда они выходят в период финансового кризиса, о приходе которого уже вряд ли у кого-то остались сомнения, в период роста безработицы. Вопрос о работе по профессии вряд ли будет стоять для большинства из них, скорее о какой-либо работе.

И вот здесь могут сыграть решающую роль цифровые компетенции и цифровые навыки, их наличие с учетом роста сектора онлайн-услуг. Это может стать критическим фактором. И замыленные, и неосмысленные цифровые компетенции станут теми самыми, которые окажутся нужны в первую очередь.